Страница 11 из 25
Вдохновленная поведением президента и конгресса, страна вскоре оправилась от смятения, вызванного поражением при Булл-Ран. Поднялась вторая волна энтузиазма. Мужчины в массовом порядке записывались на трехлетнюю армейскую службу. Макклеллан, с учетом некоторых его успехов в западной Виргинии, 27 июля был назначен командующим войсками, дислоцированными под Вашингтоном, которые он вскоре назвал Потомакской армией.[107]
Линкольн и Дэвис в равной степени стремились завуалировать истинную причину конфликта: Линкольн не хотел, чтобы пограничные рабовладельческие штаты, северные демократы и консерваторы-республиканцы осознали, что война ведется ради уничтожения рабства; Дэвис, зная приверженность юга к институту рабства, в случае слишком явного подчеркивания этой приверженности мог лишиться шансов на признание Конфедеративных Штатов европейскими государствами, чего страстно желал. Но армии северян по мере своего проникновения на юг вступали в контакт с невольниками – и с ними надо было что-то делать. В какой-то из дней после ратификации в Виргинии (всеобщим голосованием) ордонанса о сецессии на трех чернокожих рабов, которые пришли в форт Монро, предъявил претензии представитель их владельца. Командующий фортом генерал Батлер отказался выдать их на том основании, что они принадлежат гражданину штата, оказавшему сопротивление федеральному правительству и принимавшему участие в сооружении батареи, а стало быть, подлежат конфискации как «военная контрабанда». Использование этого выражения, как признавал позже сам Батлер, не имело ни малейшего юридического основания; тем не менее «техническая неточность», как написал Морз, «не убавила силы этой сентенции, которая отражает здоровый принцип»;[108] она быстро укоренилась в общественном сознании как принцип правильного отношения. Впрочем, она не помогала решить реальные трудности. «Контрабанда» (или беглые невольники) постоянно обнаруживалась в расположении армий северян, и перед президентом встал серьезный вопрос: как ею распорядиться. Тщательно продумывая свою политику, он направил Батлеру инструкцию, которая должна была служить руководством для него и других командиров: генералу не следует противиться возвращению тех, кто сбежал от своих хозяев в рабовладельческих штатах Союза, но – в согласии с Законом о конфискации имущества мятежников[109] – он не должен удовлетворять притязания на задействованных в вооруженных силах Конфедерации. Несмотря на ропот аболиционистов и некоторых радикальных республиканцев, значительное большинство жителей Севера приняли такую политику в качестве временной меры, как вдруг в Миссури генерал Фримонт выпустил прокламацию, которая вновь заострила этот вопрос.[110]
Фримонт, любимчик и протеже Блэров,[111] как позже назвал его Линкольн, благодаря настойчивому ходатайству своих покровителей был произведен в генерал-майоры и назначен командующим Западным округом, в который входил штат Миссури. Он был своего рода романтическим героем – «храбрым следопытом», который водрузил американский флаг на предположительно самый высокий пик Скалистых гор. Он был первым кандидатом в президенты от Республиканской партии и набрал большое количество голосов избирателей и выборщиков. Линкольн, на которого, безусловно, произвела большое впечатление эта первая кампания, блестящая во многих смыслах, был о нем хорошего мнения и раздумывал над идеей представить его на должность посланника во Франции. У него предполагали наличие военных талантов, и назначение Фримонта на командную должность приветствовалось убежденными республиканцами, которые пять лет назад видели в нем борца за священное дело. Но Линкольна и Блэров ждало горькое разочарование. В первый же месяц пребывания в штаб-квартире в Сент-Луисе Фримонт проявил себя абсолютно неспособным к ответственному руководству. Слишком склонный к показухе, со стремлением занять положение европейского монарха, Фримонт окружил себя непорядочными людьми, для которых всегда был доступен, в то время как высокопоставленные военные и гражданские чиновники и вообще достойные граждане Союза вынуждены были по несколько дней ожидать у него в приемной. Причина оказалась очевидной. У последних на уме было исключительно поражение сочувствующих южанам и армии конфедератов, которые стремились взять власть в Миссури, в то время как первые были заинтересованы в получении выгодных контрактов, и просьбы такого рода Фримонт всегда был готов выслушивать, оставаясь глухим к мольбам хорошо информированных граждан Союза отдать приказ об оказании помощи способному генералу, ведущему активные боевые действия. Администрация Миссури утратила доверие достойных и влиятельных людей штата, купалась в лести спекулянтов, и не удивительно, что вскоре ей было предъявлено обвинение в том, что вся ее деятельность служит не благу государства, а приросту частных состояний. Таково было положение дел к вечеру 29 августа, когда Фримонт собирался отойти ко сну с несомненным представлением о силе антирабовладельческих настроений на Севере и необходимости как-то переключить внимание общества, чтобы сохранить свою власть. Вероятно, ночью его посетило вдохновение. Из всех возможных вариантов он выбрал обнародование прокламации об освобождении рабов. На следующий день он опубликовал ее, заявив, что рабы всех граждан штата Миссури, поднявших оружие против Соединенных Штатов, становятся свободными. Что это игра ради сохранения власти, было очевидно для всех трезвомыслящих граждан. «Суть в том, – писал Монтгомери Блэр, – что в окружении Фримонта, состоящем из мерзавцев, которые только и имели влияние на него, эта прокламация, утверждающая высший закон, все равно что накрашенная женщина, цитирующая Священное писание».
Линкольн из газет узнал о прокламации Фримонта и о его «бюро аболиционизма», созданном с целью решать проблемы освобожденных рабов. Несмотря на то что его генерал-майор, находящийся два месяца в должности, без глубокого изучения проблемы, без оценки значимых и разнообразных интересов, которые затрагивает, повинуясь внезапному импульсу, предположил, что в состоянии решить вопрос, к которому президент, его кабинет и конгресс только подступались, причем очень осторожно и осмотрительно, письмо Линкольна Фримонту от 2 сентября, отправленное со специальным курьером, было полно доброжелательности и мудрости. «Освобождение рабов от их изменников-владельцев, – писал он, – встревожит наших друзей в Южном союзе и настроит их против нас; возможно, испортит наши весьма неплохие перспективы в Кентукки. Таким образом, позвольте мне просить вас в качестве вашего собственного шага модифицировать этот параграф[112]» в соответствии с законом конгресса о конфискации. «Это письмо написано в духе осторожности, а не осуждения». Фримонт не пожелал удалить положение, которое вызвало возражение, и попросил, чтобы президент открыто дал ему указание внести изменение. Президент с удовольствием сделал это официальным порядком.
Прокламация Фримонта всколыхнула антирабовладельческие настроения в стране до самых глубин и получила активное одобрение во многих штатах. Сенатор Самнер писал: «Наш президент теперь диктатор, император – как вам угодно. Но как расточительно обладать властью бога и не распоряжаться ею по-божески!» Большое количество людей в Огайо пришло в ярость; их мнение хорошо выражают слова одного известного юриста и судьи: «Наш народ в состоянии ужаса и глубокого возмущения по поводу ссоры между Фримонтом и администрацией. Общественное мнение целиком на стороне генерала Фримонта… Если бы выборы состоялись следующей осенью, его смещение сделало бы его президентом». Херндон, давний компаньон Линкольна по адвокатской практике и впоследствии его биограф, живший в Иллинойсе, сказал: «Прокламация Фримонта была правильной. Модификация Линкольна была ошибочной». Сенатор Граймс из Айовы написал: «Народ с Фримонтом и будет поддерживать его “и в горе и в радости”. Во всех фракциях, партиях, люди разного пола и цвета кожи на Северо-Западе одобряют его прокламацию, и не дело администрации беспричинно оказывать давление на человека, который проявил величайшее нравственное мужество, чтобы опубликовать ее».[113]
107
Rhodes J. F. History… III; Ibid. IV. P. 229; Nicolay J., Hay J. Abraham Lincoln; Congressional Globe; Tyler S. Memoir of Taney; Salter W. The Life of James W. Grimes; Dewey D. H. Financial History of the United States.
108
Morse J. T. Life of Lincoln. II. P. 5.
109
Принят 6 августа.
110
Rhodes J. F. History… III. P. 466–468.
111
Монтгомери Блэр, генеральный почтмейстер, и Ф. П. Блэр-младший.
112
Согласно этому параграфу, конфискации подлежало также все недвижимое и личное имущество конфедератов в штате Миссури, но поскольку значимость прокламации придает ее отношение к рабам, я сосредоточил свое внимание на этом положении (Official Records… Armies. Ser. 1. III. P. 466, 469).
113
Все письма, за исключением письма Херндона, написаны в течение сентября.