Страница 3 из 129
Покинув чужую территорию, Эйлар пошла в обратном направлении, на ходу поглощая сосиски и откусывая от булки огромные куски. Дождь и холод в этот момент ее не интересовали. На щеках даже проступил слабый румянец. Урчание в животе прекратилось, казалось, стало теплее.
Она покончила с едой гораздо раньше, чем добралась до района хижин.
Вот, куда добропорядочные граждане предпочитали не заглядывать. Здесь было куда грязнее, чем в любом другом месте Тариолы, убогие домишки, сложенные так, словно вот-вот рухнут, погребая собой своих жителей. Да и жили здесь те, с кем никто в здравом рассудке предпочитал не иметь дела. Карманники, воры, грабители, нищие, проститутки и мошенники всех мастей. И жили они совсем не так плохо, как это казалось снаружи. Во всяком случае, не все.
- Эй, Лари, подожди! - услышала девочка и нехотя обернулась.
За ней бежала девчушка чуть поменьше ростом и возрастом, такая же чумазая и оборванная. Это была Лилин, другая ученица Дани, но в отличие от Эйлар, неуклюжая и нерасторопная. Лилин случалось ронять украденный кошелек в лужу прямо перед носом владельца. Неудивительно, что Дани учил ее чаще остальных.
Лилин догнала Эйлар, безостановочно шмыгая носом.
- Ты уже все? - спросила она, дрожа и обхватив себя руками, - выполнила норму?
У нее не было ни куртки, ни другой накидки, чтобы хоть немного сберечь тепло. Только тонкое платьице с коротким рукавом, а на ногах - веревочные сандалии. Эйлар и смотреть на нее было холодно, а уж каково синей от холода Лилин - лучше было не представлять.
- А ты? - отозвалась Эйлар.
Лилин открыла, было, рот, чтобы ответить, но закашлялась. Кашель был слишком долгим и слишком надсадным, девочка хрипела и корчилась. Лицо покраснело, а на лбу даже выступили капли пота, хотя этого и не было заметно из-за дождя.
Эйлар невольно отступила на шаг назад. Недотепа Лилин. Ей вечно не везло. Ничего-то она не могла сделать, как следует. Дани все сильнее злился и даже грозил, что выгонит ее. Любой, кто знал Дани, понимал, что это не пустая угроза. Вот и теперь, Лилин умудрилась подхватить такой нехороший кашель. Это уже была не просто простуда. Часто бывает, что застарелая простуда перерастает в нечто большее.
Девочка наконец откашлялась и тяжело задышала, переводя дух. И тут же заплакала, тихо и жалобно. Слезы смешивались с дождем и текли по лицу сплошным потоком.
- У меня два к-кошелька, но они п-почти п-пустые, - сквозь плач ответила Лилин, - там и одного золотого не наберется. А нужно два. Дани меня убьет.
- Не реви, - сказала Эйлар, - знаешь ведь, не поможет.
Лилин знала, но перестать не могла.
- Он уже давно грозился меня выгнать. Сказал: еще раз столько принесешь - шкуру спущу, а потом выброшу.
- Так, вместо того, чтобы тут реветь, шла бы на улицу и попробовала хоть что-нибудь набрать.
- Не могу, - Лилин попыталась вытереть лицо ладонью, но лучше от этого не стало, - один тип, у которого я кошель стырить попыталась, меня засек. Еле удрала.
Эйлар досадливо вздохнула. Ну вот, как всегда. Похоже, эта девчонка даже по улице пройти не сумеет, чтобы в лужу не шлепнуться. И что с ней делать?
- Мне хоть бы один золотой принести, - всхлипывала девочка, - тогда Дани побить - побьет, но хоть не прогонит.
- Чтоб черти тебя взяли, Лили, - в сердцах выругалась Эйлар, - почему ты такая неуклюжая?
- Я не знаю. Я все стараюсь делать как надо, честное слово. Все, как он учил. Но… когда это происходит на самом деле… страшно становится. Скажи, Лари, тебе тоже страшно?
- Нет, - ответила девочка, - мне весело. Знаешь, такой холодок между лопатками пробирает, но от этого почему-то весело.
Лилин шмыгнула носом.
- Сколько у тебя денег? - спросила Эйлар, сдвинув брови.
- Три монеты серебром и семь - медью, - без запинки отозвалась та.
Ни она, ни другие ученики Дани никогда не учились в школе и понятия не имели, что такое грамота. Но вот считать они все умели, как первоклассные казначеи. Особенно, деньги. В этом они никогда не ошибались.
Эйлар снова вздохнула, на сей раз тяжело. Бестолочь, бестолочь и есть.
Она бросила взгляд по сторонам, потом мотнула головой:
- Пошли.
Лилин, с надеждой посмотрев на нее, без слова возражения отправилась следом.
Как ни было жаль глупую девчонку, Эйлар все же не собиралась отдавать ей деньги из своего улова. Жалость - жалостью, но есть еще и чувство самосохранения. "Лишние" деньги, бережно откладываемые ею на черный день, могли понадобиться.
Они вышли на ближайшую улицу, граничащую с районами хижин. Эйлар молча указала Лилин на место у ограды, а сама ловко нырнула в жиденькую толпу, глазеющую на небольшое представление. Плотник перегнул какого-то мальца через колено и охаживал его веником из ивовых прутьев. Должно быть, провинившийся подмастерье. Мальчишка громко ревел и вскрикивал, а плотник поминал парнишку, его родителей и всех святых в самых крепких выражениях. На это в самом деле стоило посмотреть.