Страница 6 из 39
- Вадик, делай...
Вадик закатал рукава, положил локти мне на живот и надавил. Движения были не точечными, а пологими и раскатистыми. Он перекатывал руки сверху вниз, как будто задача стояла из морской глади сделать волну. Все молчали. Больно не было.
Я посмотрела направо и увидела огромные белые часы на серой покрашенной стене. Совковые с черными стрелками. 13:02.
Время, когда мой малыш закричал два раза.
Господи, дышит сам. Живой.
***
Ваня у меня потрясающий. Активный, разговорчивый, умный. С первых дней ему пришлось стать спортивным и закаленным. Приходила медсестра, которая занималась гимнастикой и плаванием. Я, яростная поклонница доктора Комаровского Е. следила, чтобы в доме был сквозняк, увлажнитель воздуха и смена бабушек-дедушек, которые гуляли с коляской по 4 часа ежедневно в -20 градусов мороза.
Помимо оздоровительных процедур мы учились по новомодным карточкам Домана, авторским методикам изучения английского и перебирали жгутики и шарики по Монтессори. Мне казалось, что ребенок непременно должен стать идеальным во всех отношениях. Умным не по годам, всезнайкой и умельцем. На самом же деле, идеальной хотела быть я...
Сумасшедшая озабоченность успехами ребенка - сигнал того, что с самооценкой матери не все good. Вот зачем годовасику различать галку от вороны? А для матери - это показатель подсознательной состоятельности. Значит, хорошая мать, правильная, занимается ребенком.
Мы часто прогуливались с Ваней по парку рядом строящегося жилого комплекса. Территория в несколько гектаров в историческом месте Киева. Потрясающий ландшафт, ухоженный зеленый газон, клумбы, вековые дубы и голубые елки, озера с утками, с десяток новомодных детских площадок. Многоэтажки пестрели зелено-желтыми переливами, двухэтажными апартаментами и знаменитостями, проходящими мимо "как будто так и надо". То, что они тоже люди и где-то живут, я не задумывалась. Дети звезд из телевизора катались с Ванчиком на качелях и бросались песком друг в друга.
Парк был открыт для мамочек с детьми из "не-жильцов". Мы получали массу удовольствия, наслаждаясь местом и я думала: "Мне бы тоже хотелось жить в таком месте... Здесь такие красивые люди. Доброжелательные, здороваются, улыбаются незнакомым". Мысль была неоформленной, бесцельной, не побуждающей. Мимолетно эмоциональной. И я даже не подозревала, насколько я близка к воплощению...
А тем временем...
Четкий режим дня, сна и занятий превратили меня в зачуханную корову с дулькой на голове, вечно усталую, не высыпавшуюся и задерганную. Я забывала кушать, причесываться и брить ноги. Единственное, что меня волновало - это динамическая гимнастика, которую я ежедневно делала до года, и количество прочитанных за день ребенку страниц стихов и познавательных рассказов.
К двум годам я устала быть не только идеальной, а матерью вообще. Я смотрела на сына, как на домашнюю достопримечательность. Мол, какого хорошего мальчишку родила и какая я, соответственно, молодчинка.
***
- Как ты купаешь ребенка? - интересовалась сестра Артема.
- В смысле? Набираю в ванную воду и купаю... - недоумевала я.
- Надо в череде!
- Ок, я тебя услышала, но я купаю в обычной воде в нашей ванне.
Не дождавшись ответа, сестра бросила трубку. После этого мы никогда не разговаривали.
- Артем, почему так? Ну какая разница, как мы купаем ребенка? Чего они лезут? - мне было обидно, что бездетная женщина требовала следовать педиатрическим указаниям.
- Она добра хочет и закончила медицинский не зря, - не обращая внимания на мои нервы, он преспокойно лежал на диване, переключая бесцельно каналы.
- Мне сложно так. Это наш ребенок и только мы решаем, как с ним жить...
Ценные указания звучали со всех сторон: дальние и близкие родственники, знакомые, друзья со стороны мужа. Наверное, я выглядела как беспомощная идиотка, не способная без рекомендаций ухаживать за сыном и любить как положено. У меня же руки покрывались экземой и я ежедневно плакала.
После рождения сына, Артем отдалился на невероятное расстояние. Я тоже забилась в домик.
Я не понимала, почему должна слушать и подчиняться командам свекрови, считающей что по причине наличия внука наша дверь всегда открыта для нее. Я не понимала, почему сестра бросает трубку и прекращает общение из-за того, что не купаю собственного сына в лечебных травах. Я не понимала, почему Артем молчит и соглашается с ними.
- Они моя семья, разве не ясно?!
- Ясно. А мы с Ваней кто?
***
Артем мечтал жить в загородном доме. Этой идеей он бредил. Мы часами разговаривали о большом и просторном, о зеленых газонах и цветочных клумбах. Во время таких бесед его лицо преображалось и, казалось, он светился изнутри. Настроение мужа передавалось мне и я ощущала, что нас ждет волшебное будущее зажиточных куркулей.
Его мечта превратилась в мою собственную и я поддерживала любые попытки к этому приблизиться. Артем установил для себя четкий срок достижения цели - 30 лет:
- Тридцатилетия я отпраздную в собственном доме. Соберутся гости и я выступлю с речью! Стол полон заморских блюд, я включу классическую музыка, возможно сам сыграю на белом рояле, и сотня приглашенных сойдут с ума от атмосферы достатка и величия!
- 30 лет так знаменательно?
- В этом возрасте мужчина уже должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына, - он был серьезен как никогда.
Артем ошибся на один год. Мы переехали в Хотяновку и праздновали день рождения, где ему исполнился 31 год. Собрались друзья, мы врубили музыку и ели шашлык.
Стол ломился от яств и атмосфера была душевная. Каждый из присутствующих восхищался нашей семьей и умением Артема делать из грязи деньги. Я мило улыбалась, кивала и поддерживала общественное виденье картинки "Счастливая семья".
Дом построили на деньги от продажи моей квартиры, которую подарили родители и где родился Ваня. Треть денег мы пустили в оформление ипотеки на 1-комнатную в том необыкновенном жилом комплексе, где мы с Ванчиком гуляли. Остальное же ушло на постройку дома, который Артем "случайно" оформил на своего отца. Юридический аспект меня не волновал, так как мужа я любила и знала, что имущество, так же как и семья - это навсегда. Какая разница, на кого оформлено счастье?
***
В день когда мы первый раз распаковывали "приданное" еще в первой съемной квартирке, Артем из пошарпанной полупустой сумки с поломанной молнией достал кулек с бельем. В шершавом пакете расположились две смятые пары трусов.
Одни "ежедневные", которые впоследствии я обозвала "парашютами". Это травяного цвета семейки на два размера больше окружности зада Артема с зашитыми дырками черными нитками сзади. Вторые были трусами выходного дня. Светло-серые с изображением паучка на причинном месте. Без дырок и полуновые. Его скудное имущество вызывало жалость и желание приобнять бродягу, похлопать по плечу.
Он жаловался на ощущение нелюбви в семье, "лишнести", когда с детства считают идиотом и насмехаются. Сама свекровь однажды обронила: "Артем младенцем был страшным. Мы думали, что растет дебил!"
Семья ориентировалась на "погулять-погалдеть", когда сына укладывали спать ночью на балконе из-за вечно остающихся на ночь гостей родителей, которым нужно было предложить лучшее - комфортный диван младшего ребенка.
Меня же количество трусов не волновало. Зато когда через много лет мы позволили себе шопинг в Милане, первое, что приобрел супруг, были трусы. Невероятно дорогостоящие, фирменные, брендовые. Одел один раз. Где-то ему терло и муляло. Но он гордился покупкой.
Говорят, если в детстве у тебя не было велосипеда, а теперь есть Бентли, то все равно у тебя не было в детстве велосипеда... Артем восполнял то, чего никогда не имел.