Однажды в грозу

Когда Алек приехал, Касси сидела на диване, поджав под себя ноги. Одетая в просторный ярко-розовый свитер и узкие, севшие от недавней стирки джинсы, она грызла орешки и досматривала любимую телевизионную мелодраму.

- Входи, - крикнула она, когда он позвонил. - Открыто.

Алек вошел с сердитым лицом. Она вскочила ему навстречу.

- Касси, ты с ума сошла? Нельзя оставлять дверь открытой. Кто угодно мог сюда войти.

- Но я ждала тебя. - Она широко раскрыла глаза при виде его торжественного костюма в белую полоску. - Боже, как ты шикарно выглядишь! - Извини, некогда было переодеться. Я прямо из Сент-Джона. Что-то перепутали в записях, и один пациент опоздал на час. - Взгляд его сердитых синих глаз смягчился, когда он увидел ее просто одетой и ненакрашенной. - Без косметики выглядишь очень молодо. Смотрю на тебя и вспоминаю прошлое. Как раз этого ей было не нужно.

- Хочешь снять пиджак? - спросила она, стараясь приободриться. - Так будет меньше контраст между нами.

Алек скинул пиджак, развязал галстук и устало повертел шеей.

- Вот как раз то, что надо, - сказал он со вздохом, когда Касси молча сунула ему в руку стакан пива и указала на стул. Он сел, вытянув длинные ноги, и стал смотреть, как она выключает телевизор, чтоб включить проигрыватель компакт-дисков. - Так как у тебя дела, Касси? Муза не подводит?

Она пожала плечами и предложила ему соленых орешков. - Вскоре после обеда я застряла, но потом выбралась. Завтра посмотрю, хорошо ли вышло. Как ты провел день?

- Вертелся как белка в колесе. Оперировал до самого прихода первого частного пациента. - Он улыбнулся. - Поэтому надеюсь, ты приготовила всего побольше. Я голоден как волк.

- Я всегда готовлю много.

- Ах да. Этот внушительный молодой человек в театре... Ему надо хорошенько заправляться.

Касси кивнула не моргнув глазом.

- Да, надо. Но если серьезно, я часто готовлю больше, чем могу съесть сразу, а на следующий день разогреваю, чтоб не возиться с едой, когда работаю. Бывает, что готовить вечером просто лень.

Алек пил и молча смотрел на нее ничего не выражающим взглядом.

- Ты говорила, что ни с кем не встречаешься в будни. Твое приглашение по меньшей мере неожиданность, - заметил он наконец.

- Пожалуй, - согласилась она и прямо посмотрела на него. - Честно говоря, когда в воскресенье я ехала домой, то почувствовала себя глупо из-за того, что ставила условия и так далее. Потом я подумала о твоем замечании о генеральных репетициях, подавила гордость и позвонила тебе.

- И правильно сделала. - Алек уселся поглубже. Его глаза потеплели. Давай больше не будем говорить о правилах и условиях. Ты права, это совершенно излишне.

Она долго не сводила с него глаз, потом кивнула.

- Верно. А выбрала я будний день, - добавила она, - потому что работала в субботу, благодаря чему сегодня смогла потратить время на приготовление ужина.

- Я думал, у тебя выходной в субботу.

Касси рассказала ему, как Лайам хотел пойти в субботу вечером в кино смотреть "Жан де Флоретт" и как она сослалась на необходимость весь день сидеть, уткнувшись носом в монитор, чтоб не идти с ним.

- Поэтому я сказала ему, что собираюсь работать, и действительно поработала, - закончила она, смутившись.

- А ты не могла просто сказать ему, что собираешься в следующий вечер смотреть этот фильм со мной?

- В самом деле, надо было так и сказать, - угрюмо ответила она. - Хуже бы не было!

- Не повезло ему.

- И мне не повезло. Лайам очень помогал мне собирать материал для книг. Теперь я не смогу на него рассчитывать. - Она взглянула на часы. - Пора бросать макароны в кастрюлю. Между прочим, сегодня не будет ничего особенного.

- Не беспокойся, Касси, я тебя понял. - Его глаза смеялись, когда она, выпятив подбородок, прошла мимо него и скрылась на кухне.

Позже Алек с лестным для хозяйки аппетитом съел большую порцию макарон под соусом из грибов с томатами, к которым Касси подала салат из авокадо и шпината с поджаренным беконом.

- Это получше того, что приходилось есть в отеле "Честертон", - сказал он со вздохом, когда она клала перед ним большой ломоть глостерского сыра. - Я бы не выдержал, если бы сегодня снова пришлось там ужинать.

- Когда ты переедешь к себе в дом?

- Если получится как задумано, то довольно скоро. - Он с вызовом посмотрел на нее. - Как ты смотришь на то, чтоб помочь мне в день переезда? Тяжестей таскать не надо, однако понадобится женское чутье, когда придется вешать картины и тому подобное.

- С удовольствием, если успею вернуться из Уэльса.

- Из Уэльса?

Она кивнула.

- Через пару недель я еду погостить к маме и Майку.

- Это экспромт?

- Нет. Обычно я к ним езжу, когда кончаю книгу, но в прошлый раз я лечила руку. Я навлекла на свою голову материнский гнев тем, что ничего не сказала о своей руке, так что надо ненадолго отвлечься от работы и съездить. Когда я Подолгу не встречаюсь с мамой, со мной происходит что-то вроде ломки.

- Ясно, вы с ней очень близки.

Касси кивнула.

- Гораздо больше, чем обычно бывает у матерей с дочерьми, как тебе уже известно.

- Ты, наверное, была в отчаянии, когда она так тяжело заболела. Хоть бы я узнал об этом вовремя, - серьезно сказал Алек.

- Если б она не так тяжело болела, может быть, я бы тебе сказала. Но так... - Касси пожала плечами. - Давай не будем заострять внимание на этих вещах. Это уже все в прошлом. Расскажи, чем ты был занят сегодня.

Они очень приятно коротали вечер. В прошлом между ними была гармония и ума, а не только тела; и все оставалось как было. Касси расспрашивала Алека о работе, рассказывала ему о своей, и оба не заметили, как подкралась полночь. Алек встал, чтоб попрощаться.

Касси проводила его по дорожке через весь сад. У ворот он остановился и взял ее за руку.

- Спасибо, Касси. И за беседу, и за ужин. Мне очень хотелось этого.

- Я рада. - Она устремила на него долгий взгляд. - Мне тоже этого хотелось.

Алек сильнее сжал ее руку и наклонился, чтоб поцеловать в щеку.

- Я тоже рад. Я позвоню тебе. Спокойной ночи.

Касси, глубоко задумавшись, вернулась в дом. Она прекрасно понимала, что Алек доказал ей, что вполне способен весь вечер мирно беседовать. Именно этого она и добивалась в воскресенье вечером. Так почему же она не была довольна? А потому, Кэтрин Флетчер, признавалась она самой себе, пока умывалась, что ты хочешь и беседовать, и целоваться, да к тому же крепко, по-настоящему, а не так, как Алек только что целомудренно чмокнул тебя.