Страница 36 из 45
С невыразимым облегчением вздохнув, полковник впервые за все время искренне улыбнулся. Протянул капитану паркеровскую ручку и дорогой, обтянутый свиною кожей, блокнот.
- Пожалуйста, капитан, заберите свое оружие. Оно, по моему приказу, тщательно вычищено и смазано...
Полковник опять улыбнулся:
- И, разумеется, все патроны вынуты. До единого.
- Разумеется, - хмыкнул Фрост.
Он проверил запасные магазины. Пусто. Осмотрел герберовский нож. Сияет. И покрыт ровным, тоненьким слоем масла. Все в полнейшем порядке.
- Будьте любезны расписаться вот здесь...
Фрост рассеянно повиновался.
Им с ирландцем следовало елико возможно быстрее покинуть базу, добраться до телефона, по которому можно поговорить, не опасаясь чужих ушей, и дозвониться до ФБР. За казенный счет, конечно же.
У Фроста и О'Хары и в мыслях не было становиться пай-мальчиками, послушно ехать в Буффало и сидеть сиднями, дожидаясь полковничьего доклада.
- Что же, дружище, - ухмыльнулся капитан, поворачиваясь к ирландцу, сдается мне, самое время откланяться и отбыть в нужном направлении...
Фрост протянул полковнику руку и удостоился крепкого, любезного пожатия. Седовласый произнес "до свидания" так любезно и дружелюбно, что Фрост почти раскаялся в своей наглой и беспардонной лжи.
Почти.
Глава семнадцатая
Один за другим Фрост проталкивал блестящие патроны с пулями в никелевых оболочках сквозь приемник магазина. Засунув на место последний заряд, капитан внимательно проверил давление пружины, отсутствие перекоса, - все, что полагается проверять в случаях исключительных, где любая заминка может обойтись неимоверно дорого. О'Хара устроился на сиденье рядом.
- Вот чего терпеть не могу, - задумчиво сказал он, - так это автоматные рожки заряжать. Скучная работа. И долгая. И для пальцев утомительная.
- Для твоих-то изнеженных пальчиков? - спросил Фрост. - Подковы гнуть никогда не пытался?
- Даже ломал, - весело промолвил ирландец, - Но все равно, утомляет... Выкладывай.
- Что?
- Что поведал тебе подыхавший террорист.
- Ну, приятель, тогда тебе придется либо по долгу службы выдать меня канадцам, либо плюнуть на служебный долг и самому попасть в беду.
- Я хочу помочь.
- Ты себя погубишь.
- Я хочу помочь. Но тогда придется завтра же вызывать по радио самолет-амфибию и удирать на юг. Иначе нам не обобраться неприятностей.
Фрост начал трудиться над следующим рожком.
- Видишь ли, - произнес он задумчиво, - Канадской Конной мы станем поперек горла потому, что задерживаемся в этой стране. Террористам - уже стали; сам знаешь, почему. Твоему родному ФБР - потому, что не желаем возвращаться домой, и дерзко хулиганим в сопредельном государстве. Израильтянам... Эй, а как насчет старых добрых израильтян? Куда они, любопытно знать, подевались?
Фрост прервал работу и посмотрел на О'Хару.
- Шатаются где-нибудь, ищут банду Баадер-Мейнхофа, ножи вострят, автоматы чистят... Не могу сказать, будто виню этих ребят.
- Израильтяне и вообще-то прекрасные ребята, - вздохнул Фрост, припомнив госпиталь, где его выхаживали после бирманской драмы. - Отличные врачи. Превосходные бойцы - и мужчины, и женщины. Лучше было бы работать с ними в союзе, а не уподобляться собакам, которые кость не поделили.
- Давай попробуем...
- Не получится, - вздохнул Фрост. - У них своя работа. Они обязаны выполнить ее. И выполнить, по-видимому, тайно. Точка, период.
- Н-да...
Несколько минут миновали в задумчивом безмолвии.
- Вот и все, - промолвил Фрост, поставив на место последний патрон. - А хорошо-то как! Без оружия чувствуешь себя голым. Неприлично голым.
- Фрост, - медленно и раздельно сказал Майк О'Хара, - что ты узнал от бандита?
- Твое любопытство переходит границы приличия, - вздохнул капитан. - И уж совершенно точно до добра не доведет...
Когда Фрост завершил свой полуминутный отчет, О'Хара печально улыбнулся:
- Да ты и впрямь любишь эту женщину, Хэнк. Очень любишь. И мне тебя жаль. Понимаю, как чувствует себя человек, если...
- Довольно, Майк, - попросил наемник.
- Разумеется.
О'Хара извлек собственный смит-и-вессон, принялся перезаряжать барабан патрон за патроном, не пользуясь полукруглыми обоймами, позволявшими делать это в два приема.
- Что сей сон означает? - полюбопытствовал Фрост.
- Предпочитаю крупнокалиберные револьверы, - ответил О'Хара.
- Да нет же, что значит вот это?
- Девятимиллиметровая пуля из короткого ствола бьет не столь точно, зато куда сокрушительнее.
Заподозривший истину Фрост мысленно ухмыльнулся и продолжил, начиная наслаждаться преднамеренной бессмысленностью шуточной беседы, какие часто заводят меж собою добрые приятели:
- Видишь ли, промах из "магнума" куда менее эффективен, чем прямое попадание даже из малокалиберного пистолета... Что значат нынешние твои действия?
- Что я заряжаю револьвер.
- Зачем?
- Затем, что я не промахиваюсь. Как правило... А если промахиваюсь помалкиваю об этом.
- Эй, Майк...
- Что?
- Как себя чувствует желудок? Я имею в виду твой желудок. Ежели не ошибаюсь, в нем проделали отверстие, природой не предусмотренное. И совсем недавно.
- Желудок мой завязывается узлами. Всевозможными. Простыми. Прямыми. Двойными морскими. И что же?
- При этом ты намереваешься мне помочь?
- Кое-кто, - ядовито заметил О'Хара, - поработал землеройкой, будучи ранен в руку и ногу. Потом ползал, как уж, прыгал, словно тушканчик, бегал, точно гепард... Ничего, обошлось, кажется...
Фрост закурил.
О'Хара покосился на него и недовольно пробурчал:
- Бросай свою дурацкую привычку. Подрывает здоровье и сокращает жизнь.
Наемник посмотрел на федерального агента, и оба начали безудержно смеяться, разряжая все накопившееся в последние дни и, особенно, часы, напряжение.
- Подрывает здоровье и сокращает жизнь! - еле выдавил трясшийся от хохота Фрост: - Какая прелесть! Я служу наемником, охочусь на террористов, работаю телохранителем, получил и получаю столько ранений, что даже отставной магистр математики, вроде тебя, не подсчитает - и это чучело советует: бросай свою дурацкую привычку! Она, извольте видеть, подрывает здоровье и сокращает жизнь!..