Страница 12 из 17
Слухи об этих действиях дошли до Казвина, куда после потери Тебриза перебрался шахский двор. В Москву был срочно отправлен посланник Анди-бек. Шах или, точнее, Хамзе-мирза просил московского государя оказать ему помощь в борьбе с османами. Помощь должна была заключаться не в огнестрельном оружии, а в конкретном военном выступлении. Царь со своими подразделениями должен был выступить из Астрахани и освободить от османов Баку и Дербент. За оказание такой помощи шах обещал отдать эти древние персидские города Московскому государству в вечное владение. Если же Москва согласится помогать Персии и в дальнейшем, то шах уступит города даже и в том случае, если захватит их сам[168].
Русский историк-архивист С.А. Белокуров, на основе летописных и посольских материалов по связям Московского государства с народами Кавказа, сделал вывод, что Анди-бек был послан в Москву осенью 1586 г., когда османы в очередной раз отклонили предложение о мире. Хамзе-мирза даже предлагал новому главнокомандующему османов Ферхад-паше отослать в Константинополь своего сына Хайдара. Однако персидский посланник добрался до Астрахани только в начале лета 1587 г., хотя дорога из Персии до Астрахани занимала от трех недель до двух месяцев. Для русской стороны предложения шаха имели стратегический интерес, так как расширение территорий за счет крупнейших центров шелководства и торговли на Каспии могло принести не только экономическую выгоду, но и укрепить международный авторитет[169].
Помимо этого, в 1585–1586 гг. кахетинский царь просил русского государя «учинить его под своею царскою рукою» и «держать под своею рукою во обереганье от турского и от других недругов»[170]. В результате переговоров между Александром II и Федором Иоанновичем были установлены вассально-союзнические отношения, подкрепленные крестоцеловальной записью[171]. Этот факт весьма примечателен, так как Александр II уже был вассалом сефевидских шахов, согласно Амасийскому договору 1555 г. Кроме этого, после того, как в 1578 г. османский главнокомандующий Лала-паша подошел к границе Кахетии, Александр II во избежание кровопролития предложил стать вассалом еще и османского султана. Таким образом, к 1585 г. кахетинский царь уже был вассалом двух государей. В Москве не могли не знать об этих фактах. Тем не менее согласились принять под «высокую государеву руку», что однозначно должно было осложнить отношения как с шахом, так и с султаном.
Кроме того, антирусские действия бия Уруса не остались без внимания правительства[172]. В «луговую черемису» было срочно отправлено три полка для предотвращения проникновения ногаев в Казань, а в 1586 г. построена крепость Самара, как раз в месте переправы ногаев на левый берег Волги. С этой же целью были построены еще две крепости, в 1589-м – Царицын, в 1590-м – Саратов. Проосманские настроения Уруса разделяли не все ногайские беи, поэтому положение Уруса становилось день ото дня все более напряженным. Не получив помощи от султана и боясь окончательно утратить свое влияние в Большой Орде, Урус вновь был вынужден шертовать русскому царю[173].
С посольства Анди-бека начинаются регулярные отношения между русским и персидским дворами. После переговоров с Анди-беком в Персию было отправлено первое русское официальное посольство во главе с князем Г.Б. Васильчиковым. Посольство отправилось в Персию весной 1586 г., а в декабре 1586 г. при невыясненных обстоятельствах собственным парикмахером был убит Хамзе-мирза[174]. Весьма вероятно, что за спиной наемного убийцы стояли Муршид Кули-хан Устаджлу и Али Кули-хан Шамлу[175]. Оба кызылбашских эмира являлись опекунами среднего сына шаха Худабендэ восемнадцатилетнего Аббас-мирзы[176].
Весной 1587 г. Муршид Кули-хан Устаджлу провозгласил шахом Аббас-мирзу. Стоит отметить, что провозглашение носило лишь формальный характер. В Казвине эмиры теккелю, туркманов и зулькадар заставили шаха Худабендэ, против его воли, передать власть одиннадцатилетнему Абу-Талибу. После этого войска мятежных эмиров вместе с Худабендэ и Абу-Талибом покинули Казвин в направлении османской армии. В отсутствие шаха и правительства, Аббас с 600 всадниками, лично подчинявшимися Муршид Кули-хану, захватил Казвин. Несмотря на это, положение оставалось критическим, даже после того, как Муршид Кули-хан склонил на свою сторону остальных кызылбашских эмиров. Дело в том, что шах возглавлял не только государство, но являлся духовным лидером (шейхом/пиром) ордена Сефевийя. Согласно весьма жесткому регламенту, орден не мог иметь двух лидеров, а шах Худабендэ был жив и здоров. Сложившаяся ситуация вылилась в протестное движение «нюктави» – милленитаристских[177] сект[178]. Легитимность нового правителя ставилась под сомнение религиозными авторитетами, которые имели огромное влияние на простое население. В условиях политической анархии, в которых Персия пребывала более десяти лет, это могло грозить полным развалом государства. Аббас, так же как в свое время его дед шах Тахмасп, беспощадно уничтожил лидеров протестовавших, не обращая внимания на их религиозную неприкосновенность[179].
Аббас прибыл в Казвин в сентябре 1587 г., но только 1 октября 1588 г. слепой Худабендэ, подавленный обрушившимися на него событиями, отрекся от престола[180] и шахом стал единственный оставшийся в живых из его пятерых сыновей – Аббас. Проблема столь длительной задержки передачи власти заключалась не только во внутренних распрях между кызылбашскими группировками, но и в очередном внешнем ударе, постигшем Персию. В декабре 1587 г. Абдулла II Шейбани, объединивший конфликтовавшие кланы узбеков, напал на Хорасан. Неразрешимые противоречия между узбеками-суннитами и кызылбашами-шиитами имели долгую историю. К концу 1587 г. Абдулла-хан договорился о совместных действиях с находившимся в Баку Ефер-пашой и осадил Герат, богатейший торгово-промышленный центр на юго-востоке Персии. Весной узбеки захватили Мешхед – один из трех священных для шиитов городов[181]. Османы, воспользовавшись ситуацией, вернули себе все территории, отвоеванные у них Хамзе-мирзой в 1585–1586 гг. Внутри страны положение Аббаса было еще более тяжелым. Восстал Шах-Верди-хан, владетель Луристана, родственник Аббаса царевич Рустам-мирза овладел Систаном, в Фарсе восстало племя зулькадар, в Кермане – афшар. В Исфахане восстал Юли-хан, с которым пришлось вести переговоры[182]. Аббас потерял богатейшие торгово-промышленные провинции, являвшиеся основными поставщиками налогов в казну[183]. Сложившееся положение вынудило Аббаса вновь заняться переговорами по заключению мира с османами. К концу 1580-х гг. султан Мурад III также стремился к миру, приобретение богатейших персидских провинций давало ему возможность начать войну со Священной Римской империей, перемирие с которой закончилось в 1585 г.
В это время в Персию возвратился Анди-бек с русским посланником. Во время пребывания Г.Б. Васильчикова в Персии с сентября 1588 г. до 30 июня 1589 г. султан присылал к шаху троих посланников, как потом выяснилось, с уточнением условий мира[184]. Васильчиков не знал, что персидские посланники уже находились в Константинополе. Великое персидское посольство, в составе 1500 человек, возглавлял которое Муршид Кули-хан Устаджлу[185], прибыло в Константинополь в 1588 г.[186] Переговоры длились почти два года, в качестве аманата шах Аббас прислал султану десятилетнего Хайдар-мирзу, сына Хамзе-мирзы. Перемирие, подписанное 21 марта 1590 г., сроком на семь лет, было заключено на очень выгодных для Османской империи условиях. Персия теряла значительные территории Закавказья – Грузию, Ширван, Луристан, большую часть Азербайджана с Баку и Гянджей, Иранское нагорье с Тебризом – древней столицей государства[187]. Но перемирие давало шаху Аббасу возможность сконцентрировать силы на борьбе с узбеками и взять под контроль ситуацию внутри страны.
168
Памятники дипломатических сношений с Персией. Т. 1. С. 136.
169
Посольских материалов, посвященных приезду в Москву Анди-бека, не сохранилось. Предложения шаха русскому государю воспроизводились в посольских документах, относившихся к 90-м гг. Информация о послании шаха содержится в РГАДА. Сношения России с Персией. Ф. 77. Оп. 1. Кн. 1–3; и Сношения России с Римской империей. Ф. 32. Оп. 1. Кн. 5.
170
Исторический обзор связей Кавказа. С. 164.
171
«Дать правду хрестное целование» означало подтвердить статьи договора, свидетельствовать об их правильности – «правде» и, поцеловав крест, поклясться именем Христовым. См.: Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. М., 1989. Т. 4. С. 211.
172
В 1585 г. русский посланник И. Мясной сообщал из Крыма, что Уруз вновь просил Ислам Гирея напомнить султану Мураду об обещанных ногаям войсках и деньгах. См.: Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М.; Л., 1948. С. 35.
173
Стоит отметить, что ногаи, давшие шерть, рассматривались по отношению к русскому царю – «старшему брату» как «младшие братья». См.: Трепавлов В.В. Указ. соч. С. 360.
174
Malcolm J. Histoire de la Perse. V. II. Paris, 1821. Р. 217. В посольских источниках 90-х гг. несколько раз встречается информация о том, что Анди-бек, прибывший в Москву летом 1587 г., рассказал об убийстве Хамза-мирзы, хотя ранее он утверждал, что выехал из Персии осенью 1586 г.
175
Наемный убийца был сразу схвачен и приведен в палатку Муршид Кули-хана, но он не успел ничего рассказать, так как был тут же изрублен кызылбашами.
176
Муршид Кули-хан Устаджлу, второй опекун Аббаса, был одним из самых уважаемых и влиятельных кызылбашских эмиров, его называли «творец шахов», ни один переворот или заговор не проходил без его участия. Али Кули-хан Шамлу вообще был «лялэ» – дядькой-воспитателем Аббаса, который с младенчества не видел своей матери, а отца увидел уже юношей. Восемнадцати месяцев от роду Аббас был отправлен в Герат, центр провинции Хорасан, родовое гнездо племени устаджлу, формально в статусе губернатора, практически заложником. См.: Bellan L.L. Chah Abbas. Op. cit. Р. 113.
177
В 1590 г. ожидалось наступление первого тысячелетия ислама. Это событие привело к появлению большого числа религиозно-философских движений, ожидавших конца света. Нюктави ожидали появления скрытого имама и установления Царства Божьего на земле.
178
Эти «крайние шиитские» секты объединяли городские ремесленные общины (по аналогии с западноевропейскими ремесленными цехами). Поэтому их влияние было сильно особенно в крупных торгово-ремесленных городах – Багдаде и Тебризе.
179
Newman A.J. Op. cit. Р. 76.
180
Остаток жизни Худабендэ провел под «арестом» в своем гареме. Умер он от дизентерии в 1595 г.
181
В Мешхеде находится мавзолей особо почитаемого восьмого имама – Резы (Али б. Мусы ар-Риды).
182
История Ирана с древнейших времен. Указ. соч. С. 272.
183
Bellan L.L. Op. cit. Р. 253.
184
Malcolm J. Op. cit. Р. 112; Памятники дипломатических сношений с Персией. Т. 1. С. 163–198.
185
В 1590 г. Муршид Кули-хан был убит гулямом Аллах Вердиханом, по приказу Аббаса. Муршид Кули-хан, возводя на престол Аббаса, думал, что его власть при дворе молодого правителя будет абсолютной. Он недооценил характер Аббаса, который был прямым продолжением своей сильной и волевой матери Хайр аль-Нисы, а не безвольного отца, шаха Худабендэ. Аббас не забыл Муршид Кули-хану ни убийства матери и брата, ни гибели любимого «лялэ» Али Кули-хана Шамлу, который был убит Абдулла-ханом во время захвата Герата. Муршид Кули-хан отказался оказать помощь осажденным, считая Али Кули-хана соперником. Аббас терпеливо переносил диктат Муршид Кули-хана при дворе в течение 18 месяцев, а затем, укрепив свое положение, безжалостно расправился с ним. Персия вступала в новую фазу своего политического развития. См.: Blow D. Shah Abbas. Op. cit. P. 57.
186
Bellan L.L. Op. cit. Р. 113.
187
Эфендиев О.А. Азербайджанское государство Сефевидов. С. 58.