Страница 36 из 37
Хэнк отхлебнул из стаканчика, посмотрел на свою спутницу и добавил:
- За это я готов пить каждый день.
- Капитан, - обратился к нему майор, - я так до конца и не разобрался неужели Пилчнер руководил деятельностью террористов?
- Думаю, что нет. Как выяснилось позже, он представлял интересы узкого круга людей в Вашингтоне, которые хотели добиться мира любой ценой и для этого планировали сдать коммунистам Монте-Асуль и, впоследствии, Мексику. Помощь террористам являлась логическим продолжением их замыслов.
- А когда Фрост стал случайным свидетелем убийства брата президента в Швейцарии, - добавил Нифкавиц, - то, по приказу Пилчнера, в дело вмешался государственный департамент, чтобы освободить капитана из тюрьмы и заставить его прибыть в Монте-Асуль. Посол понимал, что Фрост будет выполнять свое непосредственное задание по охране Агилара-Гарсиа, независимо от того, что ему будут приказывать еще, поэтому он не был удивлен, когда тот привез с собой президента в посольство, чтобы спасти его. Фактически Фрост поступил так, как хотел Пилчнер. Посол просто использовал капитана, как и всех нас, чтобы убрать Агилара-Гарсиа из президентского дворца и доставить туда, где его поджидали террористы.
- А почему Пилчнер воспринял столкновение с Хэнком как личное оскорбление и стал его пытать? - спросила Марина, отпив коктейль.
- Ну, у них еще в самом начале... - попытался было объяснить Нифкавиц, но Фрост быстро его перебил:
- Просто этот зверь был садистом, вот и все. И он залпом допил содержимое стаканчика.
- Ваш отец, сеньорита Агилар-Гарсиа, - обратился Штраутман к девушке, собирается создать правительство в изгнании? Вы будете помогать ему?
- Да. Кто знает, может быть, когда-нибудь нам удастся возвратиться на родину. Или в крайнем случае, как посоветовал моему отцу капитан, - мы должны быть голосом, выступающим на весь мир против установления коммунизма в Латинской Америке.
- Это будет небезопасно для вас, сеньорита.
- А я попрошу Фроста, чтобы он защищал и меня, и моего отца - хотя бы некоторое время, пока не организуют настоящую службу безопасности, как любезно пообещало ваше правительство.
Штраутман развел руки в жесте, выражающем, наверное, великодушие.
- Не будет никаких нежелательных дипломатических последствий по поводу того, что операция по спасению президента была проведена на территории другого государства? - спросил майора Хэнк. - Кроме того, вертолеты намолотили немало террористов.
- Нет, бой произошел почти что на нашей границе и, кроме того, отец сеньориты ведь все время оставался фактически президентом Монте-Асуль и наши военные подразделения оказали вам помощь по его просьбе, разве не так? Пусть красные воюют, если чем-то недовольны, мы не будем обращать на них никакого внимания. Правду говоря, мы находились в состоянии повышенной боевой готовности и ожидали появления вашего поезда на границе. Сеньор Нифкавиц предупредил нас еще до того, как вы покинули столицу Монте-Асуль.
Когда возвратился официант, капитан заявил:
- Не знаю, как вы, ребята, а я проголодался, словно волк, вечно не хватает времени покушать по-людски - все война и война...
Во время ужина за столом протекала вялая беседа о политике. Фрост и Марина решили долго не задерживаться в ресторане и под каким-то благовидным предлогом откланялись, оставив Нифкавица и его мексиканского коллегу пьянствовать хоть всю ночь, если им это заблагорассудится. В тот день Хэнк отклонил предложение Агилара-Гарсиа возвратиться в Монте-Асуль и возглавить партизанский отряд, чтобы продолжать бороться с коммунистами. Он объяснил свой отказ тем, что с этой страной у него связано слишком много печальных воспоминаний - гибель Коммачо, например.
Был понедельник, а к пятнице капитан уже планировал прилететь в Штаты и заняться поисками тихой непыльной работы телохранителя, позволив себе перед этим немного отдохнуть. Шестьдесят пять тысяч долларов на личном счету располагали к этому - таких денег за раз у него еще не было никогда в жизни. Однако, глядя на Марину, он чувствовал себя немного виноватым и растерянным, подумывая и о том, что неплохо было бы слетать в Лондон и повидать Бесс.
Он помог девушке надеть дождевик, натянул свой плащ и они выскочили на тротуар, стараясь поймать такси. Дождь не переставал, и они успели промокнуть, пока не остановили свободную машину. Марина объяснила по-испански водителю, куда ехать, и такси помчалось вперед, увиливая на мокрых и скользких перекрестках от водителей-камикадзе. Через полчаса они выехали за город и притормозили у особняка, который был предоставлен во временное распоряжение Агилара-Гарсиа, пока не подыщут более приличную резиденцию для его постоянного пребывания.
Охрана дома была налажена четко, специально для этого выделили подразделение мексиканских солдат. Один из них проверил такси, посветив на всех фонариком, и только после этого пропустил машину к парадному подъезду. Фрост расплатился с таксистом и взбежал вместе с Мариной по ступенькам к входной двери, которая тут же распахнулась. Охранник принял намокшие плащи, и молодые люди проследовали в библиотеку.
Они посидели там, задумчиво посматривая на огонь в камине и попивая коктейль, а затем поднялись на второй этаж. Их комнаты находились рядом, недалеко от лестницы. Покои президента располагались в конце коридора и рядом с дверью сидели за столиком охранник и медсестра. Анну поселили в гостинице в самом Мехико.
Хэнк и Марина зашли в комнату девушки и стали раздеваться. Капитан бросил браунинг на постель и повесил одежду на спинку стула. Марина проскользнула в ванную, он последовал за ней и они вдвоем стали под горячие струи душа, стараясь согреться. Она тотчас оказалась у него в объятиях и прошептала на ухо влажными губами:
- Ты когда-нибудь занимался этим под душем?
- Занимался, - опрометчиво брякнул он и тут же пожалел об этом.
- Ну так займись теперь со мной...
Он первым вышел из ванной и, не одеваясь, подошел к своей одежде и достал из кармана пиджака пачку "Кэмела". Прикуривая, Фрост слышал, как Марина поет, вытирая мокрые волосы. Вот она вошла в спальню в длинном желтом халате и таком же полотенце, чалмой повязанном на голове.