Ласковые игры

– Охотники рядом. Похоже, двое. Надо сваливать отсюда скорее к Лешим Скалам. Быстро! Тибольд, Руггл, берите вещи, баб и бегом…

Ближе к вечеру они достигли Леших Скал. Редкий лес закончился каменистым обрывом. Внизу, поблескивая в лучах заходящего солнца, спешила куда-то холодная быстрая речка. Отряд Майло еще некоторое время двигался по узкой тропе над берегом. Претендент был встревожен, постоянно смотрел на сканер. Красные точки не появлялись – похоже, охотники отстали, потеряли след или нашли себе другую цель.

Взобравшись повыше, на небольшую плоскую площадку на круче, Майло разрешил остальным передохнуть. Тибольд требовательно взглянул на пленниц, но босс строго мотнул головой – никаких развлечений, пока все не уладится окончательно, а еще поесть надо.

– Да развяжите нас уже, – сердито фыркнула Ханна, – мы не сбежим никуда.

Трисс ей поддакнула. Надо отметить, что ни Ханна, ни Трисс не были сильно довольны происходящим. Обе рассчитывали на более теплый прием. Решив, что старается недостаточно усердно, блондинка готова была отдаться каждому из троих сопровождающих ее мужчин, лишь бы привлечь внимание к своей персоне. Рыжая Ханна, в отличие от сговорчивой товарки по несчастью, не собиралась разбазаривать свои прелести. Она сразу нацелилась на Претендента, но тому, как назло, приглянулась зверолюдка. Насчет нее Ханна не особо волновалась – эта дура строптива и упряма, наверняка вскоре выбесит Претендента, и тот прибьет ее, а уж тогда настанет время Ханны.

Девушек развязали – всех, кроме Дины. Зверолюдка будто и не заметила, гордо молчала, и только Шах робко поинтересовалась о несправедливости.

– Заткнись, – рявкнул на нее Майло, раздавая питательные гранулы всем, кроме строптивой девственницы, – а будешь сочувствовать, изобью тебя палкой и твою подружку тоже. Пусть сидит на привязи, пока не научится покорности.

Шах замолчала. Испугалась больше не за себя, а за Дину. Было ясно, что Майло не отстанет от нее теперь. Будет мучить, насиловать, ломать… Шахерезада тяжело вздохнула, проклиная собственную беспомощность. Свою таблетку она есть не стала, припрятала, пока никто не видел, решив каким-нибудь немыслимым образом, когда все потеряют бдительность, все же передать пищу Дине.

Неожиданно совсем рядом затрещали кусты. Тибольд и Руггл тревожно вскинулись, но Майло остался спокоен. К отряду, тяжело дыша и стирая рукавом пот со лба, приблизился участник из массовки. Это был полный мужчина лет сорока с лишним, неуклюжий и какой-то нездоровый. Остановившись перед Майло, он закашлялся, отдышался, а потом сбивчиво затараторил.

– Это я – Свен, вы ведь помните меня, Майло Сальварес? Я с вами договаривался…

– Помню-помню, – равнодушно прервал тираду толстяка Претендент, – переписал на меня контракт, трусливая задница, только кому ты нужен-то?

– Гадалка Гертруда, что сидит в зоне М1, видела в своем шаре, что за мной выйдет охотиться Холли-Билли!

– Пф-ф-ф, посмотрите на этого идиота, – ехидно фыркнул Майло, – гадалке верит. Ты же даже не Претендент. Холли-Билли за ним будет гоняться, нет, вы слышали, парни? – поддерживая боса, Тибольд с Ругглом дружно заржали. – Много чести тебе, жирдяй. И впредь не будь таким суеверным, я это не люблю!

Брезгливо взглянув на перепуганного толстяка, Майло мысленно подивился его пугливости. Свен попросился к Претенденту накануне, пообещал отдать всю сумму своего контракта и умолял взять под защиту. Жадный Сальварес не отказался, но и возиться с толстяком не стал, не искал и не ждал после старта у Врат, как остальных завербованных. Майло несколько разочаровался, когда Свен каким-то чудом умудрился догнать его отряд, подумал даже прибить бесполезного толстяка, но пока не стал этого делать – если рядом охотники, массовка пригодится для прикрытия, не зря ее называют «мясо»?

Подумав так, Претендент нервно дернулся и выругался. Вспомнишь охотников – вот и они! На сканере вновь мигнули красные метки. Проблему нужно было решать, по крайней мере выяснить, кто конкретно бродит рядом, ищет их или кого-то еще?

– Так, – вскочив на ноги, быстро распорядился Майло, – мы с Тибольдом идем на разведку, ты караулишь вещи, Руггл. За лагерь отвечаешь головой!

– Понял, босс, – с готовностью кивнул головорез.

– Жирный, ты с нами…

Подумав немного, Майло решился оставить Ругглу оружие – большой охотничий нож. За бесхитростного бандита особо не переживал – такие в спину боссу не бьют. А вот Тибольду Претендент не доверял, поэтому вооружать его не стал бы и при сильной необходимости. Перед уходом он строго указал приспешнику на Дину:

– Смотри, если убежит. И эту, сердобольную, к ней не подпускай!

– Понял-понял. Давайте для надежности на палку зверюшку привяжу, чтоб веревки не погрызла?

– Давай.

Разведчики ушли. Руггл принялся выполнять задуманное. Отсек от ближайшего дерева толстую прямую ветку, на один конец ее привязал веревочную петлю, на другой – еще кусок веревки. Петлю надел зверолюдке на шею, затянул посильнее, чтоб не сняла привязь через голову, вторым концом прикрепил палку к стоящему на краю склона вязу.

– Все, теперь не сбежит.

Дина не проронила больше ни слова. Молча села и застыла, как статуя, будто отгородилась от всего мира невидимой стеной. Шахерезада старалась держаться подальше от остальной компании, но приблизиться к зверолюдке не решалась, слишком уж внушительным оказалось предупреждение Претендента. Нарушишь – пострадают обе.

Трисс, которую утомило все делать по команде, решила скрасить скуку беседой. За неимением других подходящих собеседников, обратилась к Ханне и Ругглу.

– Чего вы такие кислые? Охотников, что ли, испугались?

– А ты будто не боишься? – хмуро буркнул в ответ Руггл.

– А чего мне их бояться? Если и придут, то не за мной.

– Если придут, то за всеми, – сурово оборвал ее парень.

– Ну, ты же у нас такой храбрый, Руггл, ты же меня защитишь, – не стала терять времени блондинка.

– А что мне за это будет?

– Да все, что хочешь, – сладенько улыбнулась Трисс, призывно облизывая губы.

– Ну ты и потаскуха, – произнесла вслух Ханна, брезгливо поморщившись. Сама она немногим отличалась от доступной блондинки и не раз расплачивалась за выгоду телом, но все же была гораздо более избирательной, не разбазаривала себя направо-налево по пустякам. Зевнув, она потерла ладонью ухоженную щечку. – Делайте что хотите, а я лучше вздремну, пока никуда не гонят. Чтобы выглядеть хорошо, надо высыпаться. Столько нервов с этими Играми, даже кожа сохнет.

– Спокойной ночи, дорогая, – язвительно усмехнулась в ответ Трисс, – бедная старушка устала. Иди поспи. А я, знаешь ли, не могу жить без хорошего секса, он нужен мне постоянно, я от него удовольствие получаю. Ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что лучше меня. Ты сама потаскуха, а еще – врунья, наверняка ни разу в жизни оргазм не испытала, все притворялась. Небось, с мужиками не везло? Все за богатыми папиками бегала, только они все старые да немощные, вот проблема!

– В отличие от тебя, я себе цену знаю, – со сдержанным ядом парировала Ханна, – не надо всех по себе судить. Если головой не умеешь думать, а только тем, что в трусиках, то и молчи-помалкивай, дуреха.

– Ой, о чем ты вообще? Мы все одинаковые, мы же женщины, что нам еще надо, кроме красивых тряпок, побрякушек, бабла, да хорошего мужика сверху?

– Ты ей это скажи, – рыжая ехидно кивнула на привязанную к дереву зверолюдку.

Трисс тоже взглянула на Дину, насмешливо заломила бровь:

– Да ломается она, цену себе набивает. Сама, небось, спит и видит, как бы под Майло оказаться, сучка.

– Это ей боком выйдет, – согласилась Ханна, – получит хорошенько по башке и сразу забудет свои фокусы.

– Точно, подруга, – мгновенно забыв о предшествующей перепалке, улыбнулась Трисс и добавила, – Ханночка, кошечка моя, я рюкзак с вещами в суматохе потеряла, ты противозачаточным не поделишься?

– Забирай хоть все, – безразлично отмахнулась рыжая.