Страница 3 из 17
Особенность рассматриваемых документов состоит в том, что источники, относящиеся к истории религиозных орденов, ранее не рассматривались как материалы по истории дипломатии и международных отношений. Руди Метти отмечал, что с 60-х вплоть до 90-х гг. XX в. обширные материалы, относящиеся к миссионерской деятельности католических орденов на Среднем Востоке и в Индии, не вызывали серьезного интереса у исследователей в силу своей религиозной направленности, не соответствующей духу времени. С конца 90-х гг. произошел перелом и началось возрождение интереса к религиозным организациям и их миссионерской деятельности. Руди Метти считает, что это произошло в результате распада Советского Союза, а после 11 сентября 2001 г. этот интерес приобрел совершенно новое, еще более актуальное звучание. Исследователи стали понимать, что многочисленные и подробные письма и реляции миссионеров, не оцененные должным образом, чрезвычайно богаты информацией об отдаленных географических областях, о быте, нравах, социальных и религиозных взаимоотношениях жителей Ближнего и Среднего Востока конца XVI – первой трети XVII в. Важно, что подобного рода информация за этот период времени практически отсутствует в других источниках. Для широкого круга российских исследователей и простых читателей, интересующихся историей и культурой, «записки» кармелитов представляют особый интерес, так как рассматриваемый источник является уникальным документом, дополняющим, а в некоторых местах раскрывающим обстоятельства, связанные с событиями Смуты в Русском государстве 1605–1613 гг.
Глава 1. «Восточный вопрос» в международных отношениях и Русское государство на рубеже XVI–XVII вв.
1453 г. стал переломным в истории Европы. Завоевание султаном Мехмедом II Фатихом Византийской империи открыло в международной обстановке Европы новую эпоху – эпоху экспансии турок-османов на европейские территории. Захватив в течение следующего столетия территории Ближнего Востока и Северной Африки, османы создали огромную империю. Новая столица османов – Константинополь – сделалась Стамбулом, и Османская империя из азиатской превратилась в южноевропейскую державу[17], вплотную приблизившись к границам Священной Римской империи. К началу 20-х гг. XVI в. могущество Османской империи достигло своего апогея. Султаны Селим и Сулейман покорили Египет, Северную Африку и большую часть Персии. Теперь геостратегической целью османов стала Европа.
Идея расширения османского влияния на европейские территории возникла еще при Мехмеде II Фатихе. Идеологическое обоснование эти планы нашли в религиозно-историософской концепции «кызыл эльма» – распространении ислама на пограничные европейские территории.
«Кызыл эльма», или «золотое яблоко»[18], – знак и гарантия мирового господства. Эта идея была заимствована османами у византийцев и преобразована согласно исламской традиции. По преданию, после захвата Константинополя турками конная статуя императора Юстиниана была свергнута с пьедестала, находившегося у входа в собор Святой Софии. В руках у поверженного императора находилась украшенная крестом держава («золотое/имперское яблоко») – символ мирового господства, которое покатилось в сторону Европы. Это было воспринято султаном Мехмедом II Фатихом как знак распространения зеленого знамени ислама на европейские территории – идея османского экспансионизма. Идея «кызыл эльма», теснейшим образом связанная с джихадом – священной войной за веру, составляла стержень идеологии янычар, которые играли исключительную роль в развитии идеологии агрессии, ее сохранении и дальнейшем развитии[19].
Следовательно, «восточный вопрос» осознавался европейским сообществом как борьба христианской Европы с Османской империей. Несомненным был и тот факт, что борьба с «крупнейшей военной державой Средневековья»[20] была возможна только при условии совместных действий. Отсюда возникала потребность в создании антиосманской коалиции, или лиги. Первые проекты антиосманской коалиции стали появляться и обсуждаться еще в конце XV в. В течение XVI в. Лев Х, Климент VII, Григорий XIII, Сикст V, Климент VIII неоднократно пытались организовать новый «крестовый поход» против османов. В XVI в. средневековое понятие крестового похода – как «освобождения Гроба Господня от неверных» претерпело серьезные изменения. Для папства религиозный фактор продолжал играть роль идеологического обоснования политического авторитета, так как только папа имел возможность призвать христианский мир к «священной войне» за освобождение Святой Земли. Но сама религиозно-философская идея «освобождения Гроба Господня» приобрела в XVI в. конкретное содержание[21]. Новый крестовый поход – это борьба против османов, против чуждого культурного и религиозного мира ислама, который угрожал уничтожением христианскому миру.
Римская курия разрабатывала различные варианты антиосманской лиги, или коалиции. Сложность заключалась в том, чтобы окончательный вариант удовлетворял все заинтересованные стороны. Сделать это, учитывая противоречия между европейскими государствами, было достаточно сложно. Не способствовала этому и социально-политическая обстановка в Европе в первых двух третях XVI в.[22] Положение начинает меняться после успешного морского сражения около острова Лепанто в 1571 г., когда объединенным морским силам Венеции, Испании и Римской курии[23] удалось разбить турецкий флот. Успешная совместная операция дала новый стимул для разработки антиосманских планов.
По замыслу Римской курии в антиосманской коалиции прежде всего должны были присутствовать Испания, Священная Римская империя и Венеция. Римской курии отводилась роль идеологического лидера. Перечисленные государства имели с Османской империей сухопутные или морские границы и поэтому находились с османами в состоянии перманентной войны. Главным участником антиосманской коалиции должна была быть Испания. С открытием Америки Испания превратилась в самую могущественную европейскую страну, располагавшую мощным флотом и армией. Король Филипп II, так же как и его отец, император Священной Римской империи Карл V, считал своим христианским долгом участие в антитурецкой коалиции. Однако, несмотря на свое политическое и финансово-экономическое могущество, Испания почти всю вторую половину XVI в. вела беспрерывные войны с Англией, Францией и Нидерландами. Поэтому позиция Филиппа II по вопросу антитурецкой коалиции отличалась крайней осторожностью. Испания прежде всего заботилась о безопасности и благополучии стран, составлявших ее собственное государство. Поэтому создание лиги было одним из основных желаний Филиппа II, но король не собирался брать на себя роль лидера[24].
Особенно желательным в антиосманской лиге было участие Венецианской республики. Венеция имела самую протяженную морскую и сухопутную границу с Османской империей и являлась во второй половине XVI в. сильнейшей морской державой на Средиземном море. Собственно, вся мощь Венеции заключалась в ее флоте. Однако Венеция после знаменитого морского сражения при Лепанто в 1571 г. откровенно не желала участвовать в лиге. В результате победы христианского флота над османами при Лепанто Венеции не удалось вернуть себе о. Кипр, собственно из-за возврата которого и было инициировано сражение. Венеция понесла серьезные материальные убытки в связи с организацией совместного выступления, общая граница с Османской империей требовала постоянных финансовых затрат. В случае даже незначительного конфликта с османами страдали экономические интересы Венеции. Кроме того, с последней трети XVI в. Республика вступала в полосу стагнации, и Сенат всеми доступными средствами, включая подкуп высших османских чиновников, пытался избегать открытой войны[25]. Несмотря на это, Венеция оставалась христианским государством и не могла полностью игнорировать идею лиги. Позицию Венеции на переговорах в Риме по созданию лиги озвучил Паоло Парута: «Венецианское государство является пристанью Италии и всего христианского мира и, как общеизвестно, имеет самую протяженную границу с турками, поэтому Венеция легко может подвергнуться их нападениям. Поэтому очевидно, что в настоящее время мы не в состоянии решать этот вопрос, так как несомненно, что мы можем быть атакованными турками первыми. Если, однако, усердием и авторитетом Его Святейшества, другие христианские князья соберутся в этот союз… мы без промедления сделаем ответ республики более четким и устраивающим всех»[26]. Следовательно, обязательным условием вступления в антиосманскую лигу Венеции должно было быть «юридически оформленное соглашение» между всеми предполагаемыми участниками.
17
Наумов Е.П., Арш Г.Л., Достян И.С., Виноградов В.Н. Балканы в международной жизни Европы XV–XIX вв. // Исторические и историко-культурные процессы на Балканах. М., 1982. С. 42.
18
Дословно «золотое яблоко» – обозначало мировую державу и являлось, наряду со скипетром, неотъемлемой частью инсигний византийских императоров. Но у османов «кызыл эльма» имело еще одно значение – «земля обетованная», расположенная на западе. По древним преданиям: «Наш император сразится, Он захватит страну язычников (христиан), и Кызыл Эльма (земля обетованная) будет им захвачена и завоевана». Первоначально земля обетованная была Константинополем, но после его завоевания «кызыл эльма» стала превращаться в Рим. См.: Fischer A. «Qyzyl elma», die Stadt (das Land) der Sehnsucht der Osmaiien // The Royal Central Asian Society. 1931. Vol. XVIII. P. 170–174.
19
Фодор П. Идеологическое обоснование османских завоеваний в XIV–XVI веках // Османская империя: проблемы внешней политики и отношений с Россией: Сб. ст. М., 1996. С. 28–30.
20
Греков И.Б. Очерки по истории международных отношений Восточной Европы XIV–XVII веков. М., 1963. С. 23.
21
Термин «крестовый поход» фигурирует в источниках до конца XVII в. См.: Stloukal K. Das Projekt einer internationalen paneuropaschen Liga mit Persien aus dem Ende des 16 Jahrhunderts. Persica I. (1963–64). S. 42.
22
Франко-габсбургские войны (1494–1559); противостояние в 30-х гг. XVI в. между императором Карлом V – светским главой католического мира и римскими понтификами – духовно-идеологическими лидерами Европы; Реформация, которая закончилась в 1555 г. религиозным и, как следствие, политическим переделом Европы. Только в 1559 г., после подписания мира в Като-Камбрези, вопрос об антитурецкой лиге начинает приобретать реальные очертания. См.: История Европы. От Средневековья к Новому времени (конец XV – первая половина XVII в.). М., 1993. Т. 3. С. 388–411.
23
Римская курия обладала флотом в 35 галер, на содержание каждой галеры в год уходило 300 тысяч золотых. См: Smolka S. Projét d’une ligue contre les Turcs en 1583. Cracovie, 1890. Р. 43.
24
Филипп II сам выразил свое отношение к лиге, во время переговоров с послами своего дяди, императора Священной Римской империи Максимилиана II: «Лига соответствует тому, что Его Католическое Величество всегда желало и желает в настоящее время и надеется на Бога, тем более что Его Святейшество приложило к этому делу свою руку». И далее: «Если ему (Филиппу II) представится возможность равная его желанию принести пользу и услужить императору, то он сделает это с большой охотой, как он это делал всегда, как мог и будет делать это… не нанося вреда самому себе и тем делам, которые ему послал Бог». См.: 1576. декабря 8. Ответ его католического величества послам императора И. Кювенхюллеру и В. Румпфу // Шмурло Е.Ф. Россия и Италия. Пг., 1915. Т. III. Вып. 2. С. 325–327.
25
Испанский посланник в Венеции граф де Куэва следующим образом характеризовал венецианскую политику: «Венецианцы верили, что могли каждое вредное для них решение турок нивелировать определенной суммой золотых, прежде всего они заручались расположением и благосклонностью Великого Визиря, посредством того, что порочили в его глазах других христианских князей, а себя представляли единственными, кому турки могли доверять». Цит. по: Niederkorn J. P. Die europäischen Mächte und der «Lange Türkerkrieg» Kaiser Rudolf II (1593–1606). Wien, 1993. S. 295.
26
De Leva G. La legazione di Roma di Paolo Paruta (1592-1595). Documenti storici publicati dall R. Deputazione di stiria Patria! Venedig, 1887. Vol. VII. P. 190–191.