Страница 7 из 19
За год до этого в Лионе, на севере, в Швейцарии, в Милане, в Шотландии фабриканты принялись за работу. Они экспериментировали, искали лучшие варианты, готовили образцы, которые затем предлагали нам.
Именно парижской Высокой моде они их представляют в первую очередь, потому что от решения кутюрье Парижа зависят решения всех остальных в мире.
Заказы парижских кутюрье для мануфактурщиков – не самая большая составляющая часть их объема бизнеса. Но они представляют огромную важность, поскольку их выбор решающий. Кроме престижа, который с этим был связан, они дают направление их производству и определяют выбор всего мира.
Стоит ли говорить, что этому представлению коллекции тканей часто предшествует обсуждение производителей и кутюрье?
Кристиан Диор в Шампани, 1939
Кутюрье советует искать то или иное переплетение.
Он просит наладить выпуск той или иной новой ткани, оговаривая фактуру и расцветку. Потом все свои идеи и пожелания кутюрье передает производителю, который должен воплотить их в жизнь.
Надо было еще найти исполнителя, влюбленного в исследования, упорного, кропотливого и активного. Представьте себе, что однажды, во время поездки в Швейцарию, я сказал мадам де Мере[40]: «Как бы мне хотелось, чтобы вы смогли сделать ткань как эти крыши! (крыши из фестонной черепицы Сен-Галя)». Через три месяца она принесла мне восхитительное вышитое органди[41], на котором рядами были изображены крыши, которые мне так понравились. В другой раз, когда мы все вместе вспоминали весну с весело вьющейся в воздухе красочной мошкарой, родились переливчатые ткани, заимствовавшие расцветки у крыльев бабочек. Их изготовление и раскраска потребовали неимоверных усилий, было много ошибок, разочарований и надежд, пережитых с большой отвагой.
Хочу заметить, что такое сотрудничество было редким. Большинство тканей – плод воображения специалиста, умеющего заранее предвидеть или возбудить наши желания. Ткань – единственное средство передачи нашего желания, а также генератор идей. Она может служить отправной точкой для нашего вдохновения. Многие платья рождаются именно так.
Таким образом, в мае и ноябре в студиях накапливаются груды чемоданов, откуда под внимательным взглядом главы Дома вынимается тысяча и одно сокровище, благодаря которым следующая мода получит свое выражение. Коммивояжеры подобны фокусникам, представляющим хорошо отработанный трюк. В одно мгновение они ослепляют вас, разворачивая одним движением весь так называемый спектр. Это настоящий фейерверк расцветок, подобранный так, чтобы каждый тон подчеркивал ослепительность соседнего, не теряя при этом своего собственного блеска. В этом фейерверке бессознательно начитаешь различать некоторые оттенки. И только тогда, когда отбор закончен, замечаешь, что в нем были доминантные цвета.
Это «модные» цвета. Так начинает складываться образ коллекции.
Внезапно тебя поглощает океан тканей, одна великолепнее другой, хочется поскорее заняться ими. Это именно тот момент, когда нужно суметь удержаться от искушений, от ловушек очень красивой ткани. Красота ткани порой мешает создать красивое платье. И вот, выбор сделан, начинаешь думать о платьях.
Времена года предписывают природе ритм, новые платья должны расцветать так же естественно, как и цветы на яблонях.
А.Ш. и Э.Р.: Но в отличие от того, как это происходит в природе, Вы должны думать о зиме, когда за окном весна, и о лете, когда наступают первые холода. Это Вас не смущает?
КРИСТИАН ДИОР: Для нас это совершенно естественно.
В конечном итоге, мода происходит из мечты, а мечта – это фантазия. Приятно в жаркий летний день представлять себе свежесть зимнего утра. И какую радость приносит вам воссозданный в воображении образ цветущего летнего сада в пору осеннего листопада.
А.Ш. и Э.Р.: Рассказывают, что большие кутюрье, задающие тон, собираются вместе, чтобы заранее решить, какое направление примет мода.
КРИСТИАН ДИОР: Вы и впрямь этому верите? Чтобы говорить так, нужно быть безумцем и не иметь ни малейшего представления о том, что такое мода и как она рождается!
Как можно думать, что совершенно разные дизайнеры, использующие совершенно разные методы работы, могли бы втиснуться в рамки общих правил и заранее принять решение? Это было бы отрицанием самой сущности Высокой моды!
Как можно представить какое-либо творчество в атмосфере, лишенной фантазии, где все предусмотрено заранее?
Вы должны знать, в какой секретной обстановке мы работаем, тайна нам необходима. Без нее не существует ничего нового.
Дух новизны неотделим от моды. Если снять покров тайны, последняя мода перестанет быть последней и потеряет свою притягательность.
И не забудьте о копировании. Разве у нас мало воруют?
Нас всегда подстерегают любопытные взгляды. Копии наносят нам значительный урон. Мы должны все делать так, чтобы избежать копирования, потому что Дом моды – это не просто воплощение фантазии, но прежде всего коммерческое предприятие. Он должен работать и приносить прибыль.
Но вернемся к моде.
А.Ш. и Э.Р.: Как она рождается и чем вдохновляется?
КРИСТИАН ДИОР: Вдохновение… одни на его поиски отправляются в путешествие, другие запираются у себя дома, третьи перебирают образцы тканей…
А.Ш. и Э.Р.: Тем не менее почти в каждый сезон появляются новые направления.
КРИСТИАН ДИОР: На самом деле эти направления создает публика. Они складываются из нескольких составляющих: первая – это дух времени, вторая – логика, третья – случай, четвертая – выбор, который делают иллюстрированные журналы. Среди значительного множества идей, которые предлагаются в каждой коллекции и в каждый сезон, удается удержать лишь несколько. Только успешные модели станут представлять моду. Сколько раз мы были разочарованы, когда модель, на которую рассчитывали, проходила незамеченной! И это, без сомнения, потому, что не настал ее час. Зачастую незамеченные идеи возникают снова через сезон или два. На этот раз они поражают, и никто не понимает почему. Они как бы заставляют себя признать и только тогда всех «захватывают».
Короче говоря, кутюрье предлагает, а женщины располагают, часто с помощью или под руководством иллюстрированных журналов. Каждый сезон они делают выбор среди представленных моделей. Эти «избранницы» репродуцируются и показываются в качестве образца для широкой публики. Забавно, но почти всегда одни и те же модели становятся иллюстрациями в разных журналах.
Только некоторые из ограниченного числа домов вносят атмосферу новизны. Обычно именно их идеи подхватывают, изменяют, и каждая портниха их приукрашивает, деформирует, и в следующем сезоне эти модели становятся модой для всех. Часто тема сохраняется лишь пропорцией баски[42], местом застежки, где и как завязан шарф, формой декольте или шириной юбки. Этого достаточно, чтобы подчеркнуть моду сезона, и клиентки сделают выбор из коллекции.
Русская манекенщица Алла Ильчун в декольтированном платье силуэта new look, 1951. Фото – Вилли Майвальд. Фонд А. Васильева
Генеральная репетиция. «Тросточкой я указываю нужное место»
Но есть особенно успешные модели. Для кутюрье они представляют собой большую ценность. Эти платья могут быть «затравкой» следующей коллекции, лишь бы сам успех не нанес им вреда. Устав видеть их столько раз переделанными, мы отказываемся от того или иного приема в следующей коллекции и направляем поиски в противоположном направлении. Шанель говорила, что копия – это выкуп за успех, но наиболее удачная модель перестает нас интересовать, если ее слишком часто копируют. Когда модель выходит на улицу, а затем становится общей, она сама собой «выходит из моды».
40
Мере, Бросен де – французский текстильный дизайнер и подруга Диора.
41
Очень тонкая жесткая прозрачная матовая шелковая ткань, выработанная мелкоузорчатым переплетением.
42
Широкая оборка, пришиваемая по линии пояса к лифу платья или кофте.