Видящая

– Елизавета Николаевна, откройте глаза, посмотрите на меня. Иначе буду вынужден успокаивать вас иначе.

Иначе! Как?! Я в ужасе захлебнулась визгом, закашлялась. А когда сумела отдышаться, взглянула на черного. Вот только вместо него увидела обычного человека. Кареглазого мужчину в голубой медицинской форме. Все еще не веря своим глазам, помотала головой, но картинка не изменилась.

– Успокоились? Можете говорить? – участливо поинтересовался мужчина.

Я осторожно кивнула, не мигая, опасаясь, что он в любую секунду вновь обернется страшилищем. Но время шло, кожа так и не почернела.

– Александр Игоревич Королев, ваш лечащий врач, – снова заговорил мужчина. – Позволите начать?

– Да, конечно, – пробормотала я, чувствуя, как от стыда запылали щеки. – Извините за поведение. Привиделась всякая чертовщина.

Врач только хмыкнул и продолжил осмотр.

– И что же вы видели, Елизавета Николаевна, мне очень интересно? – спросил он.

Я скуксилась, но все-таки ответила. Вдруг содержание галлюцинаций важно для точного определения диагноза. Возможно, чтобы сразу же определить меня в психдиспансер и больше не мучиться.

– Это покажется странным, – от стыда я опустила глаза в пол. – Но я видела не вас, вернее, приняла вас за чудовище.

– Чудовище? Интересно, – в голосе Королева сквозил неподдельный интерес. – И как выглядело ваше чудовище?

Я поежилась вспоминая.

– Черное, – ответила, ощущая себя донельзя глупо. – С хоботом вместо носа.

Врач, искавший пульс, замер. И со странной интонацией переспросил:

– Черное с хоботом вместо носа?

– Да, – ответила коротко и покосилась на Королева.

Тот вдруг изменился в лице, сглотнул и осторожно положил мою ладонь на простыню. А потом и вовсе, словно ужаленный отскочил от кровати.

– Прошу простить меня, Видящая, – склонив голову в поклоне, зачастил врач. – По незнанию прикоснулся к вам. Никоим образом не хотел оскорбить.

Я в шоке смотрела на Королева, подозревая, что или сама сошла с ума, или врач. Тот не унимался.

– Вы с проверкой, так это замечательно. Но я следую правилам. Больше необходимого не беру, боль не усиливаю. Печать в порядке, хотите, покажу? – и, не дожидаясь ответа, он задрал фуфайку, а потом снял.

– Видите, печать чистая? – с надеждой, не скрывая страха, спросил Королев. – Я законопослушный, можете не сомневаться. Проверьте.

Он подскочил ко мне, раболепно подставляя грудь.

– Что вы делаете?! – я в ужасе сжалась на койке. – Никакая я не видящая, оденьтесь, пожалуйста. Не нужно мне ничего показывать и доказывать!

Королев сумасшедший! Точно. Я была уверена в этом как никогда.

Врач вначале замер, затем отошел и принялся одеваться. Я аж выдохнула от облегчения, приступ безумства закончился, но, оказалось, радовалась рановато. Королев поправил робу и взглянул на меня. В тот момент я поняла: что-то изменилось. Испуганный раб исчез, на его место пришел хищник.

– Значит, вы говорите, что не являетесь Видящей, правильно понимаю?

Я растерянно кивнула.

– Вы уверены?

Я молчала.

– А где ваш веден? Зажарили и съели? Ощипали на подушку?

Я неуверенно пожала плечами. С каждым новым вопросом, поведение Королева менялось. Теперь он не походил ни на себя до приступа безумия, ни во время него.

– Загадка, – протянул мужчина, неторопливо прохаживаясь рядом. – Юная видящая и без ведена. Интересно. А ну-ка дайте-ка взглянуть.

И он сдернул простынь. От абсурдности происходящего я даже не сопротивлялась. Но когда врач бесцеремонно полез под рубашку, вскинулась и отбросила наглые руки.

– Что вы делаете?! – в который раз за сегодня, возмутилась я. – Сдурели, что ли?

– Как что? – деланно изумился Королев. – Вас осматриваю, врач я или пустое место?

И продолжил начатое, абсолютно не считаясь с мнением пациентки. А именно: задрал подол до груди и уставился на живот.

– Видящая без ведена и даже без метки? Интересно!

Он, наконец, разжал пальцы, позволив мне вернуть рубашку на место и укутаться в простыню. Потом вновь внимательно посмотрел и усмехнулся. Предвкушающее так.

– Прошедшая становление необученная видящая. И, главное, не принадлежащая никакому ковену. Какой царский подарок!

Против воли я дрогнула под его взглядом, ощутила себя бабочкой в руках проказливого ребенка. Королев склонился надо мной, низко-низко, так что я ощущала его дыхание на своем лице. Принюхался, зачмокал и закатил глаза, будто от удовольствия.

– Великолепно! Просто великолепно! Вы даже не представляете, Корде, какие у меня на вас планы.

Он вновь вдохнул воздух и затрясся, словно эпилептик, но быстро успокоился. Затем как ни в чем не бывало, отстранился, окинул меня жадным взглядом и со вздохом отступил.

– А пока выздоравливайте, видящая. И ни о чем не беспокойтесь.

Королев хохотнул над чем-то, понятным только ему, и удалился, оставив меня в полной прострации.

Что это сейчас было? Куда я попала? Как есть в психушку, где пациенты изображали врачей. Какие-то видящие? Ведены? Печати и метки? Что за бред?!

Укрывшись простынкой с головой, как когда-то в детстве, я закрыла глаза. То, что врач мне попался «с браком», сомнения не вызывало. И как теперь быть дальше? Пожаловаться медсестре и попросить, чтобы его поменяли? Тогда как объяснить причину? А если и Иваненко такая же безумная? Что делать в таком случае?

Я чуть слышно застонала. Покалывало плечо, а еще заболела голова. То ли от переживаний, то ли от дум. Наверное, стоило уснуть, возможно, произошедшее показалось бы сном, но спать не хотелось. Меня мелко-мелко трясло от волнения, а сердце бешено билось. Раз за разом, ощущая себя закоренелой мазохистской, я восстанавливала в памяти слова Королева и пыталась понять их смысл. Однако смысл не находился. Хотя какой может быть смысл в речах сумасшедшего? Никакого.

Я так ушла в себя, что не услышала, как открылась дверь, и в палате появился кто-то еще. Лишь когда этот кто-то отогнул простынку, поняла – уединение нарушено.

– Как вы, Елизавета Николаевна? – спросила Иваненко, деловито раскладывая инструменты. – Как спали?

– Нормально, хорошо, – прошептала я, подспудно ожидая того момента, когда медсестра начнет чудить.

Пока что женщина вела себя нормально.

– Плечо болит?

– Не особо, колет только.

– Понятно, давайте посмотрим.

Иваненко принялась разматывать бинты. Я немного понаблюдала за ее действиями, а потом прикрыла глаза и приготовилась к боли. Но боли не было, так неприятные ощущения, и только.

– Хм! – возглас медсестры заставил напрячься. – Королев, так понимаю, вас еще не успел осмотреть?

Неужели все так плохо, что даже боли нет?

– Что случилось?! – спросила я дрожащим голосом, одновременно желая услышать ответ и боясь ужасного известия.

– Плохого ничего, – поспешила успокоить Иваненко. – Просто поразительно, Елизавета Николаевна! Если смотреть на вид повреждений, скажешь, что кусали вас давненько, с месяц назад, и за это время все успело хорошенько зарасти. Хотя я прекрасно помню, как они выглядели еще вчера.

– Да? – неуверенно протянула я. – Не понимаю.

– Взгляните сами.

Я нехотя открыла глаза, ожидая увидеть страшную рану, вместо этого взору предстала молодая розовая кожа, испещренная красными полосами и торчащими практически отторгнутыми организмом нитками. Смотрелось это дико, поэтому я сразу же отвернулась.

– И что делать дальше?

– Извлекать шовный материал. Думаю, здесь он больше не нужен.

Но вместо того чтобы начать, Иваненко отложила инструменты и метнулась к двери.

– Подождите, минуточку. Я сейчас вернусь.

И исчезла.

Некоторое время медсестра не появлялась, потом началось паломничество. Желающие посмотреть на чудо заполонили палату. Казалось, сюда стекались все сотрудники больницы, разве что безумного Королева видно не было. Вернулась и Иваненко все-таки решившая взяться за работу. Пока она убирала нитки, до меня то и дело доносился шепот прибывших медиков: