Страница 5 из 13
Беспокойство нарастало. Не пора ли уже Даше вернуться? Время-то уже…
Он достал сотовый, набрал дочкин номер. Ему не ответили. Когда они с Сашечкой занимались, Даша выключала звук, чтоб не отвлекаться, поэтому можно было не волноваться, значит, еще поют, но…
Паша волновался! Все больше и больше!
Он позвонил Саше. Ответа нет. Он тоже отключал звук на время занятий. Набрал брата. Спросил, не у Санечки ли он. Тот ответил отрицательно.
– А что случилось? – взволновался брат, поняв, что с Пашей что-то не то.
– Даша давно к нему ушла, а все не возвращается…
– На домашний пробовал звонить?
– Он отключен сто лет назад.
– Паш, не так уж и поздно, чтоб волноваться, – попытался успокоить его Саша.
– А я волнуюсь!
– Съездить мне к Сане?
– Будь другом.
– Хорошо…
По его голосу было ясно – бухой. Причем изрядно. В таком состоянии брат обычно очень активен. Так что совершенно точно дома не останется, а направится к Санечке. Пять остановок на метро без пересадок и десять минут пешком. Для брата это хорошее развлечение. В подземке вступит с кем-нибудь в диалог, потом пройдется, продышится. У ларька, что возле дома Сашечки стоит, пивка себе купит разливного. По его уверениям, там оно самое лучшее в Москве.
Поговорив с братом, Паша немного успокоился. Еще одну котлетку съел и выпил очередную кружку сладкого чая. Передача про Вангу кончилась, начались новости. Их смотреть не хотелось – переключил на мультфильмы. Старые добрые советские мультики, главными героями которых выступают очеловеченные звери. Паша любил именно такие. Причем кукольные. В отличие от дочки. Та обожала рисованные мультики, больше диснеевские. Но и «Ну, погоди!» смотрела с удовольствием…
Снова сердце кольнуло! Паша бросил быстрый взгляд на часы. Прошло двадцать минут. Саша еще не добрался до дома Сашечки. Звонить ему бесполезно.
Хлопнула дверь. Паша выглянул в прихожую. Жена!
– Как нога? – спросила она.
– Нормально, – ответил Паша.
Лена кивнула и прошла в кухню. Ей до мужа не было дела. Про ногу спросила не потому, что беспокоилась. Хотела, чтоб он скорее на работу вышел. Больничный оплачивался уже не в полном объеме, и Лена ощущала нехватку денег – Паша отдавал ей всю зарплату.
Нога ныла. Что неудивительно. Кости только-только срослись, да и погода… И все же Паша, взяв трость, поковылял к входной двери.
– Ты куда? – спросила Лена, выглянув из кухни.
– Встречу Дашу.
– Как будто она без тебя дорогу не найдет, – проворчала Лена. – Девке уже тринадцать лет, взрослая.
– Темно на улице, беспокоюсь.
– Осень на дворе. Темнеет в семь вечера.
– Но сейчас уже девятый час.
– Детское время. «Спокойной ночи, малыши!» даже не начались.
Лена была права. Час был не поздний, и объективными причинами паническое Пашино состояние было не объяснить.
– Хочу подышать воздухом, – выпалил он, сорвав куртку с вешалки. – Заодно и Дашу встречу!
– Муки купи! – крикнула ему вслед жена. – Я блинов напеку.
Нога болела все сильнее. Ее жгло так, что мутнело перед глазами. Травмированной конечности требовался покой, но Паша упорно шел вперед.
– Сынок! – услышал он удивленный возглас. – Ты куда?
Это мама, поднимаясь по лестнице, увидела Пашу.
Он отмахнулся. Нервозность достигла пика. Пашу трясло!
Спустившись, он толкнул дверь подъезда. В лицо ударил порыв ледяного ветра. Пока шел дождь, было тихо, но когда он прекратился, подуло. Паша накинул на голову капюшон и зашагал к автобусной остановке. Но на полпути встал на обочине, поднял руку. Маршрутку он может прождать десять, пятнадцать минут, а «бомбила» домчит его без задержек.
Возле Павла затормозил «Рено Логан». Он, не спросив цены, забрался в салон, назвал адрес.
Зазвонил телефон. Паша вынул его и глянул на экран. Саша!
– Слушаю, – выпалил Паша.
– Ты только не волнуйся…
Лучше б он этого не говорил!
– Что случилось? – заорал Паша, напугав водителя.
– Саня в дым пьяный. Спит на полу.
– А Даша?
– Ее нет. Я растолкал Саню, расспросил, он сказал, что была, но, увидев, в каком тот состоянии, ушла.
– Когда это было?
– Он не может сказать. Говорю же, в дым пьяный. Сорвался все же…
– Жди меня у подъезда. Буду минут через десять.
– Ты только не…
Но Паша не стал ожидать окончания фразы, отключился.
Не волнуйся?
Дочь ушла от Сашечки как минимум два часа назад. Где она ходит? На улице то дождь, то ветер! Зашла к кому-то из одноклассниц? Но она ни с кем близко не дружит. А дома папа, которому сняли гипс…
– Можно быстрее? – воскликнул Паша, хлопнув водителя по плечу.
– Нет, – огрызнулся он. – Впереди менты. Не видишь, что ли, встречные машины подмигивают?
Они ехали не так уж и медленно, но Паше казалось – тащатся как черепахи. Наконец, он увидел знакомые здания и остановку. А еще две полицейские машины с мигалками. Причем только одна из них принадлежала сотрудникам ДПС.
– Что-то случилось, – пробормотал водила.
– Авария?
– Нет, посерьёзней беда…
Паша сам не знал, что заставило его попросить бомбилу остановиться, не доехав до дома Сашечки. Просто вдруг ощутил непреодолимое желание выйти. И когда авто остановилось, он вывалился из дверей чуть не в руки одного из полицейских.
– Сюда нельзя! – рявкнул он. – Не видите, что ли? – И указал на яркую ленту, опоясывающую участок сквера за его спиной.
– Что произошло? – выдавил из себя Паша, заметив, что на пожухшей траве лежит человек. Явно, мертвый.
– Убийство. Идите себе…
Тут к трупу подбежал мужчина с чемоданчиком. Наверное, криминалист. Он опустился на корточки, взял покойника за руку и…
Рукав плаща задрался, оголив запястье, и Паша увидел на нем знакомый браслет. Точно такой, массивный, с ярко-розовыми стразами, он подарил дочери на день рождения. Для бижутерии он был слишком дорогим, и Лена была против покупки, но Паша, зная, как Дашенька хочет его, приобрел.
Он рванул вперед, оттолкнув полицейского.
– Куда? – взревел он, схватив Пашу за локоть. Но тот вырвался, хотя хватка была медвежьей. – Мужики, тут псих какой-то, держи его! – крикнул полицейский своим коллегам.
Но Паша не дал себя удержать. Он подбежал к трупу, упал на колени…
Только не Даша, только не Даша…
Билась мысль в унисон с пульсацией крови в висках.
Браслет – ведь это ничто! Мало ли таких?
Но в мокрой траве лежала именно его дочь. Со страшными багрово-красными следами на шее. С открытыми глазами, в которых застыли недоумение и ужас. С прокушенной от боли губой с остатками блеска любимого оттенка «карамель». Паша понял, что Дашу задушили, но не сразу сообразил, что струной. Она обвивала шею дочки, как змейка.
В следующий момент Павла схватили. Уронили лицом вниз.
Если бы его убили, он был бы рад. Или хотя бы покалечили. Но тут прибежал брат Сашка, стал орать, чтоб отпустили, потому что он отец…
Что было потом, Паша не помнил. У него что-то взорвалось в голове.
Но даже после этого он не умер. У него всего лишь случился микроинсульт, после которого восстанавливаются всего несколько дней.
Глава 4
Клавдия Андреевна лежала в кровати и смотрела в потолок когда-то карими, а теперь желто-зелеными глазами. Они с возрастом выцвели, утратили былую миндалевидную форму, но остались зоркими. Клавдия не носила очков, чему особенно радовалась, когда отмечала, что все ее ровесницы в них. Кто близорук, кто дальнозорок, а она и на расстоянии предметы четко видит, и буквы не расплываются, когда читает. Жаль, слух уже не тот, что раньше. Сейчас, например, Клавдии Андреевне приходилось напрягать его, чтобы понять, одна ли она в квартире.
Жильцов своих она не то что бы не любила… Они ее раздражали. Одним только присутствием. Даже когда сидели тихо, как мыши, в своих комнатах, Клавдия злилась на них. Про себя называла оккупантами и при любом удобном случае давала выход своему раздражению. Чаще срывалась на Гришу, хотя Наташка доставляла больше проблем. Но эта языкастая ростовчанка, торгующая на ближайшем мини-рынке медом и орехами, давала квартирной хозяйке отпор, и у той не всегда получалось оставить последнее слово за собой.