Страница 72 из 179
Откровенно говоря, несмотря на несгибаемую веру Фолкена, Грейс никак не могла взять в толк, как меч поможет им против Старого Бога Мога. Или его слуги, Бледного Короля. Или Рыцарей Оникса, кем бы они ни были и чего бы ни хотели. В конечном счете, у них ведь имеется одна тощая женщина с ржавым мечом, которая толком не умеет им пользоваться.
Но как только Грейс собиралась сказать Фолкену о своих сомнениях, она видела надежду в его глазах, замечала сжатый серебряный кулак, и слова замирали на языке. Как-то раз Грейс попросила барда еще раз показать ей серебряную руку. Она завораживала Грейс, в особенности после того, как Фолкен сказал, что ее сделала колдунья.
Металлическая рука была живой, как и сам Фолкен. Обратившись к Паутине жизни, Грейс видела ее мерцающие очертания. Значит, могущественная колдунья способна сотворить такое чудо. Но придать металлу точную форму и применить изощренное заклинание - нет, насколько хватало ее скудных знаний, такое под силу лишь рунической магии. Так и оказалось. Перевернув серебряную руку ладонью вверх, Грейс увидела три маленькие руны - такие тусклые, что они были едва заметны, - образующие круг. Получалось, что новую руку для Фолкена сделали колдунья и рунный мастер? Невозможно!
Небо за окном превратилось в непроглядную тьму - они и не заметили, как село солнце. Появился Льюит и с сожалением сообщил, что обязанности Элварда не позволят ему присутствовать на ужине и трапеза будет доставлена к ним в комнаты. Грейс обрадовалась, ей совсем не хотелось возвращаться в большой зал и вновь вглядываться в тени, прячущиеся на галерее. Однако она пожалела, что не увидит Элварда.
Вани и Бельтан проснулись, обоим стало лучше, хотя Грейс беспокоил кашель рыцаря. Она заставила его сплюнуть на салфетку, и на белой ткани появились ржавые следы. Грейс приготовила для них снадобье, но когда рыцарь и т'гол с подозрением посмотрели в свои чашки, рассердилась не на шутку. Так что они предпочли с ней не связываться и молча выпили лекарство. После ужина вся компания улеглась в постели.
Следующие два дня мало чем отличались от предыдущих. Погода оставалась неизменной, граф не появлялся даже за ужином, и они ели у себя в комнатах.
- Если лорд Элвард так и не появится, мы не сможем попросить разрешения покинуть замок, - раздраженно проворчал Фолкен на пятый день пребывания в Морском Дозоре.
Грейс вырезала ножом фигурки из плотного листа пергамента.
- Я не знаю, что отнимает у Элварда столько времени. Но разве мы не сможем уйти, если у нас возникнет такая необходимость? Он нас поймет.
Фолкен мрачно покачал головой.
- Нарушить законы гостеприимства - более страшное преступление, чем воровство. Смертельное оскорбление. Если мы покинем замок без его разрешения, лорд Элвард будет иметь право догнать нас и заковать в кандалы.
- Но у него же нет рыцарей, - возразил Бельтан, разминая пальцы. Кроме того, разве вы однажды не покинули Кельсиор без разрешения короля Кела?
Бард возмущенно замахал руками.
- Сказал тоже! Кел уже и так решил меня казнить, так что я не ухудшил свое положение, сбежав из замка.
Бельтан не нашел достойных возражений.
Вани присела за стол рядом с Грейс.
- Что ты делаешь, Грейс?
- Не знаю. Мне стало скучно, и я решила чем-нибудь заняться - вот что вышло. - Грейс взяла одну из готовых фигурок. Она отдаленно напоминала человека, какого-то кривобокого и непропорционального. У нее лучше получалось лечить людей, чем вырезать их из пергамента. - Наверное, я пыталась сделать бумажную куклу.
Бельтан взял одну из фигурок и принялся вертеть ее в руках, пытаясь определить, где у нее верх, а где низ.
- И что ты намерена с ними делать?
- Понятия не имею. У меня никогда не было кукол.
Грейс погладила фигурку из пергамента, зажатую в руке. Она вдруг поняла, что думает про Тиру - немую, обожженную девочку, ставшую у нее на глазах богиней.
Фолкен пристально посмотрел на нее.
- Ты хотела сказать, что не играла в куклы с тех пор, как стала взрослой?
Грейс покачала головой.
- Нам не разрешали иметь игрушки в... - Она сглотнула. - Я хотела сказать, у меня никогда не было кукол.
Вани взяла нож и кусок пергамента.
- Я покажу тебе другой способ их изготовления. Аль-Мама научила меня, а ее научила ее аль-Мама. Я была тогда маленькой девочкой, в цитадель Голгору меня отправили позже.
Мужчины быстро потеряли интерес к их деятельности, но Грейс и Вани провели остаток дня, складывая кукол из плотного пергамента и вырезая для них одежду. Грейс сделала краски из части лекарственных растений, которые принес Льюит, и из сушеных ягод, оставшихся от ужина, а кусочки угля из камина они использовали вместо карандашей. Вскоре у них уже были король, королева и дюжина придворных.
В самом конце Грейс сделала крошечную куколку - ребенка, девочку с длинными рыжими волосами. Когда работа подошла к концу, она ее погладила и тихонько пропела ей песенку. А потом, когда никто на нее не смотрел, бросила куклу в огонь. Яркое пламя подхватило пергамент, возникла золотая вспышка, и куколка исчезла. Грейс прижала руку к животу и закрыла глаза, чтобы скрыть подступившие слезы. Исчезла кукла, и даже звезды Тиры больше нет на небе.
На следующее утро лорд Элвард вновь не появился, и Фолкен решил, что необходимо отправиться на поиски графа.
- Я с тобой, - заявила Вани, вставая со стула и потягиваясь.
Она уже давно была готова взяться за любое дело.
Фолкен кивнул, и Грейс бросила на т'гол благодарный взгляд. Они все начали испытывать беспокойство - следствие перенесенной болезни и безвылазного сидения в своих комнатах. Тем не менее Грейс обрадовалась, что Вани решила сопровождать барда.
Бельтан пробурчал, что он тоже хотел бы отправиться на поиски Элварда, но Грейс бросила на него строгий взгляд, и рыцарь неохотно замолчал. Кашель Бельтана стал лучше; когда Грейс в последний раз проверяла его мокроту, она была чистой. Он почти поправился - но Грейс хотела исключить осложнения.
- Еще один день, Бельтан, - сказала она, положив руку на плечо другу. - Больше я ни о чем не прошу. Фолкен и Вани найдут Элварда, получат разрешение на отъезд, и завтра мы отправимся в путь.