Страница 6 из 21
Великий Гектор, а это был именно он, начал мягко укорять брата. "Парис, в жопу тебя нарцисс, и я имею в виду не цветок. Ты что, падла, совсем страх потерял. Ты мне хоть и брат, но лучше бы мама тогда действительно факел со змеями родила, как ей приснилось. Ты только посмотри на себя: росту невысокого, силы в руках примерно столько же, сколько у скульптуры Венеры Милосской. Чего ты вообще сейчас вылез? Ты что не понимал, что Менелай откликнется? Чего ты там лепечешь? Кассандра видела, что ты победишь любого грека, а Менелай спартанец? Что ты несешь? Признайся, ты просто забыл, что он такой же дрищ как ты. Со страху думал, что он тебя на несколько весовых категорий больше. Зачем ты вообще вызывал их сильнейшего бойца? Сам не понимаешь? Я понимаю, что ты творческий человек, думающий исключительно душевными порывами, но не до такой же степени. Ладно, кончай мне голову морочить, будешь драться с Менелаем до победного конца. Пора эту все уже завершать". Эй, Агамемнон, так вы согласны на условия, озвученные Парисом?
- Согласны. Мы люди мирные, лишней крови не хотим. Только давайте оформим все официально, через Зевса. Зови Приама, Елену, Энея, Главка, кто там еще у вас...
Наконец, Онику и тысячам остальных воинов посчастливилось лицезреть ту, ради которой они шли на смерть. Онезимос видел Елену и раньше, но тогда она еще была просто красивой молодой царицей, а сам он слишком юным, чтобы оценить ее чары по достоинству. К тому же, самой прекрасной в мире женщина стала считаться только после похищения. Многие девушки выражали открытое недовольство этим обстоятельством. "Если Парису была обещана самая красивая в мире, а он украл Елену, это еще не значит, что Елена самая красивая. Может, самая красивая у него еще впереди!" Конечно, это была зависть. То, что Елена самая красивая в мире, давно подтвердила Афродита, не испытывающая никакого желания делать лишнюю работу. Что касается древнегреческих воинов, то здесь мнения разделились. Одни неприкрыто восхищались грацией и красотой царицы. Другие считали, что баба, возраст которой приближается к сорока, должна дать дорогу молодым. Впрочем, все это были лишь теоретические споры.
Елену посадили отдельно, чтобы приз был виден всем. Приам, отец Париса и Гектора, солидный седой старик с трясущимися, но еще крепкими руками, подписал все необходимые бумаги, зарезал оговоренное количество жертвенных животных и присел рядом. Начался бой с метания копья. Первым по жребию выпало бросать Парису. Оника немного удивило, что можно было защищаться щитом, так как, по его мнению, это лишало атаку малейшей опасности. Писистрат объяснил, что когда кидают герои типа Ахилла или Гектора даже мощный щит не поможет. Единственный шанс выжить - увернуться. Однако он согласился с Оником, что в данном случае вполне можно было обойтись и без щитов. Парис не добросил копье примерно на три метра. Менелай, в свою очередь, слегка переборщил, и смертоносный снаряд перелетел за стену Трои, убив какого-то малозначительного горожанина. Пришла пора выяснить отношения на мечах.
- Работаем полный контакт! - строго сказал Менелай Парису, эффектно выписывая мечом замысловатые фигуры. - В живых должен остаться только один.
- Постойте, - крикнул Эней, один из главных троянских героев. - А что если они оба помрут от нанесенных друг другу ран? Кого считать победителем? И, вообще, кому тогда достанется Елена? Лично я женат, хотя ради такого дела могу и развестись. Шучу, на фига мне вдова с ребенком, но действительно, как быть?
Все задумались. Греки с надеждой смотрели на Одиссея, троянцы - на Приама. Первым выступил древнегреческий мудрец.
- Мы считаем, - сказал Одиссей, - что в этом случае Елена должна возвратиться в Спарту, где у нее осталась малолетняя дочь Гермиона. Девке сейчас восемнадцать лет, самый сложный возраст, когда крайне необходимы советы матери. Оставаться на Троянщине Елене нет никакого резона, потому что после смерти Париса она перестает быть призом, и может, наконец, жить на свое усмотрение. Зачем ей прозябать в этой глуши, когда можно с комфортом прозябать дома. При этом троянцы обязуются вернуть украденные Парисом сокровища. Что касается прочих контрибуций, то здесь все остаются при своих.
- Хитроумный Одиссей, безусловно, мудёр и интриганист, но и мы, троянцы, незабудку от амнезии пока отличаем, - выступил со своим словом мудрый Приам. - Мне Елена, честно говоря, вообще по барабану, но здесь дело принципа. Если гибнут оба, я лишаюсь единоутробного сына, тогда как ты, Агамемнон, - всего лишь брата. Как пострадавший больше, я имею полное право на компенсацию в виде аппетитной невестки-вдовушки, с которой смогу вдоволь вспоминать любимого сына. Так что, в случае ничьи Елена остается с нами.
- Не спешите вы нас хоронить! - внезапно вскричал Менелай. - Хрен с ней, Еленой, пусть тогда сама решает, хотя я ей такой возможности не дам. Давайте уже начинать, а то из-за ваших споров я остыл. Еще пара минут и мне нужно будет заново разминаться.
Схватка началась. Оник ожидал, что спортивный Менелай быстро одолеет хиловатого и трусливого Париса, но не тут-то было. Тот оказался неплохим фехтовальщиком и до поры до времени ловко ускользал от могучих ударов противника. Внезапно Парис провел контратаку и мощно ударил сбоку. Менелай лишь в последний момент успел подставить щит, да так удачно, что меч Париса наглухо в нем застрял. Все ахнули. Парис остался с одним щитом, что означало неминуемую гибель. Агамемнон, Одиссей, Нестор и другие военачальники уже начали обниматься, празднуя победу. Однако, к изумлению всех присутствующих, Менелай внезапно проявил благородство, ранее никогда за ним не замечаемое. Он отбросил свой меч в сторону и решительно двинулся на противника с голыми руками...
После недолгой возни Менелай ловко повалил соперника наземь, ухватил за волосы и начал таскать по кругу, выкрикивая хвалебные ругательства. К несчастью, в пылу боя отмщенный муж позволил себе нелицеприятные выражения в адрес богини Афродиты, назвав ее подстилкой Париса. Рассердившись, та превратилась в невидимую птицу и ловко унесла своего подопечного в Трою. Потерявший опору Менелай упал на пятую точку. Все замерли, но хитроумный Одиссей не растерялся.
- Троянцы! То, что кто-то из помогающих вам богов спас Париса от неминуемой смерти, означает одно. Они выбросили белый флаг, и теперь вы обязаны вернуть нам Елену и украденные из казны Менелая сокровища. Нам не столь важна смерть Париса, - при этом Одиссей посмотрел на Агамемнона и Менелая, которые нехотя кивнули. - Мы просто хотим получить свое.
- Ну, что же, даже устная договоренность, скрепленная невидимыми богами, есть документ, - после тягостной для всех присутствующих паузы произнес Приам. - Эту войну давно пора прекращать.
Обе стороны радостно закричали и начали брататься. Онику удалось даже расцеловаться со знаменитым Гектором. К сожалению, на этом наша кровопролитная история не закончилась. Богиня Гера, раздраженная тем, что ей не придется увидеть самого интересного - яркой развязки в виде полного разрушения Трои - побежала жаловаться Зевсу. Громовержец, у которого в этот день страшно болела голова, не захотел ссориться с женой и пошел на нарушение подтвержденный им клятвы. Он позволил продолжить конфликт при условии, что больше никогда не услышит ни слова об этой треклятой Трое.
Обрадованная богиня с легкостью дала обещание и срочно связалась с Афиной. Та, столь же ловко, как Афродита, перевоплотилась в коварную мысль и внедрилась в голову знаменитого троянского лучника Пандара. Так как это была первая за неделю внятно сформулированная мысль в его голове, легендарный стрелок сразу к ней прислушался. Выпущенная им стрела поразила Менелая, заставив дико заорать всех присутствующих греков. Громче всех, естественно, кричал сам пострадавший, которому показалось, что он умирает.