Мастер иллюзий

В результате, до книг я по-настоящему дорвался только после ужина, а в полночь, в мою комнату заявилась тётка Ружана и, пообещав уже завтра заняться со мной ликвидацией пробелов в естествознании, решительно потребовала, чтобы я ложился спать. Пообещал, конечно, но, дождавшись пока хозяйка дома выйдет из комнаты, погасил свет и, забравшись под одеяло, открыл в зеркоме каталог представленных гимназией книг, где тут же принялся искать материалы по этому предмету. Уж очень не хотелось ударить в грязь лицом на первом же занятии.

Это был натуральный шок. Я ждал от естествознания чего угодно: физики, химии, может быть биологии, в любых пропорциях и смесях, но то, что удалось понять из базового учебника, предназначенного для четвёртого «цикла» гимназии Святого Ильи, то есть для тринадцати-четырнадцатилетних недорослей, напрочь перевернуло все мои смутные и куцые представления об этом мире. То, что здесь именуется естествознанием, оказалось известно мне по многочисленным книгам моего мира. Художественным. Фэнтезийным.

Магия! Магия, чёрт бы её подрал! Вот что здешние жители именуют словом «естествознание». Какая насмешка… Это было дико, совершенно неправильно и откровенно пугающе. Причём настолько, что поначалу я даже склонен был подозревать, что предоставленные мне учебники по этому самому «естествознанию» были всего лишь несмешной шуткой. Но от этой мысли пришлось отказаться, когда я увидел количество материалов по предмету, да и структура, подача информации… всё это было слишком для обычной шутки. Чересчур, я бы сказал, но и поверить в то, о чём эти книги повествовали, вот так сразу я не мог, тем более, что все попытки воспроизвести одно из простейших упражнений, расписанных в базовом учебнике, обратились для меня полным пшиком. Не получается. Может, всё-таки, шутка, а?

На следующий день, во время первого занятия, тётка Ружана с лёгкостью разбила мои скромные надежды. Нет, она не демонстрировала файерболы или какой-нибудь «Ледяной шторм», но поверьте, когда чурбак под вашей задницей начинает дёргаться, а потом, вырвавшись «на свободу», взлетает в воздух и кружится вокруг стоящей посреди двора женщины, умудряющейся при этом сохранять на лице маску абсолютной невозмутимости, это… впечатляет.

— Простейшая манипуляция материальным объектом. В естествознании и философии именуется левитацией или телекинезом. — Проговорила она, и чурбак упал прямо у моих ног. Если бы я в этот момент уже не сидел на земле, наверняка упал бы.

— И я так смогу? — Мой голос, кажется, был больше похож на блеянье.

— Сейчас — нет. — Покачала головой тётка Ружана, присаживаясь на лавочку под навесом. Если забыть, что мы находимся во дворе хутора, и не обращать внимания на простое платье женщины, глядя на неё, можно подумать, что мы находимся на каком-то великосветском приёме. Осанка, жесты, мимика… да-да, конечно, «простая деревенская баба», верю-верю. И куда только подевалась шутрая хозяйка дома, гоняющая своего старика то метлой то ухватом? Смерив меня долгим, испытующим взглядом, тётка Ружана еле заметно покачала головой и договорила, — но после небольшой подготовки, научиться подобным… фокусам тебе будет несложно.

— Что нужно делать? — Встрепенулся я, не сдержав любопытства.

— Тебе, ничего. Просто сядь поудобнее и закрой глаза. Только постарайся не уснуть. — Велела она.

Что ж, это можно. Правда, сомневаюсь, что мне удастся уснуть, сидя на твёрдой земле в позе недоделанного лотоса… А может быть и полу-у… а-ах…

— Не спать, Ерофей!

Окрик Ружаны Немировны заставил меня вздрогнуть. Я открыл глаза и огляделся. Хм, судя по теням, прошло не меньше часа. Вот это я отчебучил…

— Не сплю, тётка Ружана. Не сплю. — Я нервно улыбнулся под тяжёлым взглядом хозяйки дома. У нашего командира временами такой же бывал. Так и слышится его фирменное: «Это залёт, боец».

— Вижу. — Усмехнулась она и кивнула. — Ладно уж, блокировку я убрать успела, а сейчас, смотри мне в глаза… и учись.

Учиться? Как? Чему? Я уставился на хозяйку дома и… удивился. У неё же, вроде бы, были серые глаза? А сейчас, сейчас они чёрные, словно зрачок закрыл всю радужку. Глубокие…

Я успел почувствовать, что проваливаюсь куда-то в темноту, и падаю, падаю, падаю… А потом вдруг резанул свет и я с раздражённым шипением принялся тереть глаза.

— Успокойся и убери руки от глаз. — Непререкаемым тоном заявила Ружана Немировна. — И прекрати материться, это было не так уж больно.

— Да ну? — Сарказма в моём голосе было не меньше, чем льда в тоне хозяйки дома.

— Именно так. — Поднявшись с лавки, тётка Ружана «подплыла» ко мне и положила ладонь на глаза, которые я всё же перестал тереть. По лицу волной прокатилась прохлада, и раздражение ушло, будто его и не было. Я облегчённо вздохнул, на что новоявленная учительница только усмехнулась. — Это мелочи, Ерошка. Было б дело лет пятьдесят назад и такую блокировку пришлось бы снимать несколько дней в изолированном помещении, а ты при этом, даже пошевелиться не смог бы. Представь, катетеры, внутривенное питание…

— Ужас какой. — Меня передёрнуло.

— Согласись, мой метод лучше. — На этот раз улыбка всё же коснулась взгляда тётки Ружаны. М-да уж. Действительно, лучше провести пару часов в забытьи и чуть помучиться от раздражения глаз, чем провести чёрт знает сколько времени в неподвижности и с кучей трубок в теле.

— Если всё действительно так, то… ваш метод нравится мне куда больше. — Признался я. — И что теперь?

— Теперь? — Хозяйка дома плавно повела рукой, и передо мной приземлился уже знакомый чурбачок. — Будешь осваиваться с открывшимися возможностями. Для начала, подними его. Как угодно, главное не трожь руками… вообще к нему не прикасайся.

Нормально. И как же его тогда подниму?

— Воля, желание. — Словно подслушав мои мысли, произнесла она. — Как это будет для тебя выглядеть, неважно. Главное — действие.

— Э-э…

— Ты слишком громко думал. — Пояснил моя учительница. — Мысли же читаются иначе, потом покажу. А сейчас, будь добр, подними эту деревяшку.

Значит, воля и желание, да? Попробуем. Сосредоточив внимание на лежащем у моих ног чурбачке, я глубоко вздохнул и пожелал, чтобы он взлетел. От души пожелал. Вотще. Лежит зараза и в ус не дует.

И начались мои мучения. Чего я только не перепробовал, от моих усилий, чурбак, кажется, даже опалился местами, но в воздух не поднялся ни на миллиметр. Как я не заставлял его, как ни уговаривал, как ни пытался визуализировать своё желание, чурбак с места не тронулся. И только часа через два, когда ушедшая в дом тётка Ружана загрохотала выставляемой на стол посудой, я что-то почувствовал. Между мной и проклятой деревяшкой словно образовалась незримая нить… нет, не так. Поток? Да, поток моего внимания «обнял» чурбак и тот, еле слышно хрустнув, наконец, взлетел. Вот так легко и просто, да. Если не считать литров пролитого мною пота и задеревеневшего от долгой неподвижности тела. Но я это СДЕЛАЛ! Ну что, кто последний в Чёрные Властелины? Никого? Тогда, я первый буду!

Часть II

Труд и отдых

Глава 1

Давненько я так не впахивал. Утренние тренировки сменялись помощью деду Богдану и его жене, после обеда начиналось время учёбы у Ружаны Немировны, а расправившись с ужином, я погружался в книги, освежая имеющиеся знания, а чаще изучая то, чего и не знал никогда. В результате, спал я, что называется, без задних ног. Но оно и к лучшему. Влиться в жизнь совершенно незнакомого мне СОСЛОВНОГО общества без знаний основополагающих вещей было бы невозможно. И я откровенно благодарен хозяйке дома за то, что она взяла на себя труд не только подтянуть меня в так называемом естествознании, но и взялась за ликвидацию пробелов в моём воспитании. Нет, речь шла не об этикете, хотя и его она частенько затрагивала в своих лекциях, но большая часть объяснений касалась взаимоотношений между представителями разных сословий. Пусть за последнюю сотню лет, с развитием общества, рамки сословий изрядно стёрлись, но, оказывается, остались некоторые вещи, без знаний которых можно легко нарваться на большие неприятности… И как мне кажется, Ружана Немировна понимала под этим отнюдь не опасность прослыть сумасбродом и невежей.