Страница 3 из 30
– Эдик, иди домой! – Мам, щас, – Знаю я твой щас! – Иди немедленно!
Почему вдруг вспомнился этот разговор из далекого детства. Все дело в причине, почему я не мог тогда идти немедленно. Жили мы в маленьком городе Веневе, что в 50 км от Тулы и 170 км от Москвы. Это очень древний город, значительно древнее Москвы. После появления Москвы он стал ее оборонительным рубежом на южных границах.
Об этом говорят даже названия пригородных деревень: Стрельцы, Пушкари, Озеренцы (озиралы, т. е. пограничники), Городенцы, а также названия лесов около Венева – засеки, т. е. специально поваленный лес против вражеской конницы. Кроме того, Венев – один из красивейших уголков России с архитектурой древнего русского города, множеством церквей, пейзажами Саврасова и окружающей природой Левитана и Шишкина.
Но все это замечательно в мирное время, а тогда? Ожесточенные бои за Москву прошли через наш город. Взяв Венев, немцы остановились перед Тулой. Именно в эти дни состоялся знаменитый разговор Жукова со Сталиным, когда на вопрос Верховного главнокомандующего – удастся ли отстоять Москву, Жуков уверенно ответил – «да!». Всего две недели прожили мы в оккупации. Для нас бои быстро закончились. Но под Москвой они стали еще ожесточеннее. Именно там погиб мой отец, агроном, а тогда командир пулеметного взвода Федор Васильевич Нистратов. Но вскоре немцев отогнали далеко от Москвы. А потом и война закончилась, город перешел на мирную жизнь.
Но не мы – мальчишки. Для нас война не кончилась. Пусть мы были раздетые, разутые и голодные, но какая интересная вокруг была жизнь! Весь город в развалинах, а в них патроны, мины, неразорвавшиеся снаряды. Играй, не хочу! Но что за игра, если нет правил? Вот их-то я и разрабатывал! Ну, разве можно было бросить ребят и идти домой? Ведь без меня игра становилась не интересной. Игра без правил – это баловство. А нам хотелось, чтобы все было как у взрослых, по правде. Вот и вспомнил я эту перебранку с матерью, когда стал писать о программировании успеха. Оказывается, я тогда программировал игру, и именно это делало ее серьезным мужским делом.
Очень интересная мысль? Но тогда я не знал, что занимаюсь программированием. Я и слова то такого тогда не знал.
Об электронных вычислительных машинах (ЭВМ) автор впервые услышал в 1960 году при завершении учебы на факультете электронной техники Ленинградского электротехнического института (ЛЭТИ). Более того, нам ее показали. Правда она еще находилась в наладке. Преподаватели об ЭВМ, конечно, знали давно, поэтому выразили уверенность, что нам придется с этой техникой работать. Сказали, что теоретических знаний у нас вполне достаточно, остальное выучим по книгам, которые должны скоро появиться. И с этим напутствием я поехал работать на завод «Уралэлектротяжмаш».
Никаких ЭВМ на заводе в помине не было, поэтому пришлось заняться автоматизацией производства: фотоэлементная защита на прессах, управление литейным конвейером, система испытания ртутных выпрямителей. Увлекся, понравилось, стало что-то получаться. Партия меня заметила и послала работать в комсомол. Отказываться от подобных предложений тогда было не принято. Тем более, предложение очень грело самолюбие. В заводской комсомольской организации было 2000 членов, а я над ними начальник! И опять увлекся. Оказалось, что руководить – это интересно. Кроме того, я понял, что для того, чтобы сделать что-то большое и важное, нужна власть. Не заметил, как пролетели три года!
А вузовские преподаватели оказались правы. Пока я до 1964 года комсомолил, книги про ЭВМ появились. Поэтому, отвергнув все карьерно-престижные предложения, полагающиеся бывшему первому секретарю заводского комитета комсомола, члену бюро и нештатному секретарю Свердловского обкома комсомола, я уговорил директора создать бюро механизации инженерного и управленческого труда и купить ЭВМ.
С директорами мне очень повезло. Поскольку своего отца я последний раз видел, когда мне было 4 года (в 1941 году он ушел на фронт и в 1942 году погиб под Москвой), то мой первый директор Анатолий Тимофеевич Циркуненко стал для меня как отец родной. Он в меня поверил. Может быть потому, что, пока я был комсомольским секретарем, мы с ним много времени провели вместе на различных неформальных мероприятиях. И, все-таки, уговорить директора купить ЭВМ, было не так просто. Деньги на ЭВМ планом естественно предусмотрены не были, поэтому пришлось брать кредит в Госбанке. А дальше пошла обычная работа с ненормированным рабочим днем и без выходных.
Следующего директора – Блюхера Василия Васильевича (любимый сын легендарного маршала) я встречал уже в должности начальника созданного мною координационно-вычислительного центра (КВЦ) объединения «Уралэлектротяжмаш». В КВЦ было более 200 работников, из них 50 программистов. На энтузиазме нам удалось самостоятельно разработать и ввести в эксплуатацию одну из самых первых в стране автоматизированных систем управления предприятием – АСУ «Эльмаш». И она работала. Более того, именно на научных идеях, заложенных в ее основу, я защитил кандидатскую диссертацию. Ее тема и сегодня звучит актуально – «Надежность автоматизированных систем обработки данных».
И опять партия меня заметила и предложила стать директором Свердловского ПКБ АСУ (НПО «Уралсистем»). Здесь, кроме директорских обязанностей, пришлось изучать ЕС ЭВМ, СМ ЭВМ и персональные компьютеры. И создавать автоматизированные системы управления (АСУ) по всей территории нашей огромной страны. На самых высоких правительственных уровнях нам поручили делать их для всех предприятий электротехнической и химической промышленности, а также в жилищно-коммунальном хозяйстве СССР. Разных АСУ было много, поэтому пришлось создать универсальную алгоритмическую модель АСУ «Триада».
К началу перестройки НПО «Уралсистем» было благополучным предприятием с коллективом более 1000 человек. Как программисты, мы понимали, что программы КПСС программами не являются. Это всего лишь лозунги нечетко сформулированных целей. Поэтому идеи перестройки активно приветствовали. Но то, что произошло в 1990 году, стало для нас шоком. В одночасье оказалось, что наша работа не нужна. Точнее, нужна, но платить за нее не чем. Спасайся, кто может! Вот тогда я на собственной практике понял, что шапка Мономаха не только тяжела, но снимают ее вместе с головой! Пришлось программировать не детские игры и не ЭВМ (это как раз очень просто!), а реальную жизнь и бизнес, т. е. быстрый переход к рынку.
История НПО в конце 90-го начале 91 года похожа на сводки с фронта
1990 год. 17 июля. Общее собрание трудового коллектива приняло решение о создании Арендного НПО (АНПО) «Уралсистем».
1 октября. Приказом Министра государственное НПО преобразовано в арендное.
25 октября. Конференция арендаторов – работников АНПО приняла решение о выкупе своего 12-этажного здания за счет средств, заработанных трудовым коллективом. Цена здания – 1 млн.653.4 тысячи еще тех рублей. Заплатили на следующий день.
23 ноября. Совет НПО утвердил Положение «О правовых аспектах учреждения предприятий НПО «Уралсистем», положившее начало созданию группы «Уралсистем».
12 декабря. Собрание учредителей утвердило Устав АО «Объединение Уралсистем».
13 декабря. Зарегистрировано первое предприятие с нашим участием – НПП «Эрикос».
27 декабря. Зарегистрировано АО «Объединение Уралсистем».
29 декабря. Получен государственный акт о выкупе здания. В это же время была создана уральская ассоциация информатики и вычислительной техники и выпущены первые номера журнала «Уралинформатика».