Наездник

Никто ничего не сказал, вот и я решил промолчать. Автомобиль несколько раз прыгнул на особо крутых ухабах и замер в паре метров от дощатого настила пристани. В этот момент из-за туч внезапно выглянуло солнце и водная гладь в одно мгновение обратилась в жидкое золото. Лес, на другой стороне, сейчас больше напоминал картину, которую некий великан намалевал во время прогулки, да так и оставил. Даже сизые облака замерли на одном месте.

Красиво.

- Выползать думаешь? - осведомилась Вера и повернулась, - Пьянь, поможешь брату дотащить его погремушки до дверей. Если вздумаешь накатить хотя бы сто грамм - можешь оставаться там и месяц не возвращаться. Ясно излагаю?

- Куда уж яснее, - якут закряхтел и пополз наружу, - Ни минуты покоя! Нельзя расслабиться человеку.

- Могу расслабить. - донеслось из салона, когда я покинул машину, - Сковородой по затылку. Голова болит одинаково, а перегара - нет.

Мы оттащили коробки в лодку, отчего видавшая виды посудина здорово просела, и я с некоторой тревогой подумал, что ей предстоит ещё транспортировать пару не самых лёгких туш. Так и получилось: когда мы оба залезли внутрь, борта оказались почти вровень с мутной водой.

- Смотрите, чтобы ваше путешествие не превратилось в подводное, - с тревогой в голосе заметила подошедшая Вера, - Говорила же тебе, остолопу, купить новую моторку. Когда-нибудь утонешь на этой рухляди!

- Хватит каркать, - заметно протрезвевший Иван взял в руки весло и прижал палец к губам, - Не дыши.

М-да, если бы мы сейчас утонули, то в этом была бы определённая ирония. Пройти столько опаснейших стычек, выжить в эпицентре взрыва реактивного снаряда, не задохнуться под развалинами рухнувшей пятиэтажки и? Утонут посреди тихой речки, потому что некий любитель алкоголя зажал денег на новое плавсредство?

Судьба, как всегда в отношениях со мной, оказалась убийственно серьёзной и доплыли мы без приключений. Внутрь, правда, таки угодило несколько литров воды и до конца путешествия она весело булькала под ногами, облизывая подошвы Ивановых сапог.

- Аллилуйя! - сказал якут и поставил первую коробку на брег.

- Всё время забываю спросить, - покряхтывая я пополз наружу, - Ты вообще какой веры? Али язычник, безбожное создание?

- Агностик и атеист, - Иван поставил последнюю коробку и привязал лодку, - Посему грядущая перспектива неминуемого исчезновения пугает меня до судорог и вынуждает непрерывно снимать стресс. Вот и снимаю.

- Угу, - я поднял сумку с патронами для АК, прикинул на вес и протянул спутнику, - На, это - тебе. Как я погляжу, тут атеистов - полный посёлок и стресс они снимают всю жизнь.

- Простые люди, - кивнул якут, - Но ощущают неизбежность растворения во вселенском ничто. Душой чувствуют. Поэтому и пьют.

- А городские?

- Город пропитан ложью, - Иван шёл впереди и казалось, ноша не доставляет ему ни малейших трудностей, - Головы горожан затуманены вековой ложью проповедников.

- И Бога нет?

- Кто бы другой спрашивал, - он даже не обернулся, - Подумай сам, существуй во вселенной всеблагой, всезнающий и всемогущий бог, неужели бы он допустил даже тысячную долю всей этой мерзости?

Тут я спорить не стал. Во-первых, не нашёл подходящих возражений, а во-вторых - больно сжалось горло, мешая говорить.

- Ты вообще, хоть в курсе, - сказал я, когда пульсирующая боль в груди немного отпустила, а в пределах видимости проявилась ограда комплекса, - Что агностик и атеист, это - две большие разницы?

- Ещё одна городская ложь, - Иван старательно не поворачивал голову в мою сторону, поэтому я мог видеть только тёмный силуэт на фоне ослепительного неба, стремительно освобождающегося от туч, - Агностицизм придумали атеисты-трусы, которые переложили окончательный вердикт об отсутствии бога на других людей. Дескать, я весь такой, готовый к восприятию любой истины, а вы сами решайте, как с ней поступать.

- Постой, - я присел на свою отдыхательную лавочку и принялся рассматривать спутника. Сейчас он выглядел загадочно, точно взаправдашний шаман, а его смуглое лицо несло след знаний многих поколений предков, - Никогда прежде от тебя ничего подобного не слышал. Чёрт побери, да я вообще от тебя ничего сложнее фраз из трёх-четырёх слов не слышал.

- Это что-то изменит? - Иван сухо улыбнулся и поправил сумку, висящую на плече, - Пьяный человек склонен философствовать. А если бы я ещё накатил, то рассказал бы пришельцу с запада про косматую ведьму, которая бьёт в чёрный бубен и грызёт корни мира.

- Это из ваших баек? - он покачал головой, - Сам придумал?

- Твоя сестра лечила меня от белой горячки, - ровным голосом сообщил якут и посмотрел в сторону солнца, - Жена уехала в город с любовником и забрала с собой дочь. Я даже не знаю, где они. Начал пить. Сильно. Потом прихватило. Местный доктор сказал, что дело безнадежное и отказался везти в район. Хорошо, Вера была рядом и забрала меня к себе. Помнишь, ты ударил меня, потому что решил, будто я грублю сестре? Если на земле и есть какое-то божественное начало, то оно - в ней. Как я могу грубить богу или не уважать его? Я за неё отдам жизнь. А ведьма всегда со мной, с той самой поры. Стоит закрыть глаза или задремать, и я тут же слышу, как она колотит в бубен и хрустит корнями мира.

Мне, честно говоря, стало не по себе. Представить, что ты постоянно носишь в себе эту картину..., Впрочем, мои демоны тоже постоянно со мной и от них никуда не деться. И забыть невозможно.

- Извини, что разбередил душу, - я протянул руку. - Ты уж, будь добр, помоги мне подняться. Что-то колени бунтуют.

Но конечности-таки смилостивились и позволили доковылять до жилища. В окне мелькнули собачьи уши и за дверью послышался приглушенный лай. Степлер остался на наблюдательном пункте, со спокойствием вперёдсмотрящего изучая приближающихся путников.

- Ты его выпустил из клетки? - осведомился Иван, указывая на окно, где только что сидела Дина, - Не боишься?

Место собаки заняла приплюснутая лохматая физиономия, почти касающаяся стекла. Было видно, что Кусака возбуждённо размахивает крыльями и пытается вскарабкаться на подоконник. Обломит же, зараза!

- Не поверишь, - я поставил ношу у порога и достал ключи, - но после того случая, крылатая сволочь не сделала ни единой попытки цапнуть меня или хотя бы поцарапать. Думаю, не сменить ли имя, из-за полного несоответствия.

- Странное дело, - Иван почесал подбородок, - Веру он тоже укусил всего раз, а меня - так и вовсе не пытался. Вроде бы это что-то значит, но она говорит так неразборчиво, что я до конца не понял.

- Она, это - кто? - замки открылись, и Дина вырвалась на свободу, возбуждённо подвывая на ходу. -Та, кого вы прячете от меня? Кстати, может хоть сейчас объяснишь, в чём суть вашего заговора молчания?

Иван задумчиво рассматривал собаку, порхающую по двору, а потом перевёл взгляд на меня. Кажется, якут пребывал в некоем замешательстве.

- Вера запретила, - сказал он в конце концов, - Я с ней не согласен, но спорить не стану. В конце концов, она - твоя сестра и лучше знает, что нужно её брату. Сказала: придёт время, и ты всё узнаешь.

Дверь толкнули с такой силой, что пришлось вцепится в ручку, чтобы не плюхнуться на задницу. Наружу выбралась странная процессия: дракончик, успевший спрятать крылья, важно вышагивал, высоко подняв голову, а надувшийся спесью Степлер сидел на его широкой лохматой спине и презрительно рассматривал ничтожных людишек. Примчалась Дина и принялась облаивать нас с Иваном. Псина терпеть не может спиртного, а запах перегара выводит её из себя.

Как выяснилось¸ не её одну. Кусака вытянул шею и обнюхал меня. Потом - Ивана и оскалившись, зашипел. Степлер тут же покинул свой необычный насест и удрал в дом.

- Пойду я, - Иван сплюнул, - От греха.

7.

Дина выглядела озадаченной. Мало того, если бы собачья морда могла выражать возмущение и озабоченность психическим состоянием хозяина, то я бы видел именно это. А так, псина ещё раз внимательно заглянула в мои глаза и с видом заправского психоаналитика завертела хвостом.