Страница 25 из 38
Вообще говоря, Индия заставила меня по-новому отнестись к колонизаторам, о жестокости которых было сказано столько гневных слов в школьных учебниках истории. Одна страничка даже всплыла у меня в памяти. По-моему, справа и где-то в верхней ее части жирным курсивом было написано, что "в 1947 году волна народного гнева позволила Индии стряхнуть с себя путы ненавистного колониального владычества Англии, и национально-освободительное движение открыло индийскому народу путь к светлому будущему".
Нет слов: все, что сказано о варварстве колонизаторов в этих гиблых краях, наверное, правда. Но зато я увидел своими глазами, что за "светлое будущее" построил за полвека независимости сам индийский народ. По улицам Дели бегают машины, выпущенные на заводах, придуманных англичанами до этого самого 1947 года. Здесь нет ни одной авторазвязки, которая была бы построена после 1947 года. Почти все здания возведены до 1947 года. По железным дорогам Индии, проложенным опять же до 1947 года, ползают поезда из фильмов о событиях начала века...
Такое впечатление, что с уходом англичан всякое развитие здесь просто остановилось.
Возможно, "братская помощь великого советского народа" и оказалась для Индии кстати - что-то полезное наши им действительно построили. Но, честно говоря, даже если бы мы отдали этой стране вообще все, что имеем, то и это все равно не разбудило бы дремлющего и дремучего монстра. Индия при любой власти будет жить так, как считает нужным, - с туалетами под открытым небом в центре столицы, состоящими, пардон, из одной-единственной стенки и ложбинки рядом с ней, со всеобщей готовностью оставаться в нищете и спокойствии, с почти стопроцентной неграмотностью. И уж во всяком случае, без малейшего интереса к политике. Вы не поверите, но никто из пяти выбранных методом научного тыка местных таксистов не знал ни Ленина, ни Гитлера, ни Сталина. Ни даже Афанасия Никитина...
На недавнее ослабление "братского рукопожатия" СССР Индия отреагировала точно так же, как и на уход прежних - английских - господ. Никак.
В Дели мне довелось жить в гостинице при бывшем центре советско-индийской дружбы, расположенном не на Москва-авеню или Коммунист-стрит, как можно было предположить, а на улице под названием Ферроузшахроуд. Его судьба объясняет многое. Шикарное здание в дипломатической зоне Дели еще совсем недавно привлекало некоторых местных жителей - бесплатные курсы русского языка, шахматный клуб, многочисленные кружки ненавязчиво помогали хотя бы части индусов становиться ближе к родине Ильича. Нынче же политическая ориентация и моральный облик строителей социализма с восточным лицом мало волнует Москву, и стальные щупальца хозрасчета дотянулись до бывших собратьев по борьбе. Например, один семестр обучения русскому языку сейчас стоит 50 долларов - для любителей почитать Ленина в подлиннике это - колоссальная сумма, а лексике базара можно поднабраться и бесплатно. Здание пустует и мало-помалу ветшает. Лишь фотографии прежних генсеков и фестивалей русско-индийской дружбы напоминают о былом. !
Но, оказывается, ничто колонизаторское до сих пор не чуждо и посланцам первого в мире социалистического государства. У входа в лифт красуется табличка следующего содержания: "Обучающимся надлежит пользоваться лестницей..."
Впрочем, в Индии и так на каждом шагу чувствуешь себя европейцем состоятельным и респектабельным господином, вызывающим живой интерес аборигенов и способным озолотить любого из них. Выйдя из отеля с двадцатью долларами в кармане, хочется, чтобы случайные знакомые называли тебя как минимум мистером Джеральдом Фордом или господином Брынцаловым, - настолько доступной становится любая радость жизни. Пересечь десятимиллионный Дели на такси можно всего за доллар (по счетчику), купить едва ли не любой из многочисленных сувениров - еще дешевле, разве что надо чуть-чуть поторговаться. Вещи тоже кажутся почти бесплатными. На огромном живописном Тибетском базаре джинсы стоят всего два доллара. Продавцы вам так и говорят: "Хотите Lee? Хотите Wrangler? Давайте деньги и заходите через час сделаем!"
Индийские торговцы вообще виртуозы своего дела. В мире нет другой страны, где совершается столько покупок, о которых бы потом так сожалели расставшиеся с деньгами люди. Едва ли не каждый вечер гостиница наполнялась проклятиями кого-то из соотечественников - смысл этих гневных тирад в переводе на печатный язык заключался в следующем: "Зачем же, мол, я эту ... вещь приобрел?!"
Мистер Карнеги мог бы поучиться искусству влияния на людей у малограмотных индийских торговцев. Все у них начинается почти незаметно: к беззаботному зеваке подходит учтивый местный житель и начинает вполголоса рассказывать о том, что же за достопримечательность привлекла внимание господина туриста. От денег "экскурсовод" отказывается категорически, но на прощанье он между делом приглашает нового "друга" просто заглянуть в свою лавчонку. Если "кореш" согласился - с сотней-другой долларов он расстанется в этой лавке почти наверняка. Потому что каждая продающаяся здесь ерундовина вдруг оказывается овеянной такими легендами, что ее цена возрастает многократно.
А одному моему знакомому индийскому гостю - уроженцу Грузии - местные продавцы предложили такую услугу, о которой и не мечтают посетители самых фешенебельных супермаркетов планеты. Он пришел на базар за шубой для жены, и пока в "ателье" доводили вещь до ума, владелец заведения предложил своему новому другу... бесплатно свозить его в публичный дом. Где Зауру - назову его так - настолько понравилось, что в дальнейшем он ездил по подобным "точкам" так часто, как ему позволяло пошатнувшееся в тропиках здоровье. И его собирательный рассказ об этих местах массового отдыха жителей и гостей индийской столицы заслуживает того, чтобы быть воспроизведенным с максимальной точностью.
- Выйдя из гостиницы, я знаками объяснял таксистам, куда меня нужно отвезти. Сумма сразу оказывалась раза в три больше, нежели была бы за то же расстояние, но в другую сторону и с другой целью. То есть центов сорок, да? Таксист останавливался у мрачноватого здания и просил подождать. И вскоре ко мне подходил мужчина, почему-то неизменно пожилой - сутенер. Торговля начиналась с двухсот долларов за ночь, а сходились мы обычно примерно на восьми. Но честное слово: то, что мне довелось испытать, стоило больших денег. Причем я говорю не о самом процессе, а о том, что ему предшествовало. Уже у входа прямо на грязной лестнице сидело несколько женщин, пытающихся обратить на себя внимание самыми различными способами. Но когда мы входили в небольшое помещение типа приемной, я всякий раз просто обалдевал. Я чувствовал себя учителем пения начальных классов - когда он сидит за роялем, а его тесно окружают ученицы. Вокруг меня собиралось по сорок женщин всех цветов кожи и возрастов. А рядом!