Скандал у озера

– Вставай скорее!

– Да не кричи ты, – пробормотал он. – Черт возьми! Мне снился такой хороший сон!

Он заморгал, приподнялся, опершись на локоть, и слабо улыбнулся своими тонкими губами. У него были темные волосы и серо-голубые глаза – он совсем не был похож на Сидони, хоть они и были близнецами: сестра была воплощением изящества и грации, тогда как брат был крепкого телосложения, с унаследованными от отца орлиным носом и тяжелой челюстью.

– Лорик, в котором часу ушла Эмма?

– Не знаю. И что значит «ушла»? Я даже не слышал, как она вернулась. Я был очень уставшим, дико хотел спать. Хочешь сказать, что она не в твоей комнате? – удивленно спросил Лорик, присаживаясь.

– Мне бы так хотелось, чтобы она там была! – прошептала Жасент, в свою очередь садясь на край дивана. – Мне нужно понять. Она ушла из больницы через два часа после тебя, бросив мне в лицо, что идет к тебе. Уверяю тебя, Лорик, я попросила у нее прощения за то, что была с ней такой суровой, и я хорошо запомнила ее последние слова: «Я не держу на тебя зла, не волнуйся. Я пойду домой. Мне нужно поспать, так будет лучше». Точно так, слово в слово. Значит, ты должен был ее увидеть, и она все же была здесь, потому что на ней было ее красное платье. Это значит, что здесь она переоделась.

Каждое слово Жасент произносила медленно и четко, с надрывом в голосе. Лорик заволновался, и его сознание стало проясняться:

– Что случилось? Эмма попала в аварию?

– Она умерла, Лорик, утонула… Не здесь, недалеко от Сен-Прима.

Брат протер глаза, отгоняя от себя остатки сна. Он отказывался верить в услышанное.

– Нет, нет! Что ты такое говоришь? – воскликнул он. – Если это одна из ваших шуточек, то мне она не нравится!

Однако он чувствовал, что это была правда: он понял это по потерянному виду Жасент, по слезам, градом стекающим по ее лицу. Она взяла брата за плечи и пристально посмотрела на него затуманенным взглядом.

– Мне кажется, что это я виновата в ее смерти, Лорик! Я должна доверить тебе тайну. Эмма была беременна; она призналась мне в этом вчера вечером, во время моего перерыва. У подонка, который сделал ей ребенка, не было намерения на ней жениться. Она думала избавиться от ребенка и попросила у меня совета. Ты же знаешь Эмму! Всегда такая ветреная, вечно на своих гулянках и танцах. Ты знаешь и меня, с моими принципами, моими взглядами на брак и на добродетель. Я прочитала ей кучу нотаций, я осуждала ее, унижала, а ведь она молила меня о поддержке, просила помощи. А я лишь сильнее ее ранила. Лорик, а если она покончила с собой?

Лорик убрал руки сестры со своих плеч: она больно вонзилась в них ногтями. Затем легонько оттолкнул ее и встал с дивана.

– Боже, этого не может быть! – шептал он, пытаясь найти сигареты. – Я не могу в это поверить. Как ты узнала о ее смерти?

– Сидони позвонила мне из дома кюре. Она так плакала, что я поняла лишь половину из того, что она говорила. Эмму якобы нашел Паком, наш умственно отсталый сосед. Ты должен поехать туда, Лорик. Сядь на поезд, а если в дороге случится поломка, постарайся что-нибудь придумать, чтобы приехать к нашим как можно скорее. Если понадобится – иди пешком. Думаю, двенадцать километров не смогут тебя напугать, ты же всегда мечтал стать бегуном. Только надень сапоги и плащ: идет сильный дождь. Кажется, что в последние дни природа мстит человечеству.

– Природа? Это не природа, Жасент. Наводнения, заморозки, ливни – ко всему этому в нашей стране уже давно привыкли. Настоящее зло исходит от представителей американских компаний, этой шайки прогрессистов, одержимых жаждой наживы. Это им понадобились электроэнергия и приносимая ею прибыль.

Лорик замолчал, переводя дыхание, затем перешел на шепот:

– Боже мой, неужели все это имеет значение, теперь, когда Эмма мертва? Но покончить с собой она не могла, это точно, только не она! Если бы она была в отчаянии, я бы наверняка сегодня это заметил.

– Нет, перед тобой она скрывала свое горе, к тому же у вас не было времени поговорить. Мы втроем были так заняты тем, что бегали по больнице, из подвалов на чердаки, с чердаков в подвалы! Но если бы ты только видел, что с ней случилось потом… Она буквально сходила с ума, все время повторяла мне, что отец от нее откажется, что мама будет разочарована ее поведением. Ей было страшно, страшно и стыдно.

– И все же ей ничего не стоило рассказать обо всем мне. Я бы как следует поговорил с тем типом, к которому она наведывалась в гости, и он бы еще пожалел, что родился на свет. Потом мы бы их поженили, и родители ничего не смогли бы сделать.

Жасент смахнула слезы кончиками пальцев. Она бросила на брата полный отчаяния взгляд, затем поднялась с дивана:

– Пойду посмотрю в своей комнате – может быть, она оставила нам письмо?

– Она сказала тебе имя того типа? Я бы хотел с ним встретиться и поговорить по душам.

Лорик сжал кулаки, лицо его исказилось яростью. Он столкнулся с непоправимым и был сейчас в том состоянии, когда ему хотелось крушить все вокруг, чтобы выразить свое отчаяние и свою боль.

– Нет, имени не говорила, – бросила Жасент, следуя в соседнюю комнату.

Едва переступив порог, она уловила запах дешевых духов Эммы: было такое ощущение, что сестра только-только прошла мимо нее. Сердце у Жасент забилось от бешеного волнения. Хоть она и была приверженкой науки, нельзя было сказать, что она совсем не верила в паранормальные явления. «Спокойно, мне нужно успокоиться», – убеждала она себя, осматривая комнату.

Покрывало было немного примято, должно быть, сестра ненадолго ложилась в постель. Она заглянула под подушки, проверила содержимое ящичков у изголовья кровати: все тщетно. У шкафа валялись брошенные прямо на пол вещи. Жасент смотрела на них, и ее охватило безудержное желание плакать.

– Ее серая юбка, корсаж, жилет… Одежда, в которой она приехала вчера из Сен-Жерома. Это было надето на Эмму, когда она работала со мной в больнице, – вслух произнесла Жасент.

Лорик, мертвенно-бледный, подошел к сестре.

– Ты нашла что-нибудь? – спросил он.

– Пока нет. Но она точно заходила сюда, чтобы переодеться. Почему она выбрала именно красное платье, свое любимое?

Жасент на мгновение закрыла глаза. Ей вспомнилось, как в начале апреля они сидели втроем, она и две ее сестры: Жасент сидела между Сидони и Эммой. Сестры радостно болтали, теребя в руках кусок красной материи.

– Ты сошьешь точно по модели, Сидо? – волновалась Эмма, которую сестры часто называли малышкой, что жутко выводило ее из себя.

– Ну конечно! Я же не новичок в этом деле, к тому же выкройка уже готова! На следующей неделе будет первая примерка. Ты будешь самой модной учительницей в мире!

Эта сцена так живо встала перед глазами Жасент, так живо и красочно… Все было так хорошо: печка в швейной мастерской тихонько потрескивала, иней рисовал на окнах фантастические узоры и посреди разбросанных на столе модных журналов дымился зеленый эмалевый чайничек.

– Господи, Лорик, мы были тогда так счастливы и не осознавали этого!

Брат обнял ее. Рыдая, Жасент укрылась в его объятиях и дала волю слезам.

– Поезжай скорее, – спустя какое-то время попросила она его. – Прошу тебя.

– А ты? Ты тоже должна ехать. Похоже, ты хочешь от меня избавиться.

– Что ты такое говоришь? Я приеду к вам сегодня вечером, обещаю. Лорик, я не спала несколько дней. Я немного отдохну и сразу же отправлюсь в дорогу.

– Мне было бы спокойнее, если бы ты поехала со мной сейчас. Кстати, как ты добралась сюда из больницы?

– Доктор Гослен одолжил у сестры Пьеретты лодку.

Жасент оставила вещи сестры в ванной, расположенной рядом с ее комнатой.

– Я все еще чувствую запах Эмминых духов! – вздохнула она. – Если бы ты не спал так беспробудно, Лорик, ты бы слышал, как она пришла вчера вечером, ты бы смог ее успокоить! Только представь: сразу после нашей ссоры она приехала сюда, а ты даже не проснулся! Она надела свое красное платье и отправилась топиться в озере! Ты был пьян! Давай, признавайся!