Страница 13 из 51
- Здравствуйте! - В руке у Маро ведро с водой.
- Здравствуйте. Я сын.
- Да, я поняла.
- Скажите, Маро, почему это цветы так обломаны?
- Воруют, дорогой. Что я могу поделать? Воруют, потом продают по рублю штука.
- Хотя бы срезали аккуратно...
- Вот именно, хотя бы срезали...
- А трава? Сорняки вот...
- Как мне быть, дорогой? Столько у меня покойников, разве за всеми поспеешь присмотреть?
- Тут скамеечка стояла. Где она?
- Что, нет скамейки? Украли, видно, бесстыдники!
- Сюда никто не ходит?
- Почему же? Ходит один мужчина. Полный такой, седой. Он и деньги мне дает, спасибо ему!
- Дядя Ванечка?
- Не знаю, дорогой, я имени не спрашивала.
- Так ты тут прибери, пожалуйста. Я скоро вернусь.
- Сейчас, сейчас, дорогой, сию минуту!...
Я спустился вниз по тропинке. Где-то здесь должна быть могила бедной Сары. Вот эту могилу я хорошо помню. Раньше здесь была только надпись, теперь стоит большой бюст.
Врач
Ражден Исидорович
Мемарнишвили
1900-1950
И четверостишие:
Ты неожиданно покинул нас,
Ты не избегнул приговора смерти,
Последний дар тебе преподнесли
В печали безутешной твои дети.
Черт возьми, неужели и врачи умирают неожиданно?
Я медленно шагаю по лабиринту могил, надгробий, памятников, бюстов... Море мрамора! Дворцы из мрамора!
Обширные особняки, крытые цинком! Кое-где видны забытые, поросшие травой могилы.
Откуда-то доносятся женский плач и причитания.
Я иду на голос. На свежем холме сидит женщина в черном.
- Авто, сын мой, жизнь моя! Авто, надежда моя единственная, солнышко мое! О горе мне, горе несчастной!
Я вздрогнул, услышав свое имя. Авто! Кто он, бедный парень? Я присел неподалеку. А женщина продолжала громко плакать:
- Зачем ты погубил свою несчастную мать. Авто, мой ненаглядный! Сын мой, дорогой мой мальчик!..
Дрожь пробрала меня, я весь похолодел. Потом по телу разлилась теплая, словно рука матери, волна. Какое счастье быть мертвым и слышать, с какой любовью и безысходным горем оплакивают тебя, знать, что для когото ты единственная надежда, единственная радость жизни. Я представил себя лежащим под свеженасыпанным могильным холмом и что это меня оплакивает моя дорогая, милая мать. И я заплакал от счастья.
- Авто, родной мой, любимый мой мальчик! Горе тво"
ей несчастной матери!..
Плакала женщина в черном, плакал и я...
- Сынок, ты товарищ моего Авто?
- Да, тетя.
- Вместе учились в университете?
- Да, тетя.
- Погубил он меня, погубил...
- Да, тетя.
- Не забывайте меня, заглядывайте...
- Обязательно, тетя.
- А как тебя звать?
- Авто, тетя.
- Горе мне! Почему же я тебя не помню? Ты тоже учишься на физическом?
- Да, тетя.
- Ты был тогда там? Во время драки...
- Где это, тетя?
- Там, на Тбилисском море, будь оно проклято!
- Нет, тетя.
- Ну спасибо, сыпок. До свидания.
- Это вам спасибо, тетя!
- За что, сынок?
- Так. Спасибо. До свидания, тетя. Будьте цдоровы!
- Будь счастлив, сынок. Будь счастлив!
Солнце опускалось за горой. На кладбище воцарились удивительная тишина и спокойствие. Сосны, чинары, плач кучие ивы, тихо шелестя листьями, шепотом переговаривались, словно доверяя друг другу тайну.
Я пошел домой...
- Добрый вечер, Даду!
- Здравствуйте, Джако!
- Так поздно с лекций?
- Сегодня был. практикум, а потом пошли в кино.
- Что смотрели?
- Не помню, какая-то чепуха - "Мертвые говорят громче живых", или наоборот. Каково?
- Очень хорошо!
- Что хорошо?
- Заголовок хороший.
- Да, заголовок-то и подвел меня.
Дадуна замолчала и стала крутить головку высохшего крана. Молчал и я.
- А со мной вы пошли бы в кино? - вдруг выпалил я и почувствовал, как краска залила мне лицо.
Дадуна удивленно взглянула на меня:
- С вами?
- Да.
- Почему бы нет?
- Когда? - обрадовался я.
- Когда пригласите. - Завтра!
- Нет, завтра у меня гости. Приходите и вы, буду очень рада. Придете?
Я посмотрел на свои брюки, потом на Дадуну и пожал плечами. Поняв меня, Дадуна расхохоталась.
- Глупости! Приходите обязательно.
- Спасибо, приду.
- Ровно в десять. Не подведете?
...На мою просьбу - отгладить брюки и сорочку - тетя Шура ответила категорическим отказом. Тогда за дело взялся я сам. Когда в комнате третий раз запахло паленым, тетя Шура не вытерпела.
- Со спекулянтами и прочими жуликами тебе нечего дружить! Видела я парней получше тебя, обалдевших от этой бесовки девки! Стоят до утра во дворе с гитарами и орут какие-то глупые песни. Тьфу, противно даже смотреть! Чтоб глаза мои не видели тебя в этой компании!
Дядя Ванечка невозмутимо читал газету. - Да скажи хоть слово! набросилась на него тетя Шура. - Расскажи-ка ему, какая тут из-за нее заварилась поножовщина! Расскажи!
Дядя Ванечка осторожно отстранил жену и продолжал читать.
- Что ты нашел такое в газете, подлый ты человек! - "завопила тетя Шура. - Парень на краю гибели, а тебе наплевать?
- Отстань, ради бога, не до вас мне!
- Скажи ему что-нибудь!
- Да что мне говорить? - Дядя Ванечка отложил газету и взглянул на меня.
- Скажи, была поножовщина?
- Ну была! Что же из этого?
- Как что? - подскочила тетя Шура. - О чем это, потвоему, говорит?
- О том, Шурочка моя, что Дадуна красивая девушка и она многим нравится.
- И больше ни о чем? - подбоченилась тетя Шура.
- О чем же еще? Из-за красивых девушек всегда происходят драки. А ты как думала?
- А из-за вас, тетя Шура, не устраивались драки? - вмешался я.
- Драки?! - расхохотался дядя Ванечка. - Да ее насильно мне подсунули! Родня ее, Артилаква, пообещали мне два мешка денег! Спустя месяц после женитьбы я сам предлагал им три мешка, лишь бы взяли ее обратно, да куда там!
Тетя Шура побледнела.
- Что ты сказал? Что ты сказал, мерзавец? Это менято тебе подсунули насильно? Ах ты подлец! Да я... Да меня... Да я из-за тебя всю свою родню потеряла! Ведь никто, кроме меня, и смотреть на тебя не хотел! Чтоб ты провалился, болван!
- Так! Поделом мне! - вздохнул дядя Ванечка. - И кто меня сюда тянул? Сидел бы себе в Милане, шил бы припеваючи с моей любимой! Вот была женщина, не то что это чудовище!