Мажарин

Лорд, подбежав, попытался положить лапу на Юлины колени, ткнулся носом в ноги Дениса. Тот подставил руку, отводя морду тыльной стороной руки.

— Убери его.

— Подожди минутку.

Юля увела упирающегося пса. В первую минуту, удивившись, встретив знакомое лицо, Денис не задумался, откуда здесь взялась эта девчонка. Она как яркая вспышка из детства, время от времени искоркой зажигалась. Словно проводник, связывающий его с прошлой жизнью. И снова неожиданно вспыхнула, соорудив невидимый мостик.

— Отец не разрешает выпускать Лорда даже во двор, — пояснила Юля, снова присев на скамью. – Или в вольере, или на цепь вдоль забора.

— Но ты все равно это делаешь.

— Делаю, — кивнула, — представь, каково ему в неволе. Все хотят свободы. Он большой, мощный, в нем столько энергии, ему нужно бегать. Когда чужие в доме, я не выпускаю. Он только меня слушается и родителей, его приручить и подкормить невозможно. Потому, когда я рядом он спокоен, но стоит отойти он может кинуться, даже если до этого давал лапу.

— Лицемер.

— Нет! – воскликнула, защищая собаку, чем вызвала у Дениса улыбку. – Его так воспитали, выдрессировали. Когда получишь по морде за то, что кусок из чужих рук взял, второй раз не возьмешь. Правда Лорду пришлось не один раз это объяснять.

— Жестоко.

— Очень. — Юля вздохнула. Почти затаив дыхание, вслушивалась в его голос. Поначалу думала, что говорил он так мягко, чтобы не разозлить собаку, но и сейчас, когда пса не было рядом, тональность не поменялась. Удивительно неподходящий ему – слишком мягкий, очень ровный и спокойный. Обычно парни его внешности и голосом обладали грубым, низким, и говорили с прыгающей, прерывистой интонацией, и смеялись резким смехом. Он такими яркими проявлениями не отличался.

— Юленька, скажи-ка мне, как твоя фамилия? – спросил Денис, чтобы подтвердить свои предположения.

— Монахова, — ответила она и посмотрела ему в глаза. Вопрос немного озадачил, потому что его появление хоть и было неожиданным, но вполне оправданным с единственно возможным объяснением, что он каким-то чудом попал на работу к отцу.

— Ясно.

Интересно все обернулось. Кто бы мог подумать.

— Пойдем на кухню, — предложила она.

— Пойдем.

Юля первая поднялась с лавки, но шагнула в сторону противоположную от тех дверей, через которые Денис вышел во двор. Не зря та половина дома показалась ему безлюдной. Таковой она и была. Жилым было первое крыло дома. Здесь находилась и кухня, и комнаты членов семьи, и остальные удобства.

Юля не спрашивала, голоден ли Денис, поставила чайник, сделала бутерброды. Странно, что не задала ни одного вопроса. Не поинтересовалась, как он попал в их дом. Он смотрел на нее. Интересно было наблюдать за ней, за ее движениями. В этой обстановке знакомый человек вызывал ощущение ложного комфорта и ненужного спокойствия. И чувство непонятного родства между ними не покидало. А Юля подлила масла в огонь, искренне обрадовавшись, восприняв его как старого доброго друга, которого не видела много лет. Он четко ощущал ее сдерживаемые эмоции. Радость, прячущуюся за приподнятыми в улыбке уголками губ; интерес, мелькавший в зрачках озорными огоньками. На ее лице уже не было той детской непосредственности, которую он помнил, и серые глаза, глядя на него, не распахивались восторженно. Да и не серые они, как оказалось. Зеленоватые. Скорее серо-зеленые. Девочка выросла, вытянулась, фигура уже приобрела мягкие женские очертания, заметные под клетчатой рубашкой с коротким рукавом и джинсовыми шортиками. Одно только осталось неизменным – длинные русые волосы, распущенные как тогда. И так же она достала из заднего кармашка шортиков тонкую резиночку и собрала хвост.

— Ты теперь будешь работать у отца? – поставила перед ним чашку с чаем. – С лимоном?

— Можно, — ответил он на второй вопрос. Насчет первого затруднялся. Он и так на него работал. Но если раньше его место было четко определено, то теперь в собственном положении ясность не просвечивалась. И все же произошедшее шока не вызвало. Встряхнуло, напрягло. Но не до дрожи в коленях. Ожидание – это тоже работа, не бездействие. А в такой ситуации лучше просто подождать, отбросив лишнюю суетливость. Не суетись под тесаком, как говорится.

Юля посмотрела в серые глаза Дениса, в поисках ответа. От его тяжелого взгляда мутнело в желудке.

— Посмотрим, — неопределенно ответил он, отпивая ароматный чай. К бутербродам он не притронулся. Юля, впрочем, тоже, с удовольствием уплетая конфеты. — Ты все еще танцуешь? – поинтересовался, переводя тему.

Не успев ответить, Юля вскинула глаза на дверь, и Денис обернулся, увидев в проеме рыжеволосую женщину. Глянув на него, она приостановилась, заметно вздрогнув. Приложила руку к груди, чуть не вскрикнув, будто увидела привидение. Невольно возникло желание оглядеть себя и проверить, всю ли смыл кровь. Слишком странная у женщины была реакция. Или так показалось.

— Мам, ты чего?

— Ничего, сердце что-то прихватило. Юля, ты почему здесь в такой час? А ты Денис, наверное. Удивляться не надо, Сергей уже позвонил. Меня можешь звать Наталья или Наташа, без выканья и отчеств. Я не пенсионерка и не люблю этот скрипящий официоз, — проговорила мать Юли на одном дыхании, отсчитывая падающие в чашку капли. По запаху похоже на Корвалол.

— Без проблем. – Язык у него не сломается назвать ее просто по имени. Тем более сама предупредила.

— Не спалось, я Лорда выпускала, а он на Дениса бросился, когда тот покурить вышел, — отчиталась Юля. Третий человек нарушил их единение, и Денис внутренне напрягся.

— У вас так принято – бодрствовать в три часа ночи? – посмотрел на настенные часы. Развернулся, откинувшись на спинку стула, и вытянул ноги. Отставил чашку.

Не показалось, Наталья так и поглядывала на него со странным выражением. Хотелось отряхнуться, сбросить с себя этот липкий взгляд, причину которому он найти не мог. Это не было просто оценивающе. В общем и целом, мама Юли проявила равнодушие. Но как только невольно останавливалась на нем, на лице ее мелькало то же самое выражение, какое он заметил в первую секунду.

— У нас всякое бывает, — ответила после того как глотнула капель из стакана, сильнее стягивая синий махровый халат, который не скрывал ее выдающихся форм. – Юляш, выпей валерьяночки и спать. Посуду за собой помойте, — распорядилась и вышла из кухни.

— Забавно тут у вас, — усмехнулся Денис.

— Что забавного?

— Реакция твоей мамы, например.

— Ничего странного. У нас охрана каждую неделю меняется. Чего ей удивляться новому человеку в доме, даже если он появился среди ночи. Отец ведь предупредил.

— А почему охрана меняется так часто?

— Отстреливают. – И оценив произведенное впечатление, рассмеялась. – Шутка.

***

Лежа в кровати Денис еще долго думал над шуткой Юлии. Определенно, девочка уже не смотрела на жизнь сквозь розовые очки. И оговорочка о том, что охрану регулярно отстреливают, вполне могла быть правдой. Неужто и ему Монахов прочит столь блестящую перспективу? Не велика честь – служить цепным псом. И так понятно, что у «папы» полно специально подобранных для этого головорезов со всей внешней атрибутикой: бритыми затылками и пистолетами в наплечной кобуре. Странной показалась и семейка Монахова, по крайней мере, те двое, с которыми уже довелось пообщаться. И пусть знакомство с дочерью волею судьбы состоялось раньше, общения между ними как такового не было.

Еще в то время, когда армейские сапоги топтал, доводилось Денису бывать на генеральских дачах. Солдат часто засылали туда на строительные работы. Словно рабов. И жены генералов, снулые жеманные дамочки с томным выражением на лицах, относились к ним, как к мусору, всем видом демонстрируя свое особое положение и причастность к элите. А уж их «золотые» детки и того хуже. Потому и от этих людей Денис подспудно ждал подобных проявлений.

Юлина реакция была совершенно искренней и кое-где – понятной. Возможно, руководило ею непроизвольное чувство благодарности, внутреннего ему долга. Он и сам обрадовался, увидев ее. А вот мамочка… Превосходства она никак не высказала. Да, поглядывала оценивающе, странно, но в большей степени отстраненно. И не более того. И если поставить ее рядом с Ниной, то мало чем она от той отличалась. Если не брать во внимание яркий маникюр. Хотя три часа ночи не такое уж благоприятное время для демонстрации своих преимуществ, но все же. И самое интересное, в такое время не побеспокоилась, что дочь беседует с незнакомцем. А ведь на его месте мог оказаться кто угодно: маньяк-убийца, грабитель, насильник, мент засланный, в конце концов.