Страница 3 из 21
- А Менелей Атреевич, между нами, солдафон и мужлан. Ему лишь бы на тренировку. Сам мне рассказывал (Писистрат искусно подражает микеновскому акценту царя Менелая): "Слышь, пацаны, что мне моя говорит. Менелаюшка, ты бы хоть раз в моей опочивальне дольше семи минут провел. А то сделаешь дело, пять минут для приличия полежишь рядом и сразу убегаешь. Я ей: конечно, конечно, дорогая, в следующий раз подольше побуду. Ну, не дура ли баба? Если я стану каждый раз рассусоливать, у меня не то, что на спорт - на государственные дела времени не останется. Ха-ха-ха-ха!". Вот тебе и ха-ха-ха-ха. Пока ты там свой челночный бег отрабатывал, тебя и отпарисили. С другой стороны, этот Парис тоже крыса. Ладно, жену забрал, так он же еще и полказны вынес. Тебе же, уроду, по воле богов только баба полагалась. Если бы не это золото, я думаю, Менелай Атреевич кулаком погрозил бы небесам, попричитал для приличия и на этом все бы и закончилось. Тем более что очередная Олимпиада на носу, а для него это был едва ли не последний шанс завоевать золото в прыжках с шестом. Ему в этой дисциплине всю жизнь не везло.
- Да ну! - возразил Оник. - Менелай Атреевич в любом случае должен был жестко реагировать. Ты же знаешь характер его брата?
- Это да. Агамемнон - личность! Суровый мужик. Не знаю, как я бы себя чувствовал, если бы на моих глазах отец дяде его детей скормил, а дядя в отместку сделал родной дочери сына, который в свою очередь убил бы отца. Наверное, с катушек бы съехал. Менелай при одном только упоминании имени отца или дяди в депрессию на неделю уходит. А Агамемнон Атреевич ничего - набрался в изгнании сил, дядю завалил, потихоньку диктатурствует и расширяется. Такой мужик честь семьи никому не даст осрамить, тем более какому-то брату. Организовал поход, ничего не скажешь, солидно и масштабно. Всех героев Греции собрал плюс опытных именитых легионеров.
- А я слышал, Одиссей ехать боялся? - спросил Оник, который от всех треволнений сегодняшнего дня слегка захмелел. Он лежал животом на земле, и вяло болтал пятками над ягодицами.
- Что ты! Одиссей Лаэртович очень храбрый человек. Однако он и очень умный человек. Подумай сам, у него родился сын, молодая жена восстановила фигуру, финансовое положение стабильное. К тому же астрологический прогноз говорит, что в случае путешествия дорога может немного затянуться. Он и решил, что справятся без него. Притворился сумасшедшим: сделал вид, что ему нравится пахать в поле. К счастью, в составе делегации был Паламед, ну ты знаешь, который шашки придумал. Он и здесь изобрел хитроумную комбинацию: сказал Одиссею, что либо тот едет с ними, либо он его младенцу Телемаху шею свернет. Одиссей признал поражение перед более могучим умом и поехал. Но потом, конечно, отомстил. Сообщил, что Паламед у него из палатки золото украл и еще в государственной измене обвинил.
- А что, не так было?
- Так-то оно так, но как-то некрасиво получилось. Кто из нас здесь у товарищей безвозвратно не одалживал и с троянцами не сотрудничал. Если быть бюрократами, так нас здесь не напасешься. Но дура лэкс, сэд лэкс, что бы это не значило. Веришь, я плакал, когда свой камень во время побивания швырял. И не я один. Подумать только, чемпион лагеря по шашкам и такая бесславная гибель!
- А история о том, что ступивший на берег первым сразу умрет?
- Это вообще трагикомедия. Приплыли, стоим. Никто не хочет первым идти, всем жить охота. Вдруг Одиссей Лаэртович встает и говорит речь типа: "Стыдно, товарищи древние греки, вы же современные люди. Сколько можно верить в сказочки про всевидящее око богов. Нас вон сколько, им за нами некогда следить даже в важные моменты истории. Чего же вы верите, что они там сидят и за этим заброшенным берегом так же пристально, как за островом Лесбос следят. Да сюда уже наверняка сто раз рыбаки приплывали. Долой предрассудки! Вперед, братцы"!
Произнес он речь, перекрестился и занес ногу за борт. Но, хитрец, сразу прыгать не стал, сделал паузу. И не зря. Возбудившись яркими словами, один из воинов вдруг завопил, всех оттолкнул, прыгнул за борт и поплыл к берегу. К сожалению, до земли он так и не добрался. Утонул. А мы стали гадать, считается ли такая гибель за первое касание. Одиссей Лаэртович сказал, что, безусловно, считается. Тогда вперед решительно шагнул славный воин Протесилай. Как величественно вышел он на берег, как громогласно звал всех за собой! Это нужно было видеть. К сожалению, Протесилай споткнулся о кочку, когда мы уже набрали ход. В общем, все войско с гиком и свистом по нему пробежалось. А мог бы стать великим героем. Внушительная у него фактура была, внушительная!
- Я одного только не пойму, - сказал Оник. - Почему Троя до сих пор не взята, если Ахилл здесь практически с самого начала? Он ведь такой здоровый, просто ужас. Я маленьким видел его показательные выступления - просто феноменально!
- Да сгинул бы этот великий Ахилл в Тартар, минуя Аид! - вскричал Писитрат и тут же испуганно огляделся. - Если бы он реально захотел, мы бы уже давно дома сидели и пировали на троянские депозиты. Сначала его долго упрашивали принять участие в походе. Приехали уважаемые люди, унижаются перед юнцом, чуть ли не в ноги кланяются. Говорят: так, мол, и так, без твоей героической помощи боги нам победы не гарантируют. Окажи честь - помоги, заодно и финансовое положение свое поправишь. Этот пижон в ответ начинает ныть, что сухожилие над пяткой потянул и, вообще, не в форме. А сам здоров, как бык в период случки. Я слышал, Одиссей рассказывал Менелаю, что этот Ахилл, пока жаловался, играючи жонглировал четырехталантовым ядром (один талант равен примерно 36 кг - прим. авт.).
- В общем, Ахилл говорит, ладно, я сейчас доспехи в сумку брошу, и поедем, раз вы такие немощные. Зашел к себе и стал собираться. Ожидающие постояли день, постояли второй, наконец, не выдержали и постучались в дом, чтобы поторопить героя. Выходит раб, говорит, еще позавчера уехал на рыбалку, на неделю. Ясно. Стали искать. Ищут по всей Греции и даже по окрестностям - нигде нет. Вдруг прошел слух, что на острове Скирос одна из дочерей царя Ликомеда внезапно выросла на две головы и сильно расширилась в плечах. Желая поглядеть на сие чудо, Одиссей взял отпуск за свой счет и отправился на Скирос. Повалялся на пляже, отдохнул, заодно посмотрел и на девицу. Оказалось, молва преувеличивала. Да, статная и высокая, широкоплечая, с усами, но в целом ничего особенного. Вроде, нужно возвращаться, но тут Одиссею в голову пришла гениальная мысль. Он рассудил, что Ахилл вполне может пребывать на этом острове, так как Ликомед является сыном Аполлона, который, как известно, в нынешней войне болеет за троянцев. То есть не исключено, что по просьбе отца Ликомед хитростью удерживает Ахилла во дворце, подсовывая ему одну дочь за другой, чтобы герой не пресытился и был в полной мере доволен здоровой бездеятельной жизнью. И Одиссей, как всегда, оказался прав!
- И каким же образом Одиссею удалось обнаружить Ахилла?
- Во время прощального ужина Одиссей Лаэртович сказал примерно следующее: "Спасибо вам за гостеприимство, но мне пора ехать. Вы знаете, мы отправляемся на великую войну, целью которой является защита чести нашего легендарного древнегреческого народа. Многие из нас погибнут, а еще больше умрут впоследствии от старости. К сожалению, бессмертие в наши дни пока выдается не всем, хотя правительство над этим напряженно работает. Я вынужден сказать пару слов о дезертирах, хотя, на мой взгляд, на таких людей даже упреки тратить жалко. Но смерть для этих позорников стала бы слишком легким наказанием.
- Противно было смотреть, как крепкие мужчины отказывались от важнейшей государственной экспедиции. Они, видите ли, не видели смысла нападать на дружественных троянцев из-за какой-то бабы, которую и в глаза не видели. Конечно, все эти люди раскаялись в своем непонимании текущего политического момента, а некоторые из них успели даже обессмертить свое имя еще до начала сражений. К счастью, на вашем замечательном острове я не обнаружил ни одного несознательного мужчины, кроме царя Ликомеда, который не может считаться таковым по причине преклонного возраста и статуса единственного кормильца семьи. Вам же, товарищи незнатные бабоньки, желаю крепкого здоровья и сил для утешения прибывающих на восстановление воинов. Ваш остров официально объявляется нашей главной санаторно-курортной базой. Отказ в ласке страждущему воину приравнивается к госизмене. Если же среди вас случайно присутствуют мужчины, уклоняющиеся от священной воинской обязанности, им придется разделить ваше благородное бремя. Ни на что другое они, как видно, не годны".