Белые паруса

– Доброе, – хмуро кивнул он.

Оливер сидел за столом с самым мрачным видом. Можно было подумать, что его тошнит от одного вида пищи.

А вот стол, в отличие от мужа, выглядел нарядно. Кажется, местные рабы знают своё дело не хуже вышколенных анадолийских слуг?

Деловито прошагав к своему месту за столом, Айрис подала знак лакею наполнить чашку кипятком и потянулась к бутербродам. С аппетитом, который она не теряла практически не при каких обстоятельствах, приступила к завтраку.

– Чем планируете заняться днём? – деловито поинтересовалась она у мужа.

– Полагаете, мне нечем заняться?

Оливер что только ядом не брызгал.

– Уверена, дел у вас предостаточно, – усмехнулась Айрис. – Просто хотела уточнить, какое из них вы предпочтёте делать на данный момент? Но если это тайна – пусть тайной остаётся.

– Что конкретно ваше сиятельство желает знать? – с сарказмом глянул на Айрис муж. – Что ставить в приоритет: финансовое, военное, торговое положение дел на Ранерлике?

– Меня интересует абсолютно всё. Собери городской совет. Предупреди о грядущей ревизии. Пусть подготовятся.

– Боюсь, дорогая, что одного дня местным деловарам покажется недостаточно.

– Пойду на уступки и дам два. Но не часом больше. Назначь встречу на послезавтра в полдень.

– В полдень слишком жарко. Местные жители предпочитают в этот час предаваться сиесте.

– Придётся поменять привычки, – раздражённо сжала губы Айрис. – Ладно! – решила пойти она на уступки. – Назначь то время, которое здесь сочтут приемлемым.

– Ты всерьёз собираешься вести дела на острове? – небрежно, даже презрительно протянул Оливер. – Отвечать за благополучие его жителей? И – каких жителей! На Ранерлике собралось весьма разношерстное и трудноуправляемое общество. Держать их в узде трудно даже мужчине, привычному к власти.

– Ты это о себе так скромно?

Улыбка сошла с бледного лица Оливера.

– Айрис, за время нашего знакомства я знал тебя разной. Но ты никогда не была глупой.

– И? – метнула она в него насмешливый взгляд. – Что дальше?

– Ты не можешь не понимать того, что элементарно не в состоянии выполнять обязанности, которые пытаешься на себя возложить. Здесь идёт настоящая война. Ты же всего лишь женщина…

– Знаете, что может сделать «всего лишь женщина» на посту губернатора? Если она, как я, не стратег, не тактик, не воин? Она сможет найти мужчину, который будет и то, и другое, и третье. Именно этим я и планирую заняться, –Айрис смахнула крошки с рук на хрустящую от крахмала салфетку.

– Это чистой воды безумие, – мрачно прокомментировал Оливер. – Ты ведь не собираешься дать эти полномочия капитану Райану? – с подозрением глянул он на Айрис. – Поверь, ничего более глупого придумать невозможно.

– С твоей точки зрения – безусловно.

– Вот одна из причин, по которой власть нельзя доверять женщинам! Ты способна ввергнуть Ранерлик в хаос из личной мести? Из всего сброда, что зовётся береговым братством, нет человека более непримиримого чем тот, кому ты намерена довериться. И только потому, что хочешь причинить мне боль.

– Тебе?

– Мне. Или Каролине. Но гнев плохой советчик. Ты всех нас погубишь. Как женщина всегда губила род человеческий от сотворения мира.

– Ну, род человеческий пока жив и здравствует. Значит, не так уж сильно и губила. А что касается остальных твоих фантазий? Даже не уверена, стоит ли их комментировать. Но, пожалуй, всё-так сделаю это. Наделять пирата Райана властью глупо. Почти так же, как и казнить его, превращая в знамя, делая из головореза героя.

– Ты ведь на станешь отрицать, что собираешься сейчас к нему поехать?

– Не стану.

– И с какой целью?

– Намерена его отпустить.

– Что?! Да ты с ума сошла?!

– По Ранерлику разгуливает орда пиратов. Одним больше, одним меньше – какая разница? Не пойму твоей бурной реакции?

– Это не просто пират – это настоящий дьявол! И выпускать его сейчас на свободу, всё равно что бросать факел в бочку с порохом.

– Уверена, ты драматизируешь.

– Ты хоть представляешь скольких усилий мне стоило поймать этого человека?

– Надеюсь, кувырки в моей постели с его бывшей пассией под определение «усилия» не попадают? – иронично изогнула бровь Айрис.

Оливер в ответ смачно чертыхнулся:

– Не своди всё к одному!

– Я? – удивилась Айрис.

Потом, не сдержавшись уточнила:

– А это действительно ты его поймал? Сам? Лично?

– Он успел перебить кучу моих людей. Из-за него мы потеряли сокровище… – словно и не слыша вопроса Айрис, продолжил Оливер.

– Какое сокровище? – оживилась Айрис.

Повисла пауза.

Ответа так и не последовало. Оливер неожиданно увлёкся завтраком и Айрис решила не акцентировать на этом внимание. Её, в отличие от большинства людей, деньги интересовали мало. Выросшая в семействе банкиров, чьи щупальца, словно спрут, опутали половину мира, она с младых ногтей ела с золотых блюд золотыми ложками. Поэтому волшебное слово «сокровище» не возымело привычного действия.

Однако тому, что к любовной истории примешались ещё и деньги, Айрис не удивилась. Без денег какая любовь?

– Ты боишься, что, освободившись, Дойл Райан бросится сводить счёты с Каролиной?

Она хотела это сказать спокойно и чётко, но голос прозвучал хрипло и неестественно громко. Чуть ли не с надрывом.

– А ты на это надеешься?

Оливер с ненавистью посмотрел на жену.

– Ну уж точно возражать не буду, – не стала отрицать очевидного Айрис.

Они разошлись в соре, чуть ли не врагами.

За железными воротами Айрис дожидалась карета с полированными панелями из красного дерева. Герб супруга ослепительно сверкал на солнце лазурью и золотом.

Лакей услужливо распахнул дверцу, опуская подножку перед госпожой. Форейтор тронул вожжами бока лошадей и экипаж тронулся, сопровождаемый всадниками. Каретные рессоры, гнутые наподобие скрипичного ключа, упруго качнулись под продолговатым кузовом. Грохот колёс отозвался гулким эхом на огромном, плохо мощённом дворе.

***

С места, на котором сидела Айрис, можно было рассмотреть только небо. Оно было кристально-чистым. Лишь на северо-западе горизонт затягивала лёгкая пелена, похожая на кружевную вуаль.

Улицы были пусты и безлюдны. Стрелки на часах ещё не успели приблизиться к десяти утра, а проклятая духота уже донимала. Воздух сделался горячим, неподвижным и вязким.

Комендант тюремной крепости, не теряя лишних слов ни на что, кроме выражения почтительности, поторопился препроводить леди Гордон к узнику. Следуя за ним Айрис спустилась по двум лестницам в глухое тюремное подземелье, вырубленное прямо в скале. После жара, царившего наверху в первые секунды контраст был даже приятным. Потом озноб стал пробирать до костей и Айрис пожалела, что не взяла с собой хотя бы шали.

Свернув пару раз из коридора в коридор, они остановилась перед железной дверью в угловом каземате. Служитель зазвенел ключами, отпирая засовы и замки. Дверь неохотно распахнулась.

В камере ожидаемо не было окон. Свет распространялся от факелов, оставляющих на влажных от вечной сырости стенах следы обильной чёрной копоти.

Пленник сидел на убитом колченогом табурете, уронив голову вниз, так, что волосы закрывали лицо. Он, по всей видимости, дремал. Появлении незваных и вряд ли желанных визитёров его разбудило. Он поднял голову.

Увидев шальной и дикий блеск в его глазах, поймавших отсвет фонаря, Айрис невольно вздрогнула.

Когда она была девочкой, отец подарил ей льва. Настоящего бурого песчаного льва с острыми, как кинжалы, клыками и кровожадными когтями. Айрис было тогда едва-едва двенадцать и от этого подарка она пришла в полный восторг.

Запертый в огромной клетке, зверь глядел исподлобья и тихо, угрожающе порыкивал, время от времени яростно нахлёстывая себя по бокам хвостом.

Лев был цветом в песок, как поблекшее солнце. Даже глаза янтарные, словно отблеск угасающего пламени.