Страница 25 из 37
После этих слов президент потерял над собой контроль, бросился на Фроста и вцепился ему в горло обеими руками. Этого тот уже вынести не мог и, чтобы не задохнуться, оттолкнул Агилара-Гарсиа, который тяжело опустился на сиденье и, хватая ртом воздух, рухнул на пол. Капитан тут же подскочил к нему, поднял, усадил его и расстегнул рубашку. Через секунду к нему подбежала Марина.
- Я все видела и слышала.
- Сейчас не время это обсуждать, быстро приведи сюда посольского врача и не спускай с него глаз все время, пока он будет заниматься твоим отцом - я не знаю, на чьей он стороне.
Он поднялся и увидел стоящую у входа в вагон Анну, прижимающую в ужасе от увиденной картины носовой платок ко рту.
- Если президент умрет, - мрачно обратился к ней Фрост, - то в его смерти будешь виновата только ты. И тогда, сука, я вырву твое сердце своими собственными руками. Конечно, если оно у тебя есть.
Глава тринадцатая
Из пятидесяти пассажиров поезда только Фрост и Пирлблоссом научились хоть немного управляться с паровозом. Они продолжали ехать сквозь густой тропический лес, из-за опасности столкновения с каким-нибудь рухнувшим на рельсы деревом скорость движения состава не превышала тридцати миль в час. Капитан прикрутил к передней части локомотива вертолетный прожектор, подсоединил его к снятым с джипов аккумуляторам, чтобы они могли продолжать путешествие ночью. Дрова в тендере почти закончились, и рано утром Хэнк хотел сделать остановку, чтобы пополнить их запасы. По его подсчетам, примерно через сутки поезд должен достичь мексиканской границы, если только не подведет паровоз, и рельсы впереди будут не разобраны.
Он услышал сзади подозрительный шум и повернулся, выхватив браунинг из наплечной кобуры, которая была накинута на голое тело.
- Марина? Ты что, с ума сошла?
- Я принесла тебе немного поесть. А пробралась сюда точно так же, как это делаете вы с Пирлблоссомом - перелезла через дрова вон в том маленьком вагончике. Мне очень пригодилась вот эта штука, которую я нашла у тебя в рюкзаке. Кстати, у нас осталось очень мало дров.
И она показала ему его фонарик маленький, но мощный, который он всегда возил с собой.
- Да, - вздохнул Фрост и снова высунулся в окно, всматриваясь в темноту, которую едва пробивал луч прожектора. - На рассвете сделаем остановку и нарубим еще. А как там твой отец?
- Им занимается врач из посольства, очень хороший человек, его не стоит подозревать. Слава Богу, с отцом ничего серьезного, так, небольшое переутомление.
- Ну вот и хорошо, - с облегчением проговорил капитан.
- Я видела сегодня все, что произошло между вами. Наверное, ты очень любишь моего отца, - тихо произнесла Марина.
От этих слов его покоробило - любил ли он когда-нибудь мужчину? Законы морали предписывали любить своего отца - так он его видел очень редко. Самых близких и верных друзей - они были мертвы. Фрост промолчал, а девушка покопалась в сумке, которую она принесла с собой, и извлекла термос.
- Интересно, как налить в темноте кофе в чашку, чтобы не перелить через ее край? - засмеявшись, спросила она.
- На первый раз не обойдешься без ожога пальца. Вот, смотри. Нужно опустить кончик пальца по стенке на полдюйма ниже края и прекратить наливать, когда почувствуешь горячий кофе. Так делают все слепые люди.
- А ты много знаешь о слепых?
- Ты спрашиваешь, потому что у меня один глаз? Когда это произошло, меня охватил какой-то беспричинный страх потерять и второй глаз. Что-то случилось с психикой и я даже выучил специальный шрифт Брайля для слепых.
- Ты рассказывал кому-нибудь раньше об этом?
- Нет.
- Прости, я была неправа, когда думала, что ты пытаешься силой заставить отца уехать из страны. Но теперь я понимаю - ты действительно думал только о том, как спасти его жизнь. Ты поступил верно.
- Только не говори об этом отцу. Од и так думает, что все вокруг него предатели, кроме тебя, конечно.
Девушка приблизилась к нему и коснулась губами его щеки.
- Он должен все узнать и о своей жене, и о том, почему тебе пришлось так поступить, - проговорила она, протягивая ему чашку кофе.
- Ладно, пусть сначала поправится, - согласился Хэнк, желая переменить тему разговора.
- А что, если президент выздоровеет и захочет тебя убить? - спросила она, угощая капитана аппетитным бутербродом. - Возьми, мяса больше нет.
- Не думаю, что твой отец настолько озлоблен. А если это случится... Ну что же, положусь на судьбу.
- Что, будешь спокойно стоять и смотреть, как тебя собираются застрелить?
У Фроста не было готового ответа на этот вопрос, а выдумывать неправду ему не хотелось.
- Вкусный бутерброд, - пробормотал он с набитым ртом.
- Спасибо, - с отсутствующим видом ответила Марина. - А вообще, что вокруг происходит? Кажется, что ты попал в какой-то серьезный переплет и изо всех сил стараешься из него выпутаться.
Он кивнул, хотя в темноте ей вряд ли был виден этот жест.
- Это ты попала в точку, лучше не скажешь. Хочешь узнать о том, что произошло с самого начала? Ладно, подбрось дровишек в топку, садись вот на то кочегарское сиденье и слушай.
И капитан начал рассказывать ей всю историю, так как находился на краю отчаяния и понимал, что ему нужен союзник, более в психологическом плане, чем в физическом. Он не утаил от нее ничего, начиная со встречи с убийцами ее дяди на заснеженном склоне до шантажа, которому он подвергся в швейцарской тюрьме представителями государственного департамента, требующими, чтобы он прибыл в Монте-Асуль.
- Ваше правительство не могло поступить так подло! - воскликнула она, выслушав рассказ до конца.
- Да, ты права, девочка. Ни правительство, ни даже госдеп не мог поступить так официально, но некоторые люди в этих учреждениях - могли. Почему - я не знаю, и никто ничего мне не объяснил.
- Ты думаешь, что за нами гонятся и террористы и генерал Коммачо?
Хэнк немного подумал.
- Да, и неизвестно, кто догонит нас первым - генерал или бандиты. Для тебя было бы лучше, если бы нас обнаружил Коммачо. Мне-то не миновать пули в любом случае и я хочу верить, что нас никто не догонит. Но даже если мы доберемся до Мексики без приключений, то там, в дополнение к проблемам с послом Пилчнером, мне придется не сладко, так как твой отец, уверен, постарается сдать меня местным властям. Как бы я ни поступил в этот раз, везде меня ожидает или тюрьма, или смерть.