Страница 98 из 105
- Вы сейчас же предоставляете мне свободу, - сказал Данте, - и даете слово, что не будете вмешиваться в мою жизнь. Как и я в вашу.
Гай не сводил с него настороженного взгляда.
- И это все?
- На данный момент мне от вас больше ничего не нужно. Мне достаточно знать, что вы у меня в долгу, - циничная улыбка появилась на лице Данте. Смотрите, не ошибитесь, Монтегю. Настанет день, когда я потребую вернуть долг.
Гай прекрасно понимал, что захочет от него получить Данте, как понимал, что, помогая ему добиться признания законности его рождения, он поможет ему также покинуть Англию. Гаю это казалось превосходной сделкой. Клаудия, похоже, не была с ним согласна.
- Ты собираешься продать меня? - спросила она шепотом, едва владея собственным голосом. - Значит, я для тебя только товар для выгодного обмена?
Мелькнувшая в глазах Данте боль быстро исчезла.
- Много лет назад я обещал, что у тебя будет свой дом, - его голос звучал бодро и уверенно, - место, где ты будешь чувствовать себя в безопасности. Считай, что я выполнил свое обещание, Клаудия.
Она повернулась к Гаю и спрятала лицо у него на плече. Он успокаивающе погладил ее по голове. Теперь у него было все, чего он так страстно хотел, о чем мечтал всю жизнь. Поцеловав Клаудию, он скрепил сделку с Данте:
- Согласен!
19.
В полдень Гай и Данте оседлали коней, собираясь отправиться в аббатство Келсо, чтобы подписать брачный контракт и совершить последние приготовления к брачной церемонии. Свадьба должна была состояться на следующий день. Поднеся к губам руку Клаудии, Гай быстро поцеловал ее.
- Ты уверена, что хочешь остаться?
Клаудия кивнула. Измена Данте искренне удручила ее - хотя в этом чувстве было что-то от детского эгоизма. Ей неприятно было сейчас находиться в обществе брата.
- Моя подпись на контракте не требуется, а поездка будет слишком утомительной для меня. Лучше я останусь и отдохну.
- Сегодня опять очень жарко. У тебя будет тепловой удар, если ты проведешь весь день в шатре. - Гай указал на Кенрика и Фиц-Алана, стоящих неподалеку. - Мои братья хотят взять тебя с собой к реке. В четверти мили вверх по течению есть отмель. Ты сможешь полежать в тени на берегу или искупаться, если захочешь. Вода прохладна и хорошо освежает.
Провести целый денье братьями Гая будет ненамного приятней, чем остаться в одиночестве. Клаудия не доверяла им. Однако возможность сбежать от невыносимой жары заставила ее согласиться.
- Очень хорошо.
- Я разыщу тебя там через несколько часов, - пообещал Гай, явно обрадованный ее спокойным и ровным настроением. Нежно пожав Клаудии руку, он пришпорил лошадь.
Данте молча последовал за ним, не попрощавшись с Клаудией. Она подумала, что облегченно вздохнет, когда завтра он уедет. Его присутствие только напоминало Клаудии о том добром, рассудительном брате, которого она когда-то знала. Этот новый Данте был совсем чужим человеком. Он заботился о сестре лишь постольку, поскольку она представляла для него выгоду.
Данте был очень доволен, когда Гай освободил его рыцарей - Оливера и Арманда, и немедленно велел им готовиться в путь. Они собирались отбыть завтра на рассвете, перед тем как начнется церемония. Клаудия пыталась убедить себя, что она рада этому. Своей угрюмостью Данте испортит весь праздник.
Кенрик отдал приказ седлать коней, и Фиц-Алан подвел к Клаудии ее кобылу.
- Леди Клаудия! - окликнул Кенрик девушку. Клаудия отвела взгляд от удаляющихся Гая и Данте, и Кенрик указал на кобылу.
- Я помогу вам сесть в седло, если желаете.
Повязка все еще опоясывала ее левую руку, и Клаудия вынуждена была согласиться. Кенрик поднял ее за пояс, как будто она была не тяжелее перышка, бережно усадил в седло и даже помог поправить платье, когда Клаудия села по-мужски, решив на время забыть о скромности. Сейчас, когда ее плечо еще далеко от выздоровления, она не имела ни малейшего желания упасть с лошади.
Когда все оседлали коней, Кенрик двинулся вперед неспешным шагом наверное, из-за нездоровья Клаудии. Не было никакой причины торопиться, и Клаудия спокойно наслаждалась прохладой, стоящей в лесу, по которому они проезжали. Фиц-Алан попытался было развлечь ее беседой о необычайно жаркой погоде, но сдался, когда несколько его реплик были встречены молчанием. Тропа разветвлялась, и Кенрик выбрал дорогу, ведущую вверх по реке. Когда наконец они достигли отмели, Клаудия вынуждена была согласиться, что это место выглядело очень привлекательно. У противоположного берега быстрое течение покрывало воду рябью, но над песчаной отмелью река текла неторопливо, и солнце отражалось в ней яркими бликами. Кенрик и Фиц-Алан стреножили коней, а Клаудия подошла к самой воде.
Большое подмытое рекой дерево рухнуло на полузатопленную мель столь давно, что лишившийся коры ствол был отполирован до блеска. Сбросив туфли, она осторожно подобрала юбки, вошла по щиколотку в реку и присела на дерево. Прохладная вода приятно холодила ноги.
- Так вы сгорите на солнце, - предупредил Фиц-Алан, усаживаясь на другой конец ствола, оставшийся на берегу, и снимая башмаки.
Клаудия поболтала ногами в воде, и стайка пескарей бросилась прочь. Несмотря на всю нелюбовь и недоверие Клаудии к братьям Гая, исходящая от них мужественная сила успокаивала ее и рождала чувство безопасности. Однако она продолжала упрямиться.
- Ваше бледное английское солнце не в силах подействовать на мою кожу.
Фиц-Алан пожал плечами и вошел в реку. Когда вода подступила к его перевязи, он отстегнул ножны с мечом и положил их на дерево, затем направился дальше, туда, где мель кончалась и начиналась настоящая глубина.
Клаудия повернула голову и увидела, что Кенрик по-прежнему стоит на берегу, опершись на еще одно большое дерево, склонившееся к реке. Вряд ли его заботило, что под весом его тела дерево может упасть в воду. На лице Кенрика была написана лишь скука. Да, это было бы чудесное место для отдыха, если бы не присутствие Кенрика и Фиц-Алана.
Фиц-Алан стоял, замерев в склоненной позе, руки его были погружены в воду, как будто он мыл их. Это продолжалось довольно долгое время, и любопытство наконец одолело Клаудию: