Страница 6 из 8
- Поднимись, - услышал он раздраженный голос королевы и мгновенно повиновался.
Медлить, когда Роза Юга, прозванная также Страстной, приказывала, было попросту глупо - королева Дилириса отличалась крайне буйным нравом и полным отсутствием терпения. Впрочем, ее дикий темперамент делал венценосную красавицу еще более популярной среди мужчин. Едва ли не каждый из дворян мечтал о том, что прекраснейшая из женщин Дилириса окажет ему свою милость и одарит ночью любви. Впрочем, этой высшей награды удостаивались единицы, и вот уже как три года официальным любовником ее величества являлся канцлер и хранитель большой королевской печати герцог Амандус Луций, который, кстати говоря, тоже находился в комнате - Лариэс просто не сразу заметил этого ухоженного длинноволосого мужчину, ведущего свой род от самых благородных патрициев Аэтернума. Он выступил на свет, едва только Лариэс поднял голову, и занял место рядом с ее величеством, полуобняв королеву за плечи.
Тот, кто видел канцлера в первый раз, неизменно начинал считать его смазливым красавчиком, добившемся высокого положения через постель, однако такое суждение ни в коей мере не соответствовало действительности. Ее величество возвысила любовника не потому, что тот ублажал ее по ночам и выглядел привлекательно. Она ценила герцога за его таланты. А канцлер, надо сказать, действительно, выделялся на фоне прочих. Для начала, он был невероятно умным и деятельным человеком. Его советы всегда были полезны, а суждения - взвешены. Этот мудрец, к тридцати годам знавший десять языков, ведущий переписку с влиятельнейшими людьми мира, и успевший написать два философских трактата, был единственным человеком, способным обуздать дикий нрав ее величества. Она прислушивалась к каждому слову фаворита, позволяя выдающемуся государственному мужу творить историю. И ни разу за последние три года ни королева, ни высшая аристократия Дилириса не пожалели о том, что передали большую печать именно Амандусу Луцию. Именно канцлер сумел отодвинуть страну от финансовой пропасти, в которой та оказалась после войны Мотыги.
И все же... Все же Лариэс терпеть не мог герцога. Щит принца и сам не понимал, какая же кошка пробежала между ними, но всесильный канцлер не вызывал у него ничего, кроме раздражения, и эти чувства было взаимными. И герцог, и виконт на людях вели себя уважительно и никогда не пакостили друг-другу по-крупному, но это было большее, на что оба соглашались пойти.
Быть может, Лариэс ревновал из-за того влияния, что канцлер оказывал на принца - а его высочество прислушивался к барону почти точно также, как и его мать. Быть может, телохранителю претила изворотливость и угодливость третьего человека в государстве. Быть может, ему просто не нравилось лицо канцлера. У юноши не было ответа на этот вопрос, а если бы и был, то что бы это изменило?
А потому, увидев герцога, он постарался сделать вид, что смотрит на пустое место и обратился к королеве:
- Ваше величество, быть здесь, огромная честь.
- Я дарую тебе еще большую честь, - фыркнула Кэлиста и указала на стул по другую сторону от стола, за которым сидела она сама, принц и первая Тень. - Сюда. Аманд, ты - сюда, не стой столбом.
Канцлер склонил голову в знак повиновения и уселся. Лариэс - тоже.
И только теперь он заметил маршала. Граф стоял в тени, возле занавешенного окна. Поймав на себе взгляд юноши, он кивнул, но этим все и ограничилось. Маршал Дилириса никогда не отличался болтливостью.
Едва Лариэс опустился, как принц пододвинул к нему кубок, наполненный ароматным вином.
- Выпей сперва, дружище, - ухмыльнулся он и заговорщически подмигнул. - Разговорчик у нас будет весьма интересным.
Лариэс механически пригубил великолепное вино - отказываться было невежливо, но и мутить рассудок спиртным он не хотел - полукровка очень плохо переносил алкоголь и хмелел со скоростью, вызывающей откровенное уныние. Виконт поставил кубок, выжидающе глядя на королеву.
- Хорошо подглядывалось? - вдруг спросила та, чуть искривив губы в подобии улыбки.
Лариэса точно кто-то ударил мешком по голове, и он метнул быстрый взгляд Мислию. Но первая Тень выглядела невинно, точно новорожденный. Она, ничего не говоря, лучезарно улыбнулась Лариэсу.
- Ты молодец, - звонко рассмеялась Кэлиста. - Я всегда любила инициативных и смелых людей, оттого и приметила тебя одиннадцать лет назад. Не волнуйся, наказывать не стану.
Молодой человек пробормотал слова извинения, надеясь, что краска стыда не слишком заметна на его смуглых щеках. Наказания он не боялся, нет. А вот расстроить и прогневить повелительницу, женщину, которую он уважал всем сердцем - очень!
"Ведь, если так разобраться, кто я такой? Жалкий полукровка. Ублюдок, чьего отца забили камнями во время погрома, а мать покончила с собой. Ошибка, которая не должна была появляться на свет. И если бы не Вентисы" ...
Если бы не Вентисы, то виконта Лариэса Венатского уже не было на свете. Да и виконтом бы он тоже не был, говоря начистоту.
Королева по-своему истолковала его молчание, потому как произнесла:
- Ты явно хочешь что-то сказать, я дозволяю и обещаю не гневаться, - она элегантно улыбнулась и добавила. - Сильно.
Лариэс уставился на нее, едва ли не с отвисшей челюстью. Определенно, сегодняшний день был весьма и весьма необычным. Столько королевских милостей в один момент на него не обрушивалось никогда!
Но вбитый за годы службы рефлекс подчиняться приказам сделал свое дело, а потому юноша тотчас же заговорил:
- Я думаю, что у вас есть какое-то важное дело, связанное с изначальными.
- Это было очевидно. Продолжай.
- Я думаю, что это связанно со словами посла Волукрима.
Глаза королевы сощурились, и она бросила короткий взгляд на канцлера. Тот мягко улыбнулся, точно говоря: "вот видишь, а ты мне не верила".
- И как именно связано? - теперь королева смотрела внимательно, очень внимательно.
- Восточные графства формально независимы, однако с каждым годом они все сильнее и сильнее оказываются в подчинении у Вороньего Короля, - начал Лариэс. - Конечно же, пока речь не идет о вассалитете. Пока.
Он специально повторил это слово, чувствуя, как с каждой секундой растет внутренняя уверенность. Говорить становилось все легче и Щит принца продолжил.
- Если же солдаты Корвуса, - тут он сознательно опустил титулы великого мага, зная, как сильно ее величество ненавидит древнего чародея, - сумеют в одиночку справиться с поставленной задачей, то он получит в свое полное распоряжение эти две страны. И тогда могущество Волукрима станет еще больше.
- Теоретическое могущество, - ввернул словечко канцлер. - Не стоит забывать: все, что мы знаем о Корвусе и его армиях, взято из исторических хроник, легенд и песен. Вороний Король не воевал уже больше века, и я убежден в том, что рассказы о его силе изрядно преувеличены. Да, он сумел помочь псам из Виннифиса, но как? - Канцлер криво усмехнулся. - Деньгами, оружием, десятком-другим сковывающих, да парой своих старых артефактов. Где же были стальные легионы птицеголовых? Где сам Вороний Король? Это касается и недавней авантюры ее величества Кайсы Иссон. В лесу Гарпий наемникам, как будто бы ни коим образом, не подчинявшимся Ривеланду пришлось столкнуться лишь с детьми неба, которых - справедливости ради замечу - хватило для того, чтобы перебить их всех. Но, - тут он назидательно поднял вверх указательный палец, - Вороний Король, опять же, не пришел на помощь вассалам.
Лариэсу хотелось возразить, что Корвусу просто нет нужды созывать знамена, так как всю грязную работу за него сделает Охотник с ловчими - превосходно натренированными убийцами, снабженными восхитительным магическим оружием, гасящим любые чары. Он также мог добавить и то, что даже если сам Вороний Король и теряет силы, что было совершенно недоказуемым предположением, это никак не отражается на его огромной державе и многочисленных союзниках, которые вполне в состоянии сами позаботиться о себе. Хотел, но не стал. Он знал, что канцлер излагал даже не официальный, а официозный взгляд двора на Волукрим вообще и его правителя в частности. Королева вряд ли верила в подобные сказки, и - это Лариэс знал точно - она боялась и ненавидела Корвуса до дрожи, а потому любила слушать подобные рассуждения, улучшающие ее настроение. И юноша совершенно не желал становиться причиной очередной вспышки ярости своей госпожи. Последний человек, сумевший взбесить ее величество, был нашинкован в салат при помощи магии ветророжденной.