Страница 1 из 15
Пролог
Солнце уже уныло склонялось к линии горизонта, уступая трон следующему небожителю. Ветер, что так резвился недавно, вздымая белоснежные снега ввысь, сначала поубавил пыл, а потом и вовсе стих. Лишь двое путников пробирались через Сайманские холмы белой пустыни. Они оба были облачены в черные длинные плащи и вооружены клинками, от чего больше походили на наемников, а не на обычных путников.
Белая пустыня – бескрайние снежные просторы, которые были так близки ее сердцу. Это был ее родной дом. Место, где она родилась и выросла. Девушка опустилась на снег и утопила руки в сугробе. Она всем телом впитала холод мертвой земли, он растекся по всему ее телу, даря ей приятные покалывающие ощущения. Земля принимала ее, она отвечала ей, но ответ был не тем, который она ожидала. Пустота разносилась далеко, не было ничего, кроме нее и ее спутника посреди этих снегов. Она упала на спину и устремила взгляд в молчаливое небо. Небо никогда не даст своего ответа, спрашивать что-либо у него бесполезно. Небо так же молчаливо, как и древние боги. Хотя когда-то в далеком прошлом голос древних богов был громок, и его глас разносился по земле и достигал сердце почти каждого существа. Мир был другим, отчасти жестоким и строгим, но во всем этом было достоинство и честь, кои ныне даже представить не может современное общество Триединства. То, что кажется настолько ужасным и вселяющим страх, дарило невероятную силу. Силу духа, которая заставляла вставать и продолжать бороться, заставляла всегда оставаться верным самому себе.
Ее спутник опустился на белую пелену подле нее. Он задумчиво устремил свой взгляд в сторону уходящего солнца. Он был красив, необычайно красив. Она взглянула на его широкие плечи, которые с недавнего времени так манили ее. Ей захотелось прислониться к ним, прижаться со всей силы. Но она не могла, сейчас ее удел просто любоваться своим избранником со стороны. Но время, когда они будут вместе, уже близилось. Скоро она познает, что такое любовь, что такое страсть в его объятиях.
– В руках моих горит огонь,
То пламя ты не тронь.
В тени слышна лишь тишина,
Впадет в забвенный сон сия земля.
Над головой горит твоя звезда,
Теперь лишь она согревает меня,
И ей всегда молиться буду я,
Неся свой крест до самого конца.
Судьбою создан нерушимый путь,
С него никак нельзя свернуть.
В сердце святую веру сохранив,
Сберечь достойные слова,
Внимать лишь гласу кодекса сего,
Ведь ничего не даровано кроме него.
Затихнет крик, растаяв в годах,
Но эту боль сохранит душа в веках,
И мести возжелает кровь…
– Это отрывок из последней работы Илогея? – спросила девушка.
– Да, – отозвался мужчина.
– Красиво, надо будет перечитать.
– Тогда, может уже пора? Все равно охота сегодня не задалась.
– Да, – согласилась она и попыталась подняться.
Как только она приподнялась, ее резко сковал приступ острой боли, растекающийся от ее лопаток по всему телу. Она уже успела привыкнуть к подобным явлениям, даже радовалась, когда испытывала их. Ведь это было прямым доказательством ее взросления, пробуждения. Скоро, скоро она взлетит, взлетит высоко к небесам и станет ближе к своим богам.
– Опять? – нахмурился мужчина.
– Да, но вроде уже все.
– Очень рано началось.
– А я даже рада, – улыбнулась она своему спутнику.
Но радость ее была не долгой. Как только она поднялась на ноги, то ощутила еще один приступ боли. Но на этот раз он был уже другим. Она не смогла устоять на ногах и упала обратно на снег. Перед глазами все расплылось. Руки и ноги сковало в судорогах. Она даже не могла пошевелиться. Девушка оказалась запертой в собственном теле, изнывая от беспощадной агонии.
– Каяра! Каяра, что с тобой?! – ее спутник не на шутку испугался за нее.
Девушка попыталась ему что-либо ответить, но не смогла даже пошевелить губами. Мужчина взял ее на руки, и они понеслись с неимоверной скоростью через бескрайние просторы белой пустыни. Вскоре они достигли своего замка, к этому времени она уже с трудом могла различить его очертания. Она слышала, как вокруг раздавались испуганные возгласы. Чувствовала, что возле нее собираются обитатели замка. Ей даже показалось, что через пелену своих страданий, она услышала знакомый голос своей матери, но так и не смогла разобрать через нарастающий звон в ушах, что именно она говорила. Она даже почувствовала тепло родных рук, и это стало ее последним воспоминанием. Теперь она окончательно потеряла связь с внешним миром, оказавшись в плену бесконечных страданий. В плену боли в бесконечной пустоте.
Тогда она не знала, что тому воспоминанию и, правда, было суждено стать последним. Когда она очнулась от этого кошмара, то оказалась совершенно одна. Она в ужасе металась по пустому замку, пытаясь найти хоть кого-то. Ее сердце сжималось в груди, ведь она даже не могла ощутить присутствия хотя бы одного члена своего клана.
Девушка резко остановилась возле окна, морозный зимний ветер донес до нее запах смерти. Он шел откуда-то издалека. Сначала она обрадовалась, что источник этого ужасного аромата был не здесь, не в ее доме. Потом ее охватило волнение, ведь ее дом был пуст. Здесь не было никого, ни единой души. Она, не раздумывая ни секунды, бросилась прочь из замка, выпрыгнув через окно. Но устоять на ногах во время приземления так и не смогла, ее тело еще было слабо. Сколько она находилась в таком состоянии? День-два? Как давно она ела? Все это было не важно, она должна была идти навстречу этому запаху. Должна была убедиться, что ее семья жива. Должна была доказать ужасным мыслям в своей голове, что это все ложь.
Она неслась, обгоняя ветер, спотыкаясь и вновь поднимаясь, продолжая свой путь не смотря ни на что. Но достигнув того места, она больше не могла сделать и шага. Ее охватил ужас, боль, страх, ненависть, отрицание! Нет! Этого просто не могло быть! Истошный вопль вырвался из ее груди и разнесся, подобно раскатам грома, по всем Сайманским холмам.
Она стояла перед самой чудовищной картиной, которую только могло нарисовать ее воображение. Белая пелена этого места была окрашена в багровый цвет. И на этом кровавом полотне догорали черные костры. Костры, которые стирали остатки ее прошлого с лица земли. Забирали у нее даже право увидеть их в последний раз. Это место оказалось кладбищем для всех, кого она любила. И единственное, что ей оставалось, так это просто смотреть, как догорали их тела.
Она опустила свои руки вниз, зачерпнув окровавленный снег в свои ладони, и поднесла его к лицу, в надежде в последний раз ощутить знакомый запах тех, кто был с ней рядом всю ее жизнь, кто, по сути, и был ее жизнью. Но вместо прощания со своим прошлым, она ощутила запах своего будущего. Запах крови чудовища, который забрал у нее все. Запах того, кого она будет искать не жалея ног. Запах своей мести!
– Каяра! Каяра, уже стемнело! Нам пора!
Она открыла глаза, когда солнце уже почти склонялось к линии горизонта. Небо начинало окрашиваться в кровавый цвет заката. Она откинула одеяло и резко спрыгнула с кровати. Движения девушки было сложно уловить обычному глазу. Но, кажется, она даже не замечала того, что движется со скоростью не свойственной многим существам в этом мире. Она отдернула тяжелые шторы и впустила в комнату последние лучи уходящего солнца. Она отчетливо слышала биение еще одного сердца в комнате и томное дыхание оборотня, уставшего от ожидания ее пробуждения.
– Да, пора! – сказала девушка, отгоняя картины своего недавнего кошмара. Прогоняя воспоминания о самом ужасном дне, который навсегда перевернул ее жизнь.
Закат – прекрасное творение. Он будоражил умы человечества веками. Одни восхищались его пленительной пылающей красотой, другие пугались его кровавого окраса и воинственного великолепия. Рассвет всегда считался чем-то чистым, началом нового дня, новой жизни. Закат в свою очередь приравнивался к лику смерти, концу чего-то живого. Но мало кто видел в нем начало, рождение, созидание… Возможно, так оно и есть. Ведь это знамение воцарения ночи. Чего-то тихого и покойного. Но в этой тишине и умиротворенности, родившейся из кровавого покрывала, словно своей тьмой скрывая следы последнего вздоха чистого дня, затаилось нечто, чему совсем не мил солнечный свет. То, что более не может существовать, взлелеянный его объятиями. Порождение тьмы, скрывающееся во мраке и оберегаемое ею.