Страница 28 из 37
- Так, ну и в чем загвоздка? Да ты пей, пей. Хранилище в твоем распоряжении, почему нас до сих пор не окружают маги-лунатики?
- Я не м, могу его открыть. Оно запечатано магией.
- А маги твои тебе на что? Сеймус тот или давешняя талантливая барышня, - Бык снова сжал еще кровоточащую ладонь в кулак.
- Не т, той магией. Магия крови тут бесполезна. Вход запечатывал рыцарь-чародей, и только т, такой же точно магией можно его открыть.
- А у тебя, значит, не было такого под рукой? Хм. Ну так и где эта пещера?
- На Рваном берегу. Я могу показать на карте.
- Конечно, покажешь. Что тебе еще остается?
- Пойдемте домой, - обратился Бык к соратникам, когда храмовники увели Фабиана. Он вытер окровавленную ладонь платком и первым вышел из комнаты.
Изабелла вместе с Варриком отделились от них по дороге. Заявив, что их стресс от такого количества магов крови в Киркволле срочно нуждается в лечении, они направили свои стопы в сторону "Висельника". Глядя на большие эльфийские глаза Скорнячки и расстроенную рожицу Крэма, Бык махнул на них рукой, мол валите, если так хочется, но чтобы к утру были на месте.
Может, в другое время он бы и сам к ним присоединился, но сейчас он хотел одного - отдыха. Прокус на шее ныл, как и рана на ладони, а из головы никак ни шла мысль, что кадан в который раз спас и его и своих соратников. И чем - зубами! Бык негромко и невесело хохотнул. Без голоса, без посоха, лежа на грязной мостовой, практически обездвиженный! Уму непостижимо! А ведь не удержи он его, лежать бы им всем на той самой мостовой. Мертвыми.
Бык сплюнул. Магия крови! Мерзость. И поймал себя на том, что в который раз мысленно подбирает слова, какими бы описал все произошедшее в отчете, но не стал себя одергивать. Пусть. Даже если этот отчет останется только в его мыслях. Ни к чему рушить хорошие привычки. В том, что анализ произошедшего - привычка именно хорошая, он не сомневался.
Он подошел к поместью. В окнах было темно, но он не сомневался, что его ждут.
Но сразу наверх подниматься не стал. Промыл и перевязал царапину на руке. Мало ли что было в крови того засранца.Сконячка успела его пырнуть, а вот почистить кинжал - нет. А потом и вовсе целиком забрался в большую мраморную ванну, яростно оттираясь от липкого ощущения полной беспомощности.
Бык растянулся во весь рост - хорошая ванна, и не скажешь, что для гномов делали - и бездумно уставился в потолок. Сегодня ему показали, чего стоят все его силы и умения, все его воинское мастерство против действительно сильной магии. И ведь это не последний! Храмовники и искатели защищены от этого, а вот обычные смертные.. Что будет, если завтра его снова возьмут под контроль? Если он собственноручно поубивает всю команду "Боевых быков", прирежет кадана и повесит голову наместника на шпиле? Ведь достаточно просто приказа... Что-то с этим нужно делать, но что? Он поймал себя на мысли, что ему хочется, как раньше, послать ворона связному, и пусть далее тамассран решает как ему лучше поступить и как уберечься от угрозы.
Он - тал-васгот. Он один. Никто больше не будет думать о его делах.
Плеч Быка коснулись холодные ладони, но тот даже не вздрогнул, услышав инквизитора, еще когда тот подходил к ванной. Длинные пальцы осторожно ощупали посиневший след от зубов, и кадан виновато вздохнул. Как можно чувствовать вину за то, что спас их всех? Бык покосился на него. Бледный как смерть, под глазами большие темные круги, из-под кожи виднеются бледно-синие линии по форме жил - последствия зверского обращения с лириумом, давно и прочно впитавшимся в плоть, голоса как не было так и нет, а все туда же - геройствовать.
Бык раздраженно выдохнул. Он сам не мог понять, на что он злится. Рука кадана потянулась к мылу, и он принялся методично намыливать широкую грудь кунари, невесомо поглаживая пальцами многочисленные шрамы. Пусть. Ему это сейчас нужно. Отвлечься от мыслей, занять себя любым механическим делом. Не думать об ошибках. Не думать о предстоящем. И о прошлом тоже. Ни о чем не думать. Будь он воином, наверняка сейчас бы точил меч, полируя металл до блеска. Но он маг, и вместо меча у него - один уставший тал-васгот, неспособный сейчас даже отвлечь своего кадана.
Бык вытащил руку из воды, и ни слова не говоря приобнялТревельяна за талию, потянув к себе. Тот так же молча скинул с себя свободные штаны - единственную одежду, что на нем была - и плавным движением скользнул в воду, разделяя с ним эту ванну, как разделил драконий зуб.
В полной тишине они долго молча лежали в горячей воде, потом мыли друг друга, потом снова лежали, думая каждый о своем, согревая друг друга теплом своих тел. Просто так, без капли эротики, без намека на близость. Потом, ближе к середине ночи, в какой-то момент по телу инквизитора поползли большие холодные мурашки, и они, поддерживая друг друга, переместились в кровать. Обнимаясь перед сном, они знали одно: что бы не случилось дальше, куда бы их не занесло, как бы не разбросала их жизнь, и насколько бы далеко друг от друга они не оказались, разделенные ли расстоянием, людьми, магией или самой смертью, - они всегда вместе.
Ночью пошел дождь, продолжавшийся до самого обеда следующего дня, и только после полудня вниз стали спускаться хмурые соратники. Некоторые поминали недобрым словом киркволлский эль, другие - соратников, который этот киркволлский эль пили в одну харю, не принеся товарищам, третьи угрюмо молчали. Позже подтянулись и все остальные, тоже пребывая не в лучшем расположении духа: Варрик, пославший к демонам Брана с его бесконечными кипами бумаг; Изабелла, с утра подвесившая кого-то на рее, обнаружив на палубе жирную крысу; Крэм, элементарно страдающий от похмелья; Кассандра, винившая себя, что вчера просто отключилась, не дождавшись доклада Быка; Тревельян, злой, что голос так и не вернулся, и все прочие, не менее хмурые, личности.
Бык кратко пересказал итоги допроса и расстелил на столекарту, показывая точное место. Почему-то он не сомневался, что ему сказали правду. А еще, что совершенно нет нужды ждать, когда к инквизитору вернется голос.
- Замок открывается, когда ты, призвав духовный меч, вставляешь его в камень у входа, это такой пароль для своих. После этого открывается пещера. Поэтому ее до сих пор и не нашли, хотя патрули ходят там каждый день. А призвать меч ты можешь и без голоса, кадан.
Инквизитор раздраженно дернул плечом, но вынужден был кивнуть. Глупо отрицать, когда он этим самым мечом не так давно в полной тишине прикончил демона Ужаса.
- Откроешь, мы войдем и уничтожим филактерии. Убедимся, что уничтожены все до единой, и покинем это место. После чего передадим филактерию Септимуса храмовникам, и пусть себе ловят.
- Зачем мы вообще носим с собой эту филактерию? - подала голос Кассандра. - Уничтожить ее и все. Никаких проблем с магом.
- Но тогда мы не сможем обнаружить других магов, работающих вместе с ним. После его смерти они залягут на дно, - возразил ей Варрик, рассматривая отметку на карте. - Мы не можем быть уверены, что он работает один. А если их десять? Двадцать? Больше? Было бы глупо их спугнуть. Нет, сначала уничтожим их интерес в моем городе, а потом, Бык прав, пусть их храмовники накрывают, сколько бы их ни было в этих пещерах.