Полет валькирии

– Ничего страшного, – вежливо улыбнулась Кристина.

– Так не станем же держать обид, – Торгейр сел на трон. – Я за сломанный пол, а Нел за сломанный нос! Ха, воины, пожмите же друг другу руки.

– Хороший бой, – вопреки ожиданиям Кристины, рыжий воин шагнул навстречу Ульву и протянул ему руку. – Ты славный противник. Надеюсь, в следующий раз мы будем сражаться не друг против друга, а бок о бок, как братья по пролитой крови.

– Ты храбро бился, – Ульв ответил на рукопожатие.

– А теперь – оставьте нас, – приказал Торгейр и все, кроме гостей и странной девочки, удалились из зала. Даже хускарлы, покинув посты, вышли прочь.

Дождавшись, когда все двери закроются и залу зальет приятный свет от горящего в очаге огня, конунг встал с трона и подошел к гостям.

– Ваше прибытие было предопределено, – начал он. – Боги сказали об этом дюжину лун назад.

– Боги говорили с вами? – спросила Кристина, но, вместо Торгейра, ей ответил Ульв.

– С ней, – воин указал на девочку по имени Элин.

– В ней течет кровь самой Вельвы – величайшей провидицы, что предрекла Рагнарёк, – с гордостью подтвердил Торгейр Верный Слову. – Но как ты догадался?

– По ее глазам, – ответил Ульв. – Это не глаза ребенка. Так что же сказали тебе боги, дитя?

Кристина, как и мужчины, перевела взгляд на Элин и едва не вскрикнула – вместо светлых глаз девочки она увидела бельма. Ребенок вздрогнул, по его телу прошла волна судорог, пугающие глаза закрылись и сразу же широко распахнулись вновь.

– Явится великий воин, и валькирия будет стоять у него за плечом, – не своим голосом произнесла Элин. – Они одержат верх над стражем ледяных пещер, и Мертвый Король вновь поднимет голову. С восходом полной луны грянет великая битва между мертвыми и живыми, когда восставшие выйдут из тьмы пещер.

Элин снова вздрогнула и без сил опустилась на пол. Глаза девочки стали прежними и она виновато улыбнулась. От прежней заносчивой особы не осталось и следа, даже манера речи Элин изменилась, становясь соответствующей ее возрасту:

– Это все, что я знаю. И простите за то, что наговорила прежде.

Но Кристине и Ульву было вовсе не до извинений – не каждый день слышишь, что боги избрали тебя для того, чтобы спасти мир.

– А этот страж ледяных пещер, – осторожно начала Кристина. – Это случаем не…

– Ледяной змей, – Торгейр кивнул. – Он не позволял драуграм выбраться из пещер.

– И уничтожил мое племя, – прорычал Пеплогривый, и в его серых глазах всколыхнулась волна гнева.

– Я не ставлю гибель змея вам в вину. – Торгейр примиряюще поднял руки открытыми ладонями к гостям. – Чудовище повержено, как и было предрешено – вы лишь выполнили предначертанное и стали героями.

– И что теперь? – пусть им и списали убийство, как оказалось, очень нужного дракона, что-то подсказывало Кристине, что так легко они не отделаются.

– Теперь мертвые придут в долину, – голос конунга стал грубее, было заметно, что он волнуется. – На минувшем тинге я уже поговорил с бондами наедине, чтобы раньше времени не стращать народ. По моему зову, они соберут дружины и явятся. Я же прошу вашей помощи для защиты своего народа.

– А если мы откажемся? – Ульв как бы невзначай вырвал из пола свой топор.

– Это ваше право и я не стану вас винить. Однако, – улыбка Торгейра вышла довольно мрачной и безрадостной. – Вы в долине и покинуть ее можно лишь на кораблях. Но зима уже пришла в наши края: море сковали льды. Даже если попробуйте уйти пешком – мертвые не ведают усталости и настигнут вас рано или поздно. Так что все мы в одной ловушке и выход из нее лишь один – битва. Победа или смерть.

– Я знала, что все просто не может быть хорошо, – тихонько простонала Кристина. – И когда взойдет полная луна?

Торгейр взглянул на юную провидицу и та ответила:

– У нас осталось пять дней.

– Прямо скажем – немного. И как поступим, Ульв? – спросила она, уже заранее зная ответ.

– Конунг прав, – Пеплогривый взглянул на девушку. – Мы видели долину с высоты скал – нам не сбежать. – Он задумчиво посмотрел на топор, и грозное оружие хищно сверкнуло в свете танцующего в очаге пламени. – Да и разве мало мы бегали прежде?

Встряхнув головой, Кристина сжала кулаки, чувствуя, как крепнет ее решимость.

– Мы будем сражаться, – твердо сказала она, и то были слова уже не студентки из Москвы, а валькирии.

* * *

– Вот, значит, как, – задумчиво протянул Кнут и откинулся на спинку стула. – В полную луну, значит, да?

– Это уже скоро, – прошедший за разговорами ужин подошел к концу, и Гудрун взялась убирать со стола.

Даже, несмотря на то, что Ульв и Кристина провели почти весь день в разговорах с конунгом и его провидицей, где стол ломился от яств, они не смогли отказаться от стряпни Гудрун. Жена хольда готовила с особой заботой и улыбкой на лице, приговаривая, что ей нравится это дело. Наверное, от такого отношения и еда у нее выходила вкусная, пропитанная каким-то уютом.

Подавив в себе внутренние переживания по поводу того, что она непременно потолстеет, Кристина тоже встала со своего места и поспешила помочь Гудрун. Мужчины же остались сидеть за столом.

– Стало быть, нынешней ночью конунг прикажет разжечь костры на вышках и даст знак всей долине готовиться к битве. – Сказал Кнут. – Местные бонды соберут дружины и пришлют их в Холгер. Через два дня мы будем полностью готовы и сможем выступить.

– Выступить? – встревожено спросила Кристина. – Я думала, что будет осада или как-то так.

– Нет, девочка, – старый воин покачал головой. – Отсиживаться за стенами это крайняя мера, на случай, если мы не сможем сдержать натиска врагов, и отступать будет некуда. Холгер далеко от скал и никто не знает, что взбредет в голову драуграм. Мы не можем позволить мертвецам разбрестись по долине: следует дать тварям бой сразу, как только они выползут из своих нор. Все крупные лазы, что нашли – мы давно завалили камнями. Но драугры, наверняка, отыщут путь наружу. Вот тогда мы их и встретим.

Кристина кивнула в знак согласия – она как-то и не подумала, что драугры могут начать с деревень. Хольд был абсолютно прав – этого нельзя допустить: мало того, погибнет множество людей, так еще и драугры приумножат свои силы, обратив мертвецов против выживших.

Коснувшись рукояти сломанного меча, с которым она теперь никогда не расставалась, Кристина вспомнила о непостоянстве своей силы. Она хотела затронуть этот вопрос, но хозяин дома заговорил раньше:

– Боги не дали мне сыновей, – тихо произнес Кнут, глядя на донышко пустой кружки. – Только двух дочерей.

– Только попробуй сказать, что недоволен, – нахмурилась Гудрун, взвесив в руке тяжелую миску.

– Нет, вовсе нет, – на суровом лице старого воина появилась улыбка. – Я люблю своих дочерей и внучек и благодарен тебе за здоровых детей, вот только…

– Сейчас он начнет причитать, что недоволен выбором женихов, – шепнула Гудрун Кристине.

Так оно и произошло.

– Мои дочки, – вздохнул Кнут. – Мои красавицы: одна вышла за торговца, а другая за земледельца… за пахаря, Ульв!

– В этом нет ничего дурного… – попробовала вставить Гудрун.

– Ага, – фыркнул Кнут, смерив жену недовольным взглядом. – Руки мужчины должны сжимать оружие, чтобы он смог защитить то, что ему дорого! Грядет битва, женщина, и чем же торгаш да землекоп смогут защитить своих жен и детей? Плугом, да кошелем?

– Зато наши дочери и внучки ни в чем не нуждаются! Они окружены заботой и достатком…

– И какой толк в богатстве, когда на пороге встанут драугры? Молчишь? Вот и правильно, – хольд наполнил элем свою кружку и кружку Ульва. – Я бы хотел выйти в бой бок о бок, если не сыновьями, то с избранниками моих дочерей, но я лишен этого…

– Ты начинаешь этот разговор перед каждой битвой, – покачала головой Гудрун. – Может уже хватит?

– Я сам решу, когда хватит, женщина! – огрызнулся Кнут и снова обратился к Ульву: