Опасный лаборант

Карлос отправился в город собирать экипаж. Пока учёные размещались, стали подтягиваться матросы. Капитан обещал отчалить к вечеру. Начинал задувать норд-вест, грех было не воспользоваться хорошей погодой. Арина повеселела. Только у Дениса на сердце скребли кошки. Ему не нравилась команда, поднимавшиеся на борт моряки выглядели подозрительнее оборванцев из трущоб, и росла подспудная тревога. Ожидания нехорошего, вопреки надеждам, не унимались и, наконец, сбылись.

– Полицейская проверка, – капитан да Силва заглянул в каюты гостей, встретился глазами с присевшим возле открытого рундука Денисом. – Вас просят выйти на палубу и предъявить документы.

Денис, не чуя под собой ног, выбрался в кокпит, где столпились коллеги. Усатый офицер изучал на экране планшета их паспорта. Возле машины на пирсе переминался скучающий полицейский.

Для безобидного южного городка такое проявление бдительности выглядело странно. Не таможенники рылись в грузе пришедшего из рейса судна и не пограничники изучали документы уходящих в море иностранцев, а самая обычная патрульно-постовая служба, к форме которой Муромцев пригляделся в Лиссабоне, трясла учёных. С таможенными бумагами всё было в порядке. Экспедиционное имущество проверили при въезде в Португалию, но оно совершенно не интересовало полицию. Её интересовали пассажиры «Морской лисицы».

«Кто-то настучал, – всполошился лаборант. – Но кто и что? Мог начальник порта донести, ему по должности положено, или…»

Это самое «или» вызывало особенную тревогу.

«Быть такого не может», – убеждал себя Муромцев. Здравый смысл подсказывал, что опознать в нём российского гражданина, поселившегося в гостинице и рано утром уехавшего из столицы, в трущобах было некому. И даже если опознали, задержание проводится не так. В руках у офицера полиции не было распечатки фоторобота или композиционного портрета подозреваемого на экране планшета.

Однако офицер присмотрелся к смущённому и взволнованному иностранцу, самому последнему из вышедших на проверку и самому молодому, небрежно пролистал бумажный паспорт и, даже не считав на сканере биометрию, положил в карман. Он что-то сказал капитану.

– Какие вопросы? – нахмурилась Арина.

– Ему придётся проехать в полицейский участок, – перевёл да Силва.

Глава 4

Человеку за границей весело не всегда, особенно командированному. Если ты приехал не в качестве туриста и у тебя начались проблемы, выдворением из страны они не закончатся. Осложнения в выполнении служебной задачи, а то и полный её срыв обязательно скажутся по месту работы, и последствия по возвращении домой могут быть самыми затяжными и неприятными. Однако, если на тебе висит убийство, о депортации можно только мечтать. Увольнение из института с плохой характеристикой, которая, несомненно, затруднит поступление на биофак Университета в следующем году, казалось Денису почти спасением по сравнению с перспективой встретить этот самый год и много следующих в португальской тюрьме.

Наручников не надели, но в участок привезли на заднем сиденье, отделённом от водителя решёткой. Внутренних ручек на дверях не было.

Что делать? Кого звать на помощь? «Я хочу российского консула! – вертелся в голове скабрезный анекдот. – О, месье знает толк в извращениях».

Анекдот по сути был верен. Наслушавшись Арины, Муромцев счёл обращение к родному дипкорпусу полноценным извращением наподобие мазохизма. Суровые русские дипломаты высоко ценили духовную крепость соотечественников и их способность к выживанию, а потому никогда не помогали. Или просто ленились и мало интересовались судьбой земляков. Они могли передать нашкодившего туриста в руки местного правосудия, но укрыть его на территории посольства, чтобы по внутренним каналам решить вопрос с туземными властями и судить провинившегося в России, не позволяла особенная гордость. Таким образом, самым разумным выходом для попавшего в беду гражданина РФ было целиком полагаться на свои силы.

Раньше о таких беднягах Денис только читал в интернете. Ему в голову прийти не могло, что он сам окажется русо туристо из тревел-боевика «Бриллиантовая рука наносит ответный удар». Переступить грань закона оказалось не просто легко, а совершенно незаметно. Только вышел погулять в чужой город и вот уже стоишь с окровавленным ножом, а у твоих ног корчится абориген. Газеты врали про беспрецедентную российскую преступность. Никакой пролетарский микрорайон Петербурга в летний вечер не мог сравниться с Лиссабоном, где туриста средь бела дня пытались ограбить, а потом зарезать на глазах прохожих.

Могло ли это служить оправданием?

В полицейской машине Денис сделал однозначный для себя вывод: «Нет!»

Он знал – за преступлением обязательно последует наказание, но не думал, что так быстро.

В участке задержанного не стали томить в клетке при дежурной части. Доставивший его офицер переговорил с полицейским клерком, тот позвонил по местному телефону, забрал паспорт и отвёл Дениса в кабинет на втором этаже.

«Без протокола, вообще никак не оформили, – удивился Муромцев пугающей незатейливости португальских порядков. – Завели в мусарню, и я бесследно исчез».

В дежурной части у него не отсканировали ладони, не отобрали ни ремня, ни шнурков, даже не заставили вывернуть карманы. Между тем в джинсах лежала наваха. Как лучше незаметно открыть её, порешить дежурного, выпрыгнуть в окно и убежать, Денис начал прикидывать по дороге наверх. Залихватская атмосфера лиссабонских трущоб оказалась заразительнее лёгочной чумы.

Иллюзия развеялась на пороге кабинета. На окнах были решётки.

– Проходите, – сказал по-русски сидевший за столом полицейский и добавил что-то на португальском.

Дежурный завёл Муромцева в заваленную бумагами комнату, вручил полицейскому паспорт и удалился.

– Садитесь, – указал полицейский на стул.

Его костистое лицо, хоть и покрытое загаром, ни в какое сравнение не шло со звериными рожами местных. Муромцев догадался, что перед ним соотечественник. Пускай бывший, но русский. Только что он делает в полиции?

– Садиться не за что, – колко ответил он. – Я лучше присяду.

Полицейский оторвался от загранпаспорта, поднял взгляд. Глаза у него были как у китайского мопса – круглые, карие, навыкате. Угловатый череп, обтянутый шкурой нездорового цвета, казался непомерно велик по сравнению с узкими плечами.

Они угрюмо уставились друг на друга. Полицейский смотрелся чисто выбритым, но, приглядевшись, Денис обнаружил, что волосы на лице практически не растут. Три вьющиеся волосины на подбородке заменяли бороду и должны были казаться признаком маскулинности.

– Сидели раньше? – спросил полицейский.

– Нет, – честно ответил Денис. – Кто вы такой? По какой причине я здесь нахожусь?

– Сержант Полуэктов, – представился сидящий за столом. – Бывший русский, а ныне подданный Его Величества короля Португалии. Служу в полиции благословенного Господом города Синиша.

Он торопливо осенил себя крёстным знамением, уверенно махнув рукой слева направо, словно католическому обряду его обучили с детства.

– Благословенного Синиша… – вспомнил Денис кирпичные руины и кривоватый новострой.

– Да уж, не сраная Сызрань, – с неприязнью прошипел Полуэктов. – И не ваша бандитская Москва.

– Какая она бандитская? – в памяти мгновенно всплыли кишащие грабителями трущобы Лиссабона, где обчистить прохожего было видом народного промысла, а при малейшем сопротивлении в дело шёл нож. – Ничего Москва не бандитская.

– Рассказывайте, рассказывайте, – усмехнулся Полуэктов. – Преступники, грязь, сволочи, гнилой климат и бабы-шлюхи. Мне-то есть с чем сравнить, а вы привыкли и не замечаете. Носите наши обноски, ездите на наших старых машинах, живёте в помойке.

В Москве Денис был в прошлом году, ездил на выходные с девушкой. По широким чистым улицам ходили благостные, весёлые люди. По проспектам ездили, но чаще стояли в пробках новые дорогие автомобили, большей частью собранные на заводах под Санкт-Петербургом, хотя встречались немецкие. Великий, богатый, красивый город, ничуть не похожий на подвергающийся регулярным разрушениям Лиссабон с клеймом вечного стихийного бедствия и необратимо дичающим населением.