Страница 32 из 37
- Мне лучше предупредить Авелин. Надо попытаться эвакуировать жителей из города, кого успеем... - с этими словами наместник поднялся и, сжав на минуту плечо Тревельяна рукой, пошел к выходу из особняка.
Инквизитор остался сидеть на лестнице. Силы внезапно покинули его. Он не знал, как посмотреть в глаза Быку, не знал, что сказать ему. Кунари всегда так опекал своих бойцов, так гордился ими, а сегодня потерял сразу троих. Потерял в безнадежной драке, которую они не могли выиграть, а что будет дальше? А ведь их здесь даже не должно было быть! Если бы не он, "быки" не оказались сейчас в Киркволле, а сидели бы где-нибудь в таверне, празднуя успешное выполнение последнего контракта... Перед ним остановилась пара огромных сапог. Тревельян поднял голову и увидел Быка, смотревшего на него сверху вниз со смешанным выражением на лице.
- Жив?
- Септимус? Да.
- Я, по-твоему, сейчас про него спрашиваю?!
- Ну я-то сижу сейчас перед тобой...
Бык гневно зарычал и ударил кулаком в стену над головой мага.
- Вот это повезло мне! А то мог ведь и не сидеть - ты какого демона там выкинул вообще?!
- Какого... Я выкинул?! - гнев внезапно охватил его, захотелось тоже что-нибудь ударить. Желательно - Быка. - Вы все там чуть не погибли! Из-за меня!
- Из-за тебя?! Это ты что ли там демонов призывал и магией крови швырялся?! Ты какого вообще...
- Ты здесь - из-за меня! Вы все здесь из-за меня. Может, если бы я решился обратиться к храмовникам, они быстро выследили этого Септимуса и помогли нам в бою. А вместо этого я выпустил магессу крови на свободу, которая изрядно ослабила всех нас еще до...
- Может быть! А, может, и нет! Ты не знаешь, что могло бы случится, и это уже не важно. Надо решить, что делать дальше...
- Дальше? Дальше?! - инквизитор уже вовсю орал на Быка. - О каком "дальше" может идти речь, если хранилище у него, а твои люди... - он резко замолчал и отвернулся. Бык стоял над ним и буравил его единственным глазом. Сверху на лестнице послышались чьи-то шаги. Оба они подняли головы и увидели целительницу. Она нерешительно стояла на верхней ступени, глядя на них широко раскрытыми глазами.
- Я услышала крик, - робко начала она, переводя взгляд с Быка на инквизитора и обратно.
- Он в плечо ранен, надо перевязать, - ткнул в Быка пальцем Тревельян и, резко поднявшись, ушел наверх.
Подойдя к двери своей спальни, инквизитор вдруг понял, что не хочет туда заходить. В ней все вызывало воспоминания о других, более счастливых ночах, чем эта, и это было сейчас невыносимо. Ему надо было уйти куда-то, где его никто не потревожит. «Мне просто надо побыть одному», - сказал он себе, но другая, страшная мысль билась в его сознании, как пойманная в клетку птица. Он гнал эту мысль от себя, но она возвращалась, все более и более настойчивая. Инквизитор остановился перед лестницей на чердак, ноги сами понесли его наверх.
На чердаке было темно, лунный свет почти не пробивался сквозь пыльное окно. Тревельян сотворил из воздуха маленький пульсар света и подвесил его под потолком, оглядывая комнату. Коробки, ящики, мешки всех форм и размеров, потертый диван, уродливая ваза и портрет неизвестного гнома. Больше в комнате не за что было зацепиться взглядом, и навязчивая мысль уже не пойманной, но хищной птицей, клюнула его, привлекая внимание.
Хранилище открыто, и скоро все маги из бывшего круга превратятся в живое оружие. Демон освободится, а вместе с ним - сколько еще? Авелин ни за что не успеет эвакуировать горожан вовремя. Киркволл опять охватит волна убийств и разрушений. Если только он не... Что? Что он может сделать?
«Убить Септимуса, я должен его убить... Но сначала его надо найти. Идти за помощью к храмовникам - нет времени. Прочесывать Рваный берег в поисках его укрытия - нет времени.»
«Ты знаешь, что делать...» - страшная мысль все крутилась в голове, не давая ему покоя.
«Нет, я не могу. Это... это неправильно. Это противоречит всему, во что я верю. Это... предательство!»
«А разве не предательство - ничего не делать? Оставить все как есть, смириться с поражением, и будь, что будет? Они ранены, они измучены, они мертвы... У тебя просто нет другого выхода.»
«Но это не выход! Так нельзя!»
«А ты думал, все будет легко? Вы, шутя, разобьете врага и вернетесь домой к чаю? Это - война, а тут не бывает легко.»
«Нет...»
Он стоял в растерянности, глядя на портрет неизвестного гнома. Черные глаза, казалось, смотрели осуждающе.
- Чего уставился?! - взорвался инквизитор и, выхватив из кармана нож, полоснул им портрет. Половина холста отделилась от рамы и повисла, но глаза так и остались глядеть на инквизитора с немым укором. Тревельян отвернулся и посмотрел на нож, который держал в руке.
«Использовать свою кровь или кровь добровольного помощника - в чем тут вред?» - услышал он в голове голос Дориана. - «Но что если тебе надо больше? А всем всегда надо больше. И вот тут-то мы и переходим к кровавым жертвоприношениям и призыву демонов.»
«Нет», - тряхнул головой инквизитор, - «я смогу остановиться. Я должен.» И, не думая больше, он полоснул себя ножом по запястью.
Часть 7.
Кап. Кап. Кап. Кровь, просачиваясь сквозь сжатый кулак, быстро падала на деревянный пол. Резко пахнуло металлом.
Тревельян, как и почти все маги в подростковом возрасте, когда-то интересовался магией крови. Он и еще несколько его друзей тихонько покидали по ночам общую спальню и, таясь от недремлющих стражей, проникали в закрытую часть библиотеки в поисках знаний, способных изменить мир. Это же так интересно - позлить храмовников, щелкнуть их по носу, что под их руководством вырос очаг сопротивления... Осознание приходит гораздо позже, вместе с разделом "необходимые жертвоприношения", и большинство магов со временем лишаются глупой иллюзии вседозволенности. Инквизитор ее тоже когда-то лишился. И все же, в его голове еще сохранялись остатки знаний. Пусть и исключительно теоретических. Солас когда-то в самом начале их знакомства сказал ему, что магия крови - это все та же магия. Важно лишь то, на что ты направляешь ее.
Та же самая магия. Только вместо лириума тратятся жизненные силы самого мага. Или тех, кого он принес в жертву.
Инквизитор достал из внутреннего кармана тускло поблескивающую филактерию. Если бы Септимус знал, что она у мага, вряд ли он бы вышел оттуда живым. Глупо отпускать того, кто может прикончить тебя даже не показавшись на глаза. Еще более глупо отпускать врага. Тревельян понял это, когда Мара, которую он пощадил, вернулась, чтобы прикончить его друзей. Септимус же поймет уже из загробного мира. Новоиспеченный маг крови подставил филактерию и разжал кулак. Капли превратились в полноценный ручеек, обволакивающий вспыхнувшие ярче кристаллы, вязко, словно мёд. На мгновение ему почудилось, что они жадно ее пьют, впитывая словно губка. Губы инквизитора дрогнули, давным-давно забытые слова сами вспыхнули в памяти, и маг шепотом зачитал заклинание.