Страница 16 из 25
В истории Древнего Рима известен весьма почитаемый персонаж, совершивший в молодости крайне неблаговидный поступок – он ограбил Капитолийский храм, украв три тысячи фунтов золота, и заменил его точно таким же количеством позолоченной меди. Пропажи не хватились. Позор остался на совести преступника. До нас, людей XXI века, его имя неразрывно со словом «гений»…
И недаром! Вор говорил на многих языках. Сочинял драмы, слагал изящные поэмы и писал исторические трактаты. Одновременно был бесстрашным воином и талантливым стратегом. Никогда не покрывал голову: ни в зной, ни в проливной дождь, хотя страдал весьма досадным для публичного человека недостатком – плешивостью. Никогда не обращался к солдатам как к низшим по своему положению, но только как к равным себе соратникам. Был справедливым судьей. И даже когда обстоятельства вынуждали его отдать человека на казнь, не позволял применять к нему пытки (редчайший случай для того «дикого» времени), дабы гражданин этот не был унижен.
Когда он умер, Великий Рим погрузился во мрак отчаяния и самого искреннего горя. В его погребальный костер летели одежды, срываемые мужчинами, женские украшения, даже детские игрушки. А потом озверевшая и осиротевшая толпа ринулась мстить его убийцам – Кассию и Бруту. Как звали этого человека вы, скорее всего, уже догадались. Это был Гай Юлий Цезарь.
То есть несомненно, что Цезарь являлся одним из немногих правителей, кто в силу врожденных талантов был создан для дел государственной важности и достоин своего властного удела. То, что он был также и отличным пиарменом и коммуникатором, сомнения также не вызывает, ведь первая римская газета с сообщениями о дебатах в Сенате, тоже была делом его рук!
Однако таких, как Цезарь, в истории человечества было совсем немного. Более того, психологи считают, что вокруг «жесткого» правителя будет группироваться больше особей из числа 80 % населения, а не из 20 %! Причина этого заключается в том, что именно большинство людей выбирает себе лидера с самым низким уровнем моральных качеств и уровнем интеллекта, так как им легче к нему приноравливаться. Но… «За умного правителя нации приходится расплачиваться еще дороже, чем за полнейшего тупицу», – сказал как-то Герберт Уэллс.
Последние десятилетия социологи занимаются изучением уровня интеллекта и шансов человека на власть. Крупнейшие западные университетские центры политологии ежегодно получают многомиллионные гранты для всестороннего изучения этого вопроса. И вот в итоге к какому выводу они пришли: чем выше IQ (т. е. уровень интеллекта индивида), тем меньше у него шансов на то, что чтобы среднее сообщество признало бы в нем своего лидера.
Американские же ученые подсчитали: если уровень интеллекта индивида, претендующего на власть, выше интеллекта его окружения на 30 пунктов, можно с уверенностью считать, что это сообщество его не примет. Чем логичнее, и обоснованнее будут его предложения, тем скорее он рискует стать нежелательной персоной для выбирающего себе лидера большинства. Эту простенькую закономерность подметил еще Аристотель, который явно «безликую толпу» недолюбливал. Его мысль спустя века взяли на вооружение современные имиджмейкеры. «Не размахивайте перед народными массами университетскими дипломами, не вздумайте афишировать глубину своих академических познаний», – наставляют они своих клиентов, претендентов на президентское или сенаторское кресло.
Поэтому пиармен, находящийся сегодня за спиной лидера любого масштаба, должен хорошо это себе представлять, чтобы в любой момент посоветовать своему нанимателю, что следует делать и как себя лучше вести перед своей аудиторией (в особенности если с харизмой у него туговато), чтобы она от него не отвернулась.
Более того, он обязан еще и знать о единодушном мнении современных философов и психиатров: власть и интеллигентность есть вещи несовместимые и даже практически взаимоисключающие друг друга. И очень часто стремлению к власти сопутствует откровенная патология. В связи с этим приходит на память имя Фридриха Ницше, философа, воспевшего власть элитарную, власть сверхчеловека. Сам же он был ущербным, глубоко больным человеком, страдающим паранойей. Его собственная сублимация (реализация) шла именно через эту идею.
Идея власти как средства компенсации личной неполноценности была предельно четко сформулирована учеником Зигмунда Фрейда – основателем индивидуальной психологии Альфредом Адлером:
«Воля к власти – это стремление от чувства неполноценности к богоподобному превосходству».
Очень многие психиатры обращают внимание на имеющийся у многих людей ранний детский опыт унижения, невостребованности в семье, тяжкой ноши «недолюбленности», «недодержанности на материнских коленях», помноженных на слабость детской психики, что в итоге и приводит к развитию у них комплекса неполноценности. Ну а стремление к власти – это всего лишь попытка этот комплекс преодолеть. Доказать не только другим, сколько самому себе, что я «не тварь дрожащая, а право имею…».
В истории и в самом деле есть немало примеров, когда некий недостаток, как правило физический, становился мощным катализатором, который помогал человеку мобилизовать все душевные и физические силы и так превозмочь свою немощность и в итоге – самого себя.
Блестящий оратор Демосфен в юности был косноязычен. Красавец сенатор, ставший впоследствии президентом США, любвеобильный, неистовый и скандальный Джон Фицджеральд Кеннеди страдал от неизлечимой травмы позвоночника. Маленький, рябой, сухорукий человек из полунищей семьи сапожника стал кровавым диктатором и «отцом всех народов», причем находятся люди, которые до сих пор умиляются на портреты этого убийцы, палача и тирана.
Конечно, абсурдно утверждать, что власть всегда патологична. Но то, что она затягивает человека не хуже, чем крепкое вино, всего целиком, несомненно.
А раз так, то такому человеку всегда нужен будет свой «доктор Ватсон», как известно, специально придуманный Конан Дойлем лишь для того, чтобы еще сильнее подчеркнуть талант своего непревзойденного Шерлока Холмса. Аналогичным образом поступила и «королева детектива» Агата Кристи, у которой талант Эркюля Пуаро лишь оттеняется тупостью капитана Гастингса.
Естественно, что в идеальном случае этим человеком как раз и должен стать специалист по связям с общественностью, кем бы ни был его шеф: директором солидного банка… или же… самим президентом большого и сильного государства. И вот, кстати, один из любопытных примеров того, насколько такой человек может быть полезен…
Известно, например, что президент США Франклин Делано Рузвельт страдал параличом ног. Между тем физическое и душевное здоровье в юной, двухсотлетней Америке всегда ценилось очень высоко. Как же удалось человеку, многие годы прикованному к инвалидному креслу, стать ее президентом, добиться расположения народа?
Однажды Рузвельту предстояло выступить перед большой аудиторией. Однако президент никогда не выезжал на сцену в коляске. Он всегда выходил сам, поддерживаемый с двух сторон своими сыновьями. Шел медленно, едва поднимая ноги. Но шел… И народ воспринимал эту поступь как проявление его величия. Но чем более явно величие человека, тем коварнее у него враги. Одно из выступлений было организовано в зале, где узкий проход между креслами не позволял рассчитывать на сопровождение и поддержку сыновей, а расстеленный на полу ковер с длинным ворсом был равносилен для Рузвельта топкому болоту
А дальше было так: за несколько часов до намеченного выступления лимузин с Рузвельтом незаметно подъехал к черному входу. Молодые руки сопровождающих помогли встать на ноги высокому элегантному человеку, после чего он, а это был, конечно, Рузвельт, медленно двинулся к задней стене дома, поддерживаемый сыновьями. У старой ржавой пожарной лестницы они остановились перевести дыхание. После чего Рузвельт поднялся на самый верхний этаж на одних руках! Затем, уже в назначенное время он вышел на сцену (здесь под ногами не было предательского ковра!) и, как обычно, достойно опираясь на сыновей, подошел к кафедре и начал свое выступление.