Страница 19 из 27
Она ушла из жизни 27 февраля 1939 года. Как и ее муж, ранним утром – в 6 часов 15 минут. После вскрытия записали, что причина смерти – острый аппендицит и тромбоз сосудов брюшной полости.
Врачи Лечсанупра, предполагая, какие вопросы им могут задать, составили документ на имя генерального секретаря ЦК ВКП/б/ Сталина и председателя Совнаркома Молотова: «По опыту хирургов, излечение после операции наблюдалось исключительно редко у крепких людей. В данном случае при глубоком поражении всех важнейших органов и в возрасте 70 лет операция была абсолютно недопустима».
Прах Надежды Константиновны Крупской захоронили у Кремлевской стены, позади Мавзолея. И после смерти она осталась в тени своего великого мужа. Упокоиться рядом с ним – последняя земная милость – ей не было суждено. Владимир Ильич Ленин все еще не похоронен.
Горло бредит бритвою. Екатерина Фурцева
В семье версию о самоубийстве наотрез отвергают. Разговоры на такую тему в нашем обществе все еще считаются неприличными. Официальный диагноз – сердечный приступ. Впрочем, семье не очень верят. Потому что один раз она уже вскрывала себе вены. Эта жизнерадостная, мажорная женщина с ярким темпераментом и сильным характером не могла перенести одного – когда ее отвергают. И в личной жизни, и в политической. Только вот почему она хотела покончить с собой? Из-за того, что ее оставил муж? Или же невыносимой была потеря высокой должности?
24 октября 1974 года внезапно умерла министр культуры СССР Екатерина Алексеевна Фурцева. Она месяц не дожила до шестидесяти четырех лет. В Москве заговорили о том, что министр покончила счеты с жизнью и что у нее для этого были все основания.
Екатерина Алексеевна Фурцева выросла без отца, рассказывала, что он погиб в Гражданскую войну. Окончив школу фабрично-заводского обучения, в 1928 году пошла на ткацкую фабрику «Большевичка» в родном Вышнем Волочке, потому и закрепилось за ней обидное для министра культуры прозвище «Ткачиха».
За станком она стояла меньше двух лет. Молодую спортивную и общительную девушку приметили и поставили ответственным секретарем районного совета физкультуры. Энергичная и бойкая, она быстро оказалась на руководящей комсомольской работе. В 1930 году ЦК ВЛКСМ отправил пятьсот комсомольских работников из города в деревню. В этот список попала и Фурцева.
Сначала ее избрали секретарем Кореневского райкома комсомола в Курской области, в 1931-м послали секретарем горкома в Феодосию. В солнечном Крыму молодой девушке понравилось. Спортивная, крепкая, она с удовольствием плавала и играла в волейбол.
Идеальным ребенком того времени, пишут историки, считался мальчик, политически активный, стремящийся как можно скорее распроститься с детством. Требования гигиены и рациональности в одежде сводили к нулю различие между полами, предписывая и мальчикам, и девочкам носить рубашки и комбинезоны. Кружева и бантики решительно не допускались. Девочек отучали от «девчачьих» привычек – плаксивости и робости. Девушек делили на настоящих товарищей и маленьких «мещанок», думающих о своей внешности и удовольствиях. Чаще всего критиковались игрушки для девочек, особенно куклы, воспитывающие семейные и материнские инстинкты.
Воспитанницы советских школ двадцатых годов росли самоуверенными и несентиментальными. Женская мода тех лет – ватник, кожанка, френч, платье из солдатского сукна, сейчас это назвали бы стилем милитари.
Через год Фурцеву поставили заведовать отделом Крымского обкома комсомола в Симферополе. Но карьеры в провинции не делаются. Она добилась, чтобы обком командировал ее в Ленинград – учиться на Высших академических курсах Гражданского воздушного флота. Ее готовили в политработники гражданской авиации.
Распределение после курсов оказалось не ахти каким удачным. Екатерину Фурцеву определили в Саратов помощником начальника политотдела авиационного техникума по комсомолу.
Зато она познакомилась с летчиком Петром Ивановичем Битковым. В ту пору пилоты, окруженные романтическим ореолом, пользовались у женщин особым успехом. А Петр Битков, рассказывают, был видным, интересным мужчиной.
В Саратове они с мужем не задержались. На следующий год его перевели в политуправление гражданской авиации, и они оказались в Москве. Фурцеву взяли в ЦК комсомола инструктором отдела студенческой молодежи, хотя высшего образования она не имела и студенческой жизни не знала. Так что в 1937 году ее отправили учиться в Московский институт тонкой химической технологии имени М. В. Ломоносова. В институте ее избрали секретарем парткома, и учеба отошла на второй план.
Диплом о высшем образовании она получила в 1941 году. Когда началась война, ее эвакуировали, как и весь партаппарат, в Куйбышев, где сделали инструктором Молотовского райкома партии.
В 1942 году Фурцева вернулась в Москву, ее вновь избрали секретарем парткома института. Мужчины были на фронте. Карьерные женщины получили шанс. Растущего молодого работника приметил первый секретарь Фрунзенского райкома партии Петр Владимирович Богуславский и взял к себе. Ее утвердили секретарем райкома по кадрам.
Сорок второй год был для Екатерины Алексеевны памятным во всех отношениях. У нее родилась дочь Светлана. Но появление ребенка отнюдь не укрепило семью. Напротив, брак рухнул. Муж ушел к другой. Екатерина Алексеевна осталась с дочкой, матерью и братом, отличавшимся склонностью к горячительным напиткам.
Возможно, успешно начавшаяся партийная карьера помогла ей справиться с личной драмой. У Фурцевой сложились особые отношения с первым секретарем Богуславским. Они повсюду бывали вместе. Говорят, Петр Владимирович ценил не только ее деловые, но и женские достоинства. Во всяком случае Богуславскому Екатерина Алексеевна многим обязана. Он сделал ее в 1945 году вторым секретарем райкома.
Петр Богуславский был на три года ее старше. В войну был награжден несколькими орденами. После войны, когда партийный аппарат очищали от евреев, убрали из райкома и Богуславского. Его отправили в Академию общественных наук при ЦК ВКП/б/, где он написал диссертацию на тему «Московские большевики в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.». На партийную работу его не вернули. Много лет Богуславский руководил кафедрой марксизма-ленинизма в архитектурном институте.
В 1948 году Фурцева заняла его место. Женщин на высоких постах было немного. В основном они занимали должности второго-третьего ряда. При Сталине в политбюро не состояло ни одной женщины. Только в конце двадцатых годов в оргбюро ЦК ненадолго ввели Александру Васильевну Артюхину, которая с 1924 года заведовала в ЦК отделом работниц и крестьянок.
Вождь считал, что с руководящей работой в состоянии справляться только крепкие мужчины. Назначив Николая Константиновича Байбакова наркомом нефтяной промышленности, Сталин задал ему вопрос:
– Вот вы такой молодой нарком. Скажите, какими свойствами должен обладать советский нарком?
Байбаков стал перечислять. Вождь остановил его:
– Советскому наркому нужны прежде всего бычьи нервы плюс оптимизм.
Бычьих нервов Екатерине Алексеевне Фурцевой явно недоставало. Она была слишком эмоциональным человеком. Кроме того, партийные руководители часто собирались в неформальной обстановке. Нравы были грубые, в выражениях не стеснялись. Тяжелые застолья заканчивались чем-то непотребным. Перепившиеся члены политбюро швыряли спелые помидоры в потолок и хохотали, как сумасшедшие. Присутствие женщины в такой компании показалось бы странным.
Чтобы доказать свое право быть хозяином района, а затем и города, Фурцевой пришлось усвоить многие привычки и манеры мужчин-руководителей. Она научилась не робеть в мужском коллективе. Ее не смущали шуточки известного свойства. Она могла прилично выпить и послать по матушке. В райкоме она привыкла командовать мужчинами. При этом не забывала, что привлекательная женщина обладает и другими средствами воздействия на мужской коллектив.
Выдвинул Фурцеву на самостоятельную работу тогдашний московский руководитель Георгий Михайлович Попов. В ту пору у него было право назначать первых секретарей райкомов партии, не спрашивая разрешения ЦК. Георгий Попов был грубым человеком; подбирая себе команду, предпочитал людей хватких и напористых.