Страница 28 из 37
Однажды Роуз Шеперд довелось увидеть одну фотографию, которая поразила ее, женщину в мире мужчин, женщину, занимающуюся мужским делом. На снимке была изображена статуя жены Гарибальди, итальянского революционера. В одной руке эта женщина держала пистолет, а второй прижимала к груди ребенка.
Обычно представительнице прекрасного пола нелегко бывает принять какую-нибудь героическую позу, которая не казалась бы наигранной и смешной. Ну не брать же в расчет, в самом деле, сексапильных блондинок из третьеразрядных боевиков, которые лихо косят врагов их автоматов? Это не героизм, это фарс.
Но вот эта статуя - тут другое дело. Здесь действительно было видно, что героизм, решимость, самопожертвование - все подлинное, а вдобавок еще такое необычное сочетание с истинной женственностью, материнством. Скульптор знал свое дело.
- Да, это уже не детские игры, - пробормотала Роуз себе под нос и застегнула на бедрах ремень с кобурой.
Глава двадцать девятая
- Поезд остановился вон там, - сказала она и протянула Холдену бинокль, сняв его со своей шеи.
Дэвид посмотрел на ее длинные темные волосы, стянутые шарфом, и взял оптический прибор.
- Спасибо, - сказал он и навел бинокль на указанное место.
Это был залитый ярким светом участок перрона, отгороженный от остальных вокзальных сооружений.
- Мы заметили, что поезда с опознавательными знаками "Ударных отрядов" регулярно тут проходят, - сказала женщина. - Но ближе подобраться не могли слишком опасно.
Дэвид Холден понял, что Джули Лир имела в виду. Сейчас им пришлось взобраться на водонапорную башню в заброшенном индустриальном районе. Холден одел длинный темный плащ, чтобы предохранить от грязи костюм, - не будет же уважаемый бизнесмен разгуливать в запыленной и мятой одежде?
И вот теперь Дэв сидел в укрытии на башне и рассматривал в бинокль то, что его интересовало. По другую сторону рельс он увидел насыпь и канал. Такой же канал, как и тот, который пришлось переплыть лейтенанту Вуду, если судить по рассказу Митча Даймонда. Там была еще автостоянка за каналом, где Вуду и его спутнице удалось угнать машину и спастись. По крайней мере, на время.
- Послушай, Джули, - обратился Холден к женщине, - если вы наблюдали за этим местом, то почему же не видели, как сюда привезли офицеров?
- Человек, который дежурил тут в ту ночь, вчера утром был арестован, ответила Джули. - "Ударники" взяли его прямо на улице и теперь будут пытать, чтобы вытянуть хоть что-то. А мы ничего не сможем сделать, если его уже отправят в "Комнату ужасов".
- В "Комнату ужасов"? - переспросил Холден.
- Да, в театр "Шейх". Туда никто не может проникнуть без особого разрешения.
Дэвид от души надеялся, что Джули ошибается.
- Ладно, давай двигаться, - сказал он.
Они перебрались на другую сторону площадки. Здесь их уже не могли заметить со станции. Холден взглянул на женщину; они были одного роста.
- Я хочу, - заговорил он, - чтобы ваши люди немедленно взялись за работу. Необходимо выяснить, куда ушел тот поезд, если это был он, и нет ли других подобных. Короче, мне нужна вся информация, которую вы сумеете раздобыть.
- Это, наверное, очень важно? - спросила Джули.
Холден кивнул и взялся руками за поручни лестницы, ведущей вниз, в темноту башни.
- Еще бы не важно, - добавил он. - Если мы сумеем освободить этих офицеров и сержантов и привлечь их на свою сторону против Маковски и Таунса, то это, скорее всего, непосредственно скажется на итоге всей войны. То есть от офицеров зависит - победим мы или проиграем.
Он двинулся по лестнице, а Джули последовала за ним.
Глава тридцатая
М-16 Роуз повесила за спину, а в руках держала "Узи". Они гуськом продвигались по тоннелю, вот снова свернули в какой-то узкий темный коридорчик.
- Остановка, - бросила Роуз через плечо, и шедший за ней Билл Раннингдир передал приказ дальше, по цепочке, состоявшей из пятнадцати человек.
Среди них находился и Рэнди Блюменталь, еще один бывший сотрудник Федерального бюро расследований.
В группе были только бойцы их загороднего отделения, все мужчины, кроме самой Роуз. Людей из городской ячейки решено было к операции не привлекать. Ведь они не имели достаточного боевого опыта, а в таком деле это имело первоочередное значение.
Отряд проник в город группами по два человека; свои машины оставили в заранее намеченных местах, где было легко спуститься под землю, а затем встретились в тоннеле, который вел к театру.
Взяв в зубы небольшой электрический фонарик, Роуз Шеперд развернула план подземных коммуникаций, чтобы еще раз проверить, правильно ли они идут. С боков ее прикрывали Раннингдир и Блюменталь, загораживая свет так, чтобы его нельзя было увидеть из других точек.
Насколько Роуз сумела разобрать - а план явно оставлял желать лучшего им осталось пройти еще примерно с милю, прежде чем они выйдут в главный тоннель, а потом еще полмили до подвалов театра, в которых томились несчастные узники.
В прежние времена это здание являлось настоящим украшением города и как памятник архитектуры, и как картинная галерея, и как место выступления самых знаменитых певцов, танцоров и музыкантов.
Перед тем, как строительство метро было прекращено, рабочие успели все же возвести одну подземную станцию, как раз под зданием театра. Затем ее превратили в подвал или склад, тут также помещались комнаты, в которых администрация угощала богатых и влиятельных гостей шампанским и всем остальным, когда те уже пресытились общением с очередным талантом и желали чего-нибудь более плотского.
Но в каком состоянии станция находилась сейчас - этого в группе Роуз Шеперд не знал никто. Однако только таким путем можно было добраться до цели - попасть внутрь театра "Шейх".
- Ладно, идем дальше, ребята, - сказала женщина. - Уже недалеко, полторы мили.
Она спрятала план и мини-фонарик в карман комбинезона, а из другого достала фонарь уже гораздо более солидный. С этой штукой она ходила, еще когда работала в полиции, и ей частенько приходилось не только освещать себе дорогу, но и иной раз треснуть фонарем по голове какого-нибудь зарвавшегося хулигана. И это действовало.