Журавль в ладонях

— Ну что ж, буду надеяться, что это знакомство состоится, — ничуть не поверив, отозвался Новийский. Сдается мне, только для того, чтобы не приставала. Каждый знает, что самое мудрое — отчаянно кивать, но делать по-своему.

От раздора нас спасли орешки. Видимо, я хрустела ими с таким угрюмым видом, что Сергей не выдержал и расхохотался. Злиться после такого стало сложно, ведь он не был из числа людей, которые охотно делились улыбками, а тем более смехом. Однако решив не сдаваться без боя, я смяла в руке салфетку и бросила ею в Новийского. Тот в ответ пристыдил меня взглядом. Мол, очень по-взрослому.

Долго ждать своей очереди дартс не пришлось, и только ребята встали из- за стола, мы заняли их место. Как оказалось, в дартс я играла на порядок лучше Сергея. Но его это, как ни странно, не трогало. Вдохновенно втыкая дротики то в края мишени, то в стену, Новийского лишь отшутился, что ничего-ничего, вот пойдем в боулинг — отыграется. В это я охотно поверила!

Боулинг можно было записывать в разряд моих персональных пыток. При росте метр в прыжке и общей субтильности, я всегда играла детскими шарами. Да-да, теми самыми, которые летят по абсолютно непредсказуемой траектории и не сбивают кегли даже при идеальном попадании. Но это только полбеды! Дальше — хуже. В нашей скромной компашке друзей имелся, видимо, пришелец. Это я о Ритке говорю. Играть с ней в боулинг было решительно невозможно. Откуда в девушке, предпочитающей всем видам деятельности валяние на диване перед экраном, взялось умение играючи управляться с

пятнадцатикилограммовыми шарами, я не представляла. Наверное, ее в детстве похитили инопланетяне и вживили микрочип с особым (и весьма бесполезным) навыком. И нет бы она приняла свою суперсилу как данность и позволила нам убогим играть спокойно без нее — так нет, каждый раз присоединялась, чтобы доказать свое превосходство! В итоге, пока она развлекалась на дорожке, раз за разом сбивая кегли, остальные грустно сидели на диванчиках и… чахли. Всего раз у Риты появился достойный конкурс в лице Ваньки, но и тот проиграл, снял воображаемую шляпу и театрально поклонился маэстро.

Стоило вспомнить о Ваньке, как чувство вины захлестнуло с новой силой. Это он любил дартс и простые забавы, а я взяла и привела в «наше» место другого мужчину. Даже мысль, что это слишком сентиментально, а Ваньке было бы плевать, не спасала. Но я ведь сознательно выбрала, я ведь хотела…

В попытке в очередной раз выбраться из депрессивного омута, я принялась учить Сергея бросать дротики. Как ни смешно, он сопротивлялся и все повторял, что это не гольф, чтобы заморачиваться правильной стойкой и замахом, но потихоньку поддавался и даже добился некоторого прогресса. Это мне очень польстило, и настроение слова поехало вверз.

К своему стыду вынуждена признать, что под конец вечера мне и в голову не пришло отправиться домой. Только переступив порог квартиры Сергея во второй раз, я вдруг осознала, что поступаю глупо. Несмотря на все споры с мамой я не собиралась оставаться старой девой, а разведенный политик с совершенно иным социальным статусом был шагом далеко в сторону. Не следовало с ним связываться, не следовало поддаваться. Разве из таких отношений может получиться что-то хорошее.

Я была уверена, что мы с Сергеем — плохая пара вплоть до того дня, когда Новийский сделал мне предложение.

Глава 5

В последний день майских праздников я твердо решила завязать с нашим с Сергеем «общением», иначе сестра бы меня раскусила. Один неосторожный мечтательный взгляд в сторону, и расспросы обеспечены. И это было мудро, а вот честно рассказать о намерениях Новийскому оказалось глупостью. Я это сделала, чтобы убедить себя, а не его, но Сергей воспринял мои слова неправильно. Я так и не поняла, на что он в отношении меня рассчитывал, но вдруг взял и окрестил трусихой. Я целый день пыталась понять, что бы это значило, накручивая себя всеми способами. Уже к вечеру, к приезду сестры, от моего хорошего настроения не осталось и следа, и встретила я ее в привычно раздраженном состоянии. Благо удалось заставить Романа повесить веревку, и на том спасибо!

За чередой непривычных событий я совсем забыла о том, что меня на работе поджидает расправа, и очень зря. Оказалась морально не готова к своеобразному понижению до должности курьера. Слава богам, не в трудовой, но, черт дери Гордеева, я три дня пробегала по глупейшим поручениям, а затем получила нагоняй из-за не подготовленных документов! Вжик, и недели как не бывало. Все вернулось на круги своя, и только книжки на столе напоминали, что уикэнд в компании Новийского мне не приснился.

Опять написал Ванька, рассказывал о том, что они куда-то выезжали, и вот вернулись. Попытки идти дальше сделали свое дело, и теперь с ним разговаривать стало легче. Наверное, это чувство обиды, с которым я носилась последние два месяца, наконец, исчезло. Мы очень хорошо поговорили. Я рассказала ему о мести Николая Давыдовича. Понимала, что злость злостью, а новостей об отце Ваньке не хватало. Хотела уже рассказать о Лоне и ее глупом белом платье, а потом вспомнила, что мечтала пойти на свадьбу сестры вместе с Ванькой и свернула беседу. Решила, что на первый раз шагов навстречу с меня довольно. Немножко пооткровенничали, и будет.

Но я никак не ожидала, что в результате такой вот милой, доброй беседы меня возьмет да и расколет… Сан Саныч. Всегда подозревала, что этот хитрюга проницателен, но ведь не настолько! Если бы я пропускала йогу из-за ночевок у Сергея (но ведь нет, то были выходные), я бы еще поняла, но он по одному лишь разговору с Ванькой догадался! И второй хорош, который ни разу не Штирлиц. Сразу побежал, видите ли, впечатлениями обмениваться…

Только я вышла из зала йоги в понедельник утром, как обнаружила, что Сан Саныч протирает тряпочкой лобовое стекло моей отчаянно нуждавшейся в мойке машины. Так и застыла столбом в дверях, мешая другим девчонкам. Отмерев, отправилась выяснять, чем обязана такой чести… А сенсей обернулся ко мне, лукаво улыбнулся и погрозил пальцем. Сказал, что пусть хоть «новый друг» меня не обижает. У меня челюсть отвисла от такого заявления, а щеки заалели ака флаг ЦК КПСС. После такой реакции отрицать вину бесполезно. Сан Саныч, однако, на этом не успокоился, сграбастал меня в медвежьи объятия и сказал, что я заслуживаю всего самого хорошего, нечего тут смущаться. Я и не думала спорить… вот только «новый друг» был никакой и не друг вовсе, потому и благословение показалось чуточку не к месту. Пришлось поблагодарить и спасаться бегством.

Было нечто сверхъестественное в том, как нас с Новийским сводила судьба. А это точно была она. Если в действиях начальника можно было заподозрить некий умысел, то догадка Сан Саныча, мое внезапное решение забрать документы с работы именно в тот день, когда Гордеев предложил Сергею место зама, и прочие вещи точно происходили по воле свыше. И это не желало заканчиваться: стоило немножко отойти от утреннего разговора с сенсеем, как Николай Давыдович позвал меня в кабинет и велел отправиться в магазин за подарком для Новийского. Минуты три я ошалело таращилась на начальника, пока тот разговаривал по телефону, не без раздражения поглядывая на застывшую истуканом помощницу.

— Что? — наконец, спросил Гордеев, закончив разговор. — Вам особые указания нужны?

— По-подарок? — отчего-то начала я заикаться.

— У Сергея Афанасьевича что-то вроде юбилея. Тридцать пять лет, будем отмечать. И нужен подарок.

Я спала с мужчиной, который на десять лет старше. Кошмар!

— И, по-вашему, я выберу что-то приличное? — возмутилась я.

— Можете выбрать неприличное, — легко разрешил Гордеев. А потом негромко пробормотал: — Он этого заслуживает.

— Но я совершенно не умею выбирать подарки и не знаю, что мужчины дарят друг другу…

— Если вы закончили задавать дурацкие вопросы… — начал Гордеев и указал мне ручкой на дверь.