Страница 4 из 45
Браун являлся советником нескольких правительственных органов и некоторых наших союзников; он проводит исследования для доброго десятка крупнейших американских корпораций. Вкратце говоря, господа, - и доктор Лорд, - этот человек знает свой предмет и его стоит выслушать. Таково мое мнение. И я опросил шестерых из восьми преподавателей своей кафедры. Все шестеро согласились, что доктор Браун достоин того, чтобы выслушать.
Путнэм приготовился заговорить, но Ходжес опередил его.
- У меня есть основания полагать, что Браун связан с несколькими наиболее радикальными правоэкстремистскими группами в США. Нет необходимости уточнять, с какими именно. Пригласив сюда Брауна, мы не просто призовем все беды на наши головы и вызовем возможность студенческих волнений, мы также покажем, что связаны с этими правыми группами. И, откровенно говоря, я не думаю, что университет Томаса Джефферсона, особенно учитывая предпринятую нами программу строительства, может позволить себе нагнетать отношения среди студентов в этот столь критический период. Стоит ли лектору с такой сомнительной репутацией давать возможность саботировать работу всего университета? Вот о чем хочу я вас спросить!
Холден встал, руки в карманы.
- Хэмфри, какого черта употреблять слова типа "сомнительный" и "саботировать"?
- Право же, Холден! - возмущенно воскликнул Ходжес.
- Оставим в стороне доктора Брауна и его книгу, давайте придерживаться фактов. Какие правые группы? Может, вы сможете убедить меня, если поделитесь своими данными? Говорите, Хэмфри. Вы можете довериться нам всем. - И Холден обвел руками всю комнату.
Воцарилась напряженная тишина, было лишь слышно, как двое посасывают трубки, Путнэм спокойно и неторопливо, Ходжес быстро и резко.
Шейла Лорд достала сигареты и спросила:
- Ни у кого не найдется зажигалки?
Холден начал подыматься, но доктор Путнэм, широко улыбаясь в воцарившейся тишине, протянул ей свою зажигалку.
- Спасибо. - Она кивнула, выпустив струю дыма в потолок через округленные губы. - Я предлагаю, чтобы доктор Браун выступил у нас в оговоренный ранее день. Я связывалась с его литературным агентом, в этот день он все еще свободен. Мне кажется, доктор Холден согласен со мной. Я предлагаю провести голосование, - и она улыбнулась Ходжесу, третьему присутствующему члену комитета, остальные двое никогда не появлялись на заседаниях, - "семейные обязанности", - как объяснял доктор Путнэм.
Путнэм откашлялся.
- Полагаю, я могу избавить комитет от необходимости голосования. Заседание подходит к концу, и у нас у всех есть свои планы на завтра, неделя выдалась очень трудная. - Он положил трубку на стол, уставился на нее, как будто она превращалась во что-то иное или собиралась танцевать чечетку.
- Как ректор университета я имею право наложить вето на решение комитета, если почувствую, что решение заслуживает того. Предполагая сегодняшнее решение комитета, я считаю своим долгом применить право вето, поскольку я уже принял решение. Я тщательно взвесил факты, все аргументы, представленные "за" и "против", я получил большое удовольствие от прошедшего обсуждения. Но, в интересах университета Томаса Джефферсона, я должен просить доктора Лорд послать от имени комитета письмо уважаемому доктору Милтону Брауну с выражением сожаления по поводу того, что, в интересах проводимой университетом политики, мы, к нашему сожалению, вынуждены отменить свое приглашение ему выступить здесь с речью.
Холден поймал себя на том, что пристально смотрит на доктора Путнэма.
Шейла Лорд попыталась заговорить.
- Я уже принял решение, доктор Лорд. И доктор Холден. Заседание объявляется закрытым. - Путнэм встал, взял со стола трубку, отвернулся прочь от Шейлы Лорд и направился к выходу. Холден посмотрел на Хэмфри Ходжеса. Ходжес улыбнулся ему в ответ и пожал плечами. Холден встал и вышел из комнаты.
В коридоре первого этажа здания администрации стоял полумрак, лампы на потолке горели через одну.
Он услышал за спиной цоканье каблуков Шейлы Лорд, она заговорила с ним:
- Мне очень жаль, доктор Холден. Но спасибо за помощь.
Он даже не взглянул на нее. Он в упор рассматривал герб, начертанный на дверях зала заседаний. Девиз университета гласил: "ЧЕРЕЗ МУЖЕСТВО К ПРАВДЕ".
Глава третья
Руфус Барроус посмотрел на часы, потянулся за микрофоном.
- Говорит Метроу ОН-19, сержант Барроус. Прием.
- Первоочередная связь с вами и детективом Рамиресом. Повторяю. Первоочередная связь. Вы должны явиться непосредственно к заместителю начальника Управления Камински. Метроу Центральная, конец связи.
- Вас понял, Метроу Центральная. Что произошло? - Молчание. - Повторяю, Метроу Центральная. Что произошло? Прием. - Снова молчание. - Черт! - Он бросил микрофон на сиденье, выглянул на улицу и увидел, как из "Бургерленда" появился Клайд Рамирес.
- Клайд! Эй, Клайд! - Он помахал ему, посмотрел на остаток своего бутерброда, и, внезапно решив, что больше не будет есть, направился к урне на углу и выбросил его.
- Что случилось, Руф?
- Нас снимают с дежурства, - ответил Барроус, вытирая руку платком. Господи, ну и дрянь же эти бутерброды. Клайд, нам придется найти другое место для обеда. Нас вызывают в Центральную. Нас хочет видеть Камински. Я не знаю, что там случилось. Так что мы больше не на дежурстве. Поехали.
Барроус сел за руль, Клайд Рамирес сел рядом.
- Мы попадем в пробку, если поедем мимо "Дайна-Фаб", на фабрике конец смены... - Руфус Барроус притормозил машину, выезжая из "Бургерленда". Теплая ночь, рождественские каникулы - из-за этого, несмотря на позднее время, улица была забита машинами, - конец смены через десять минут. - Мы застрянем в пробке, а рабочий день уже окончен.
- Тогда черт с ним. - Барроус повернул направо. - Будет возможность проехать мимо магазина Хобсона, - сказал он Рамиресу, потянувшись за сигаретами.
- Ты любишь оружие, я нет, но мы оба нервничаем, проезжая мимо магазина Хобсона. Если туда кто-нибудь влезет, на улице окажется достаточно оружия, чтобы начать небольшую войну.