Монстры

Послышались тихие, оправдывающиеся интонации женщины.

- Дура, - беззлобно констатировал Михаил, появляясь из-за угла дома. - Сказал 'на земле', а она - 'одеяло'.

Вздохнул тяжело, останавливаясь и взглядом не сразу находя неподвижную фигуру, даром, что освещенную. Следом за ним вышел давешний лысый, в руках неся топор и нещадно зевая.

- Пошли, амбар тебе покажу, фонарь в машине только взять надо. Петро - разберешься там уже по месту. Хату мне только не раскурочь.

Лысый кивнул, направился к времянке, бросив походя любопытный взгляд на гостя.

Вместе с Михаилом подошли к машине, где тот прихватил из багажника фонарь и, чавкая в грязи, направились к 'центру' хутора. Дома вокруг них - все три, включая хозяйский - несли следы явного благополучия. Подновленные, ухоженные, ограды, пусть и скорее символические - аккуратные, даже рабица едва-едва тронута ржавчиной. Во дворе одного под навесом недостроенного гаража можно было рассмотреть грузовик непонятной отсюда марки - но точно 'иностранец'.

Амбары выглядели несколько хуже, но только на контрасте с аккуратностью жилых строений. На большем - чуть поодаль от домов - местами просела, но не провалилась крыша, а может просто слегка пополз шифер, не разобрать в темноте. Меньший слегка покосился назад, словно раздумывая, а не пора ли присесть.

Направились вначале к ближнему - меньшему. Михаил щелкнул фонарем и протянул его гостю без слов. Фонарь, к слову, тоже был не из дешевых, увесистый, при необходимости легко превращающийся в дубинку. Гость принял тяжелую черную рукоять и направил луч света на двери амбара.

Выглядели те, мягко говоря, плачевно. Сколько хватало человеческого роста и даже несколько выше в окрашенном зеленым дереве остались глубокие белесые борозды - по четыре параллельных, десятки. Широченные петли, вынесенные на наружную сторону ворот, также поблескивали металлом там, где прошли жадные пальцы чудовища, одна и вовсе была вырвана, костыль крепления валялся поодаль, выдранный с мясом, второй - согнулся, но еще сидел в воротах. Гость подошел вплотную, провел собственной рукой по бороздам, точно соизмеряя ширину ладони, замер.

- Ну? - поторопил его Михаил, отчего-то нервно. - Идем?

- Внутри что?

- Скотина внутри. Перепуганная в смерть, что характерно, скотину не видел?

- Видел, - согласился гость. - Идем.

- Ты мне вот что скажи, - спросил Михаил, пока они пробирались к дальнему амбару, уже отсюда благоухающему чем-то вроде то ли солода, то ли дрожжей. - Она, они почему не вошли? Уж силы двери сорвать у них точно хватило бы. И почему они...

Михаил не закончил, оборвав фразу на солве.

- Почему в дома ломиться не начали? - закончил за него гость. - Они не ломились. Они шкреблись.

- Да уж я заметил, - буркнул Михаил, тем не менее вспоминая, что следов ударов на осмотренных ими воротах не было - только борозды. - Про что и спрашиваю.

- Она нежить. Мертвец. Мертвец войти может только туда, где умер и туда, куда пригласят.

Михаил кашлянул, но развивать тему не стал, благо именно в этот момент они подошли ко второму амбару. У этого в воротах дополнительно была пробита дверь, сейчас приоткрытая. Гость заметил свежие следы сапог в грязи туда и обратно от двери, комментировать не стал - не стоило удивляться, что далеко не все хуторяне хотят демонстрировать заезжему, что-то выносили, что-то перепрятывали, но немного, инчаче бы не управились в полчаса. Вошли внутрь.

Мощный луч фонаря скользнул по огромному помещению, каблуки стукнули по бетону. Пол был частично земляной, частично залитый без особого старания. Огромные многосотлитровые цистерны у одной из стен. Некие подобия загонов, просто разбивающие, но не запирающие пространство - у другой, только стояли там сейчас вместо кормушек высокие столы. У дальней стены - штабеля ящиков с тарой, здесь пустой, чуть поодаль уже заполненной, но без этикеток. Многочисленные грязные следы на грязном же бетоне - не разобрать, что сегодняшнее, что недельной давности. Еще дальше - в самому углу - хлам, иначе не назовешь, старые матрасы, ткань, грязная одежда. Дурманящий, неприятный запах кружил голову.

Гость прошел чуть вглубь помещения. Присел на корточки на рубеже бетона и грунта, сложив руки на коленях, так, что луч фонаря уперся нечаянно почти в лицо Михаилу, заставив последнего поморщиться и отступить в сторону.

- Зачем здесь грунт? - спустя минуту спросил гость.

- Да низачем, залить полностью все недосуг было. Бетон я в первый раз почти даром взял, мы тогда еще на внутренний рынок пытались виски гнать, дурная история. Ну а потом вроде как и не нужно было. Скотине - что бетон, что грунт, грунт даже получше.

Гость только кивнул, вставая.

- Ты что же, хочешь сказать, что она прямо сейчас - там где-то? - внезапно догадался Михаил, отступая за двери амбара.

- Скорее всего.

- И если ее днем выкопать?

- Выкопать? - гость демонстративным взглядом окинул несколько десятков квадратов грунта. - За ночь? По-разному. Если я не ошибся и это кикимора - кинется. Слабее будет, но кинется.

- А нам и 'слабее' хватит, - закончил за него Михаил, соглашаясь. - А если бы, положим, весь пол бетонный был?

Гость только пожал плечами.

- Ладно, еще что смотреть будешь, полночь уже? - хозяин совершенно не стеснялся признаваться себе, что боится - он видел чудовище 'в действии'. А весть о том, что она прямо сейчас может быть прямо в нескольких метрах от тебя, мертвая, но ждущая - смелости не добавляла.

- Выгребную яму покажи.

- Может все же утром? - Михаил даже разозлился на себя за прозвучавшие в голосе жалобные нотки.

- Днем буду спать.

- Пошли, - буркнул хозяин. - Нужно было сапоги надеть, по-шею сейчас изгвоздаемся.

Пусть и не по шею, но извозились они едва ли не до пояса - яма оказалась заглублена за опушку лесочка. Ароматы от нее распространялись такие, что забивали даже тяжелый дух со стороны амбара. Михаил в грязи оставил оба ботинка и сейчас, матерясь, в одних носках, пробирался обратно к хутору, буркнув что-то вроде 'дорогу найдешь'. Яма была немаленькая - три на пять или около того, огороженная дощатой стеночкой и являлась, по-сути, небольшим крытым сараем. Где-то на метра полтора ниже дощатого же пола плескалась вонючая жижа.

Гость, как ранее в амбаре, подошел к самому краю двух сред и присел. Посидел с пару минут и только тогда направился обратно к хутору.

Часть четвертая: монстры

Ближе к вечеру хутор огласил визг - высокий, на одной ноте, длительный, лишь изредка прерывающийся, когда несчастная жертва набирала в легкие новую порцию воздуха для выплеска объявшего ее страдания в мир. Длился он минуты, прервавшись столь же быстро, сколь начался, но в эти минуты женщины михайлова дома успели забыть о розни. Бледные и испуганные жались они другу к дружке на роскошном диване чердачного этажа, погруженные в розовую дымку занавесей. Машка шептала что-то Леруське, поглаживая белобрысую голову, а та прятала лицо на необъятной груди.

Уже когда стемнело, Михаил, чуть перекособочась, внес во двор ведро, почти наполненное буро-алой, чуть парящей на прохладе, жижей, происхождение которой не вызвало бы вопросов ни у кого, кто слышал вопль ранее. Одновременно же, словно учуяв страшное подношение, из времянки показался и гость, с ног до головы перемазанный землей.

- Зарывался ты там, что ли? - хмыкнул Михаил вымучено, но ответом удостоен не был.

Гость, закинув рюкзак на одно плечо, подошел к ведру, шумно потянул носом. Молча кивнул.

- Напоминаю. Все должны сидеть по домам, не высовываться. Кикимора чует взгляд. Я ее во внеурочное время подниму, - кивнул на ведро, - потому может начать кидаться.

- Помню-помню. Пройдусь по домам предупрежу пока всех. Как знать, что закончилось - ты или они?

- Если я - то постучусь. Если они... ну, вы поймете.

Гость подхватил без видимого усилия ведро и с какой-то ранее несвойственной ему торопливостью зашагал в сторону амбара.