Страница 37 из 60
- Хороший мой. Какой же ты стал... Вырос. А где твои крылышки?
Мутант заскулил, громоздко повернулся и побрёл в сторону леса. А из высокой травы выскочил Владимир с автоматом наперевес. За ним шустро ковылял зомби, сжимая в каждой высохшей руке по гранате.
- Покажи, - сказала Ольга. Наташа протянула ей руку, а сама, полными слёз глазами, смотрела вслед тиранозавру, который когда-то был очень милым сказочным дракончиком. - Пошли в избу, опять лечить тебя буду.
А Владимир, борясь с одышкой, сказал:
- Всё, завтра уходим. Больше никаких Исполнителей Желаний.
- Ха, - проскрипел зомби. - Так вы Исполнитель ищете? Так чего же сразу не сказали?
***
Умирать смертью храбрых на баррикаде никто не собирался. После того как Бобров маленько пострелял, мужики попрятались и сидели не высовываясь, пока мы не подъехали вплотную. Да и не ожидал я от них серьёзного сопротивления. Слишком хорошо помнил, из какой швали набирали себе силы самообороны все эти князья Великого княжества Свободного и Центрального независимого княжества. Понты с этих «бойцов» слетали после первой же хорошей плюхи. Драться с ними было весело и не страшно, потому что в самих в них прочно сидел страх перед своими паханами. С теми уже приходилось разбираться по понятиям. А тут главное сразу дать прочувствовать, что понятия их для меня были пустым звуком. Поэтому мы не просто подъехали к баррикаде, собранной из строительного мусора и старых автомобильных покрышек, но и передними колёсами буквально наехали на их укрепление. Наезжать всегда надо буквально.
Я вылез из броневика. Очень хотелось ощутить угрозу, сопротивление, испытать в деле Силу, которая опять бурлила во мне как десять лет назад. Но вместо этого я услышал полный радушия и фальшивого дружелюбия возглас:
- Да это же Толян! Это Окунь, парни, расслабьтесь, я же его знаю.
Навстречу мне вышел пыльный мужичёк со смутно знакомым лицом. Он широко улыбался скверным прикусом и тянул руку издалека. Я пожал. Я его вспомнил, это был Лахтадрель, бывший неплохой сталкер, а теперь князь Свободный. То, что он не провозгласил себя «великим» князем, говорило о зачатках интеллекта.
- Что это вы, в войнушку играете? - спросил я, всем видом показывая, что мне это и не интересно вовсе.
- Не до игр, - сразу став серьёзным, ответил князь. - Сначала зомби атаковали. Но они какие-то квёлые были, мы их быстро перебили. А после детишки из лизкиной школы маршем прошли. Вооружённые все, злые. Чего дальше ждать - не знаем.
- Куда дети шли?
- На Столицу.
- Странного ничего не заметил?
- А как же. Они пленных вели. Мужика пожилого и девчонку. Ну, дело не наше, связываться не стали.
- А если бы они их на площади вешать стали, вы бы тоже сказали «не наше дело».
- Ещё чего? Площадь - территория княжества, там мы вешаем, они пускай к себе в графство идут и там хоть на кол сажают. Порядок должен быть. Во всём.
Я услышал, как заржал Бобров. А мне, собственно, возразить было нечего. Он прав, порядок должен быть. Мы же сами этого добивались, когда с инспекциями своими к ним приезжали.
- Мой тебе совет, собирай людей и перебирайтесь в Зону. Это единственное место, где можно будет временно от порядка спрятаться. От нового порядка графини Оторвановской, - сказал я.
- Ага. Значит, продал ей всё-таки вор те кристаллы?
- Они у неё, - не стал я уточнять. - А ты откуда знаешь про продажу.
- А как же? Через меня о встрече договаривались.
- Вот и договорились.
- Спасибо тебе за предупреждение, но я с графиней не ссорился. Авось пронесёт. Место хорошее, жалко бросать. У нас здесь под боком складик продовольственный, года на два ещё жратвы хватит.
- Дело твоё, - сказал я и полез в БТР. Что я, в самом деле? Мне Лахтадрель не сват, не брат, пусть сидят и склад свой караулят. Ведь что, в принципе, человеку надо? Банку тушёнки, пачку печенья. Больше, такому как он, для счастья ничего не требуется. В поле свёкла растёт, самогонки наварят. Лафа.
- Слышь, Окунь! - окликнул меня Лахтадрель. - Я вора давно знаю. Он не станет все яйца в одной корзине хранить. Где-то есть у него ещё тайничок.
- Поищем, - равнодушно сказал я. Такая мысль и мне приходила в голову.
- Как найдёшь, не забудь, кто наводку дал! - он говорил нагло и одновременно заискивающе. Ухмылялся, а глаза трусливо бегали. Мне стало противно.
- Я про тебя не забуду, - пообещал я, поправляя автомат. - Никогда.
***
- Счастье можно рассматривать как бытийствующее сущее, приводящее всё в движение относительно себя, и частная воля оказывается здесь этим сущим. В другом случае счастье является свободным состоянием воли, а не Богом. Таким образом, фактичность личностного стремления к благу, актуализирует проблему не только существования личной воли, а также существования самого счастья[1], - зомби прервал чтение и требовательно обвёл взглядом очумевших зрителей. Они сидели на крошечном чердаке избушки вокруг оружейного ящика, в котором зомби хранил свой научный труд. Сидели, тесно прижавшись друг к другу плечами, и слушали. Чтение трактата продолжалось второй час.
- Ты хочешь сказать, что исполнение заветного желания не всегда может сделать человека счастливым? - спросила Наташа.
- Это даже крыслану понятно, - разозлился зомби. - Дело не в ваших желаниях, а в том, что личный нравственный закон, являющийся принципом счастья, оказывается довлеющим над любыми сколь угодно достоверными формально-содержательными знаниями.
- Так бы сразу и говорил, - сказал Владимир. - Теперь всё?
- Нет, теперь самое интересное, - зомби снова уткнулся носом в свой манускрипт и продолжил чтение. - Можно ли определить эмпирические случаи счастья как вечное метафизическое счастье и сказать наверняка, что тот или другой случай блаженства имеет сверхчувственную природу?
Слух у зомби был скверный, и Владимир позволил себе тихонечко застонать. Ольга, которая сидела рядом с философом, незаметно показала мужу кулак. Владимир закатил глаза и пожал плечами. Для него откровения зомби казались набором банальностей, но женщины, как ни странно, слушали с неподдельным интересом. Девчонкам всегда интересно про счастье и про любовь, подумал Владимир. Ему было скучно. Он про счастье знал всё. Он слишком долго был Праведником. Но приходилось слушать. Зомби пообещал указать путь к Исполнителю Желаний лишь после того, как они приобщатся к плодам его многолетних размышлений. О смысле. Владимир тихонечко приложился к фляге.
- Авторитет науки или высоких образцов морали, искусства остаются важными ориентирами для нравственности, законов личной свободы, - продолжал бубнить зомби.
***
По неопытности мальчишки стянули верёвки слишком туго, и Яра совсем не чувствовала рук. Поэтому, когда напали мутанты, ей понадобилось время, чтобы сначала простеньким заклинанием сбросить путы, а после ещё и восстановить кровообращение. За эти пару минут зверьё разогнало отряд юных волшебников по железнодорожной насыпи, вдоль которой проходил отряд. Ребята пытались отстреливаться, но получалось у них это плохо. Девочки побросали стволы и с визгом убегали от слепых псов и крысланов, а парни кто как пытались их прикрыть. Всем повезло, что нападали мутанты вяло, были они как будто полусонные, плохо ориентировались.
- Развяжи! - крикнул вор, поворачиваясь к Яре спиной.
Она хлестнула по верёвкам ребром ладони, и они разлетелись как от удара отточенной сталью. Вор подхватил валявшийся на земле пистолет, открыл огонь. На него сразу кинулся здоровенный кровосос. Вор успел выстрелить один раз, и в обойме закончились патроны. Яра в прыжке загородила его, схватила кровососа за щупальца, свисавшие у того с морды, рванула, ломая шейные позвонки. Кровосос повалился, подминая под собой слепого пса готового к прыжку. А Яра понеслась вдоль насыпи, калеча мутантов. От пинков маленьких ножек звери отлетали на несколько метров и с визгом разбегались. А когда вор увидел, что Яра ухватила за хвост крыслана и стала им долбить замешкавшихся псов, он понял, что помощь ей как-то и не нужна. Он засунул пистолет в карман и огляделся.