Мужчина по вызову

— Зачем ты пришел, Коля? И как нашел мой новый адрес?

Мужчина снова оживился, посчитав, что первый бастион пал. Засуетившись на моей кухне, как на своей собственной, он взялся нарезать торт.

— Милая, я очень хочу, чтобы мы попробовали начать все заново. Я сделаю все, что ты скажешь. Любое твое желание будет исполнено. А адрес… Ты забыла, что у нас с тобой много общих знакомых.

Коля услужливо положил лакомство мне на тарелку.

— Я не люблю сладкое, — сказала я, отодвигая ее в сторону.

— Правда? — Его удивление было искренним, так как раньше я просто обожала именно этот торт — творожный, с кусочками фруктов.

— Да.

Коля пожал плечами, мол, бывает, и стал есть свою порцию.

— Я о многом передумал за это время, Лиза, — стараясь избегать моего взгляда, продолжил он разговор спустя пару минут. — Если бы ты только знала, сколько раз я уже пожалел о том, что ушел от тебя тогда.

Я промолчала. Мне не хотелось думать о том, что вот он, наконец, раскаявшийся явился ко мне, как я когда-то мечтала. Для чего?

Очнулась я лишь от прикосновения к своей руке. Коля театрально стоял на одном колене и готовился сказать что-то торжественное. Хотелось остановить его, но я опоздала.

— Лизонька, любовь моя! Я готов все исправить. Нам давно следовало это сделать. Давай поженимся? Хоть завтра.

Такого предложения я точно не ожидала. Вглядываясь в серые глаза Богушева, я устало размышляла.

«Артема нужно забыть. Просто забыть, как страшный сон. Я уже не боялась одиночества, как когда-то, но Коля предлагает мне себя, а, значит, новые заботы, переживания, события. Я не нужна Артему. Ему не нужны мои ласки, не нужно мое тело. У него все это и так есть. Если я что-то не изменю в своей жизни, я не смогу стать прежней, не смогу ожить».

Это было утопией, бегством от действительности, трусостью, но мне отчаянно нужен был новый якорь. Коля со своим предложением просто подоспел в нужное время.

— Хорошо, я дам тебе шанс. О свадьбе пока даже не говори. Вернем все, как было, а там посмотрим.

Это было все, на что я оказалась способна. Коля же просто светился от радости. Он начал целовать мои руки, бормоча какую-то банальную романтическую чушь, а спустя час мы отправились в спальню.

Наша близость была такой же, как и раньше — ничего особенного. Коля немного поласкал мою грудь, при этом целуя, куда придется. Проверив пальцем, достаточно ли я увлажнена, он без церемоний вошел в меня. Двигаясь внутри, Богушев изредка останавливался, мял мою грудь и снова продолжал движения. Я чувствовала, как его живот во время фрикций буквально вдавливает меня в матрас.

Уже после, когда Коля, удовлетворившись, откинулся на свою половину кровати, меня накрыло чувство раскаяния. Возобновленная связь не принесла ничего, кроме отвращения к самой себе. От горечи и досады меня затошнило — внутренности перевернулись, и я готова была опустошить желудок прямо на постели. Стремглав бросившись в ванную комнату, я упала на колени перед унитазом. Спазмы заставляли снова и снова избавляться от рвоты. Наконец, желудок был пуст, и я без сил села на кафельный пол. Хотелось просто разреветься, но слез не было. Ледяной панцирь, в который после ухода Артема я запечатала свою душу, не хотел рассыпаться.

Вернувшись в спальню спустя пятнадцать минут, я застала спящего Колю. Он, отвернувшись от меня к окну, негромко похрапывал. Мне оставалось только лечь рядом и постараться заснуть. Но сон пришел ко мне только спустя час.

Утром меня разбудил голос Коли.

— Доброе утро, соня, — поприветствовал он меня.

Я открыла глаза, сонно огляделась. На прикроватной тумбочке обнаружился поднос с завтраком. Мой вновь обретенный Донжуан лежал рядом, мило улыбаясь.

— Доброе, — соврала я.

Пустой желудок требовал еды, и бутерброды, приготовленные Богушевым, были кстати. Вот только сразу после первого кусочка, к горлу снова подступила тошнота. Забег до ванной комнаты повторился. Меня рвало желчью, и спазмы все не прекращались.

«Да что это такое?» — размышляла я, возвращаясь в комнату.

Какая-то мысль готова была уже созреть в голове, но тут раздался телефонный звонок, и она благополучно испарилась.

Звонила Таня — я узнала это по мелодии, а после и увидела довольное лицо подруги на экране.

— Привет, Лизка, — радостно поприветствовала она меня.

— Привет, Танюша.

— Ты там как? Подумала над моим предложением?

Я не знала, что ей ответить. С одной стороны поправить пошатнувшееся здоровье на море мне не помешало бы, но с другой стороны, у меня появилась новая задача. Нужно было что-то решать с Колей.

— Танька, тут такое дело. В общем, я не знаю. У меня изменились обстоятельства.

— Какие еще обстоятельства?

Я ушла на кухню, чтобы Коля не слышал наш разговор.

— Ну, Богушев объявился, — наконец, призналась я.

— ЧТО???

Кажется, гнев просто переполнил мою подругу, и у нее «сорвало крышу» от этих слов. Я представляла, как она, должно быть, сейчас негодует.

— Ты с ума сошла? Нет, Лизка, ты точно сдурела, — вылила на меня она все свои негативные эмоции.

Я не могла больше говорить, так как в кухню вошел Коля. Мужчина приобнял меня, и чмокнул в щеку.

— Ладно, Таня, если хочешь, я приеду к тебе сегодня, и мы поговорим, — примирительно сказала я.

— Немедленно! Я жду тебя у себя через двадцать минут, — отрезала подруга.

Это кто еще с ума сошел? Двадцать минут…

После завершения разговора я освободилась от рук Богушева.

— Коля, я съезжу к Таньке, — поставила я его в известность.

Он недовольно нахмурился, но согласился, словно я ждала его разрешения. Раньше так и было, но не в этот раз.

Быстро переодевшись, я буквально пулей вылетела из дома, оставив мужчине запасной комплект ключей. В тот момент мне хотелось оказаться как можно дальше от него и той комнаты, в которой мы занимались сексом. Я понимала, что совершила глупость, и больше нам не жить вместе, но сил выгнать Богушева не было. Мне требовался совет, а зная себя, это должен быть хороший пендель. За ним, собственно, я и отправилась к подруге.

Я управилась за тридцать минут. Мне даже не пришлось звонить в дверь. Таня стояла на лестничной клетке и поджидала меня.

— Лизка, я тебя прибью. А ну, марш ко мне в квартиру, — приказным тоном обратилась она ко мне.

Я фыркнула, но вошла. Подруга с порога приступила к «обработке».

— Это что за новости, Лиза? Ты снова снюхалась с этой тыквой недоделанной?

Я поморщилась, но ничего не ответила. Можно было мне об этом и не говорить — это было и так понятно. От одних только воспоминаний о нашей с ним близости, меня выворачивало наизнанку. И в подтверждении моим мыслям, к горлу подступил приступ тошноты.

— Таня, меня мутит.

Я бросилась в туалет подруги и вовремя склонилась над унитазом. Меня снова рвало. Это уже было серьезно. Я понимала, что с организмом происходит что-то неладное, и это начинало пугать.

Через минуту Таня принесла стакан с кипяченной водой.

— И давно тебя так? — с подозрительным прищуром поинтересовалась она.

— Нет, вчера началось. Видимо, съела что-то не то. — Мне хотелось верить, что все так и было.

— Ага, — с издевкой бросила подруга. — Иди на кухню. Я тебе травок заварю, как бабушка моя покойная советовала.

Деваться было некуда, и я, умывшись, прошла на кухню. Таня суетилась у плиты, и все время меня отчитывала.

— Сдался тебе этот ловелас престарелый. Да зачем он тебе вообще нужен? Объявился, видишь ли. Гони его в шею, и не вздумай в постель пускать.

— Поздно, — ответила я на ее гневную отповедь.

Подруга повернулась ко мне и впилась в лицо осуждающим взглядом.

— Ну, и дура. Полная.

Я согласно кивнула головой.

— Сама знаю.

Это ее смягчило, и она уже мирно продолжила:

— Сейчас чай выпьешь, а потом мы решим, как избавиться от этой пиявки. Присосался, убогий.