Страница 12 из 34
Хлоя прикладывает кончик чёрной ручки к листу и прикрывает глаза, пытаясь хоть как-то упорядочить ураган мыслей в своей голове. С каждым разом это становится всё труднее. Иногда Хлоя думает, что именно так и сходят с ума.
Вот оно.
«Иногда я думаю, что схожу с ума. И нет, дело не только в том, что я четвёртый год общаюсь с тобой в одностороннем порядке, как с каким-то воображаемым другом. Дело во всем остальном».
Хлоя закуривает сигарету, надеясь, что хоть это немного приведет её мысли в порядок.
«Я вдруг поняла, что никакие знаки не дадут тебе знать наперед, что случится. Например, сегодня Дэвид разбил мою пепельницу спустя полчаса после моего пробуждения, а…»
Рефлекторно отведя руку, чтобы стряхнуть пепел, Хлоя видит, что стряхивать-то его и некуда.
«…а еще через несколько часов я уже мирюсь с Рейчел. Да-да, девушка моей мечты смогла меня простить. Мне бы прыгать от счастья, да, Макс? Нет, Макс. Похоже, теперь мне стоит называть её моей бывшей девушкой. Даже писать эти слова противно, но я не хочу ничего от тебя утаивать. Я ведь знаю, что ты всегда меня поддерж…»
Всё ещё раскаленный пепел отламывается от кончика сигареты и падает прямо на лист. Выругавшись, Хлоя спешно стряхивает его, но сразу понимает, что опоздала — страницу уже прожгло. Продолжая шёпотом бросаться отборной бранью, Хлоя просто вырывает испорченный лист, сминая в комок все свои едва перенесенные на бумагу мысли. Она видит, что пепел прожёг и все оставшиеся неисписанными листы. Больше никаких посланий, до тех пор, пока…
— Хрен тебе, Макс, — закипая, шипит Хлоя, выдирая следующий лист. — Никогда ты меня не поддержишь, мелкая ты… — ещё один лист отправляется смятым в мусорное ведро, обнажая за собой обложку, — трусливая… — Хлоя раскрывает дневник на середине и, крепко ухватившись за разные половинки, начинает изо всех сил тянуть их в стороны, — предательница!
Она разрывает дневник напополам. Все четыре года её мыслей, переживаний и надежд когда-нибудь оказаться услышанной лучшей подругой теперь разбросаны по столу. Ей кажется, что этого мало. Она вспоминает, что сделала Рейчел, когда решила убить свое прошлое.
Хлоя собирает все листы дневника в охапку, бегом спускается на первый этаж и выходит на улицу. Подойдя к обочине, она достает из кармана зажигалку и подносит её к зажатым в ладони листкам. Огонь, поначалу медленно, с каждой секундой всё сильнее охватывает бумагу. Хлоя хочет кричать во всё горло, как Рейчел тогда, в парке, лишь бы это помогло распалить огонь достаточно, чтобы весь город превратился в кучу пепла.
Её пальцы жжёт пламя, и она, наконец, выпускает из рук горящие листы. Оторвав от них взгляд, Хлоя поднимает голову и видит табун зверей, бегущих прямо по улице. Она так ушла в себя, что даже не заметила их.
Все они убегают от чего-то. Все, кроме одной маленькой лани. Она стоит прямо напротив неё и смотрит Хлое в глаза. Поняв, как та на неё смотрит, Хлоя изумленно приоткрывает рот и отступает на шаг.
Разочарованно. Лань смотрит на неё разочарованно.
— Макс? — выдаёт она, не веря, что и впрямь произнесла это вслух.
Лань опускает голову. Хлоя широко разводит руками, приподняв плечи.
— А чего ещё ты ждала?! — кричит она на неё.
Напуганная её криком, лань дёргается и убегает обратно во тьму, откуда и появилась.
×××
Вечером академия кажется ему загадочным и немного мрачноватым местом. Именно таким, как он любит: минимум людей, неяркий свет ламп и редкие шаги уборщика или охранника. Даже пахнет здесь совершенно иначе: проявочной жидкостью, пылью, страницами старых книг. Нейтан медленно, нерешительно бредёт по пустым коридорам, каждый его шаг гулким эхом проносится по помещению. Он до сих пор гадает, ради чего Джефферсон вызвал его к себе в столь поздний час. Гадает и боится разочароваться. Вдруг за этим приглашением не стояло никакого таинства, и учитель просто отчитает его, разрушив свой образ «не такого, как все».
Нейтан на миг останавливается перед дверью в кабинет Джефферсона, негромко стучит, прикладывает вспотевшую ладонь к холодному железу ручки и поворачивает её.
Джефферсон стоит напротив окна, сложив руки за спиной и разглядывая ночное небо. Он поворачивается к нему вполоборота, позволяя свету луны сделать линзы его очков непроницаемо-белыми. Нейтан неловко улыбается.
Джефферсон улыбается в ответ, подходит ближе, и по-отцовски проводит ладонью по его щеке, приводя парня в замешательство. Такой неожиданный контакт должен был вызвать у Нейтана отторжение или хотя бы стеснение, но от легкого прикосновения ему вдруг становится как-то спокойно.
— У тебя настоящий талант, Нейтан, ты ведь осознаешь это? — говорит он, и Нейтан словно загорается изнутри. Вот оно: то, чего ему так не хватало все эти годы. — В тебе нет того… тормоза, что сдерживает твоих друзей. Именно поэтому они так и останутся посредственностями, но ты… Если и дальше не будешь сдерживать себя, ты станешь лучшим… нет, величайшим фотографом!
Джефферсон убирает руку, поправляет очки, а затем отворачивается к столу. Нейтан, кажется, чувствует что-то похожее на смущение. И одновременно с тем возбуждение: да, да, наконец-то! Хоть кто-то не указывает ему, что делать, хоть кто-то видит и принимает его полностью таким, какой он есть. Не просто принимает, но ещё и понимает, подталкивает вперёд.
— Все художники немного безумны, — тихо произносит он вслух, пока Нейтан, приподняв брови, удивлённо наблюдает за колонной барсуков, скачущих по подоконникам, — но благодаря этому безумию и рождаются истинные шедевры. Я хочу научить тебя этому. Ты не боишься?
Нейтан отрицательно качает головой.
— Ты готов пойти до конца?
Нейтан кивает, не задумываясь.
Джефферсон протягивает ему пустую красную папку. Дрожащими от волнения и возбуждения руками он принимает её, бережно проводит ладонью по обложке и поворачивает набок. На корешке папки Нейтан видит пустое белое поле.
Вскоре на нем появится первое имя.
Комментарий к Эпизод 2: Цугцванг
От Никиты:
*Цугцва́нг — положение в шашках и шахматах, в котором любой ход игрока ведёт к ухудшению его позиции.
*Дэвид Хассельхофф — исполнитель главной роли в сериале Спасатели Малибу. Собственно, упоминаемая Фрэнком Памела, как не трудно догадаться, — это Памела Андерсон, получившая известность благодаря тому же сериалу.
Завершающие сцены этого эпизода у себя в голове представлял под Of Monsters And Men – We Sink
От Эрика: Помогите… :’(
Кроме шуток:
https://vk.com/erific?w=wall-75267003_392
========== Эпизод 3: Идеальная модель ==========
Этим утром плотный холодный туман окутал Аркадию Бэй, словно бережливая мать, укрывающая своего ребёнка от опасности. Плотные клочки, похожие на призраков, оседали у самой земли и поднимались ввысь так, что не было видно ничего дальше вытянутой руки. В это же время Нейтан Прескотт стоял в своей стерильной спальне в общежитии и придирчиво рассматривал отражение в зеркале: выступающие рёбра, впалый живот, острые ключицы и такие же острые скулы; а ещё мерзкий прыщ, вылезший прямо посреди лба, будто он какая-то индийская девица, что вот-вот выйдет на сцену, чтобы станцевать перед своими десятью мужьями. Нейтан недовольно повернулся сначала одним боком, затем другим, но прыщ никуда не делся. Тогда он наклонился к зеркалу, надавил на него ногтями и тихо шикнул, когда прыщ лопнул. Потёр подушечками пальцев покрасневшее место, снова отклонился и тихо выругался.
— Спокойно, Нейтан, — сказал он, вытирая взмокшие ладони о джинсы. — Ты выглядишь хорошо. Ты здесь босс. Если захочешь, то прыщи войдут в моду. Блядь!
Он резко отошёл от зеркала, схватил со спинки стула красный бомбер и замазал прыщ тональным кремом, что одолжила ему когда-то Виктория. Потом высыпал в дрожащую ладонь несколько разноцветных и осточертевших пилюль, привычным движением засунул их как можно глубже в глотку и запил минеральной водой. Пилюли прокатились по горлу и между рёбер, одна за другой, Нейтан передёрнулся и тряхнул головой.