Сердце в залоге

От этого решения у нее даже настроение улучшилось. Стало легче дышать. Пошла дальше по комнатам, пытаясь представить, что хотела бы видеть здесь в окончательном варианте. А параллельно, волей-неволей, думала и о прошлом. О том, что в аварии участвовала еще одна машина. И о том, что думал и чувствовал все эти годы отец…

Раньше обида и боль от собственной потери, его отстраненность и даже холодность, появившаяся в общении после аварии – не давали задуматься об этом моменте. А может, и разумности, взвешенности, мудрости - не хватало Марине тогда. Стоило начать размышлять - и душу жгли обида с болью, горе из-за потери близкого и родного человека, лучшего друга, которым мама ей всегда была. Наверное, во многом детские и эгоистичные эмоции, которые не хотелось осмысливать. Только злиться. Да и повод же был… А сейчас вдруг задумалась. О Мише подумала, об их чувствах. Каково ей было бы, случись с ним что-то неотвратимое? Да еще и по ее вине…

Мороз по коже и пустота в груди. Сердце останавливается. Обжигающая боль в животе и ужас от одной лишь гипотетической мысли. А отец с этим десять лет живет…

И как бы Марина ни злилась на него, в том, что он обожал ее мать, она никогда не сомневалась. Да и до сих пор же не появился никто в его жизни.

Марина была уверена, что вовсе не из-за того, что желающих не имелось. Пусть отец и серьезно пострадал в аварии, но обеспеченный же мужчина. И примеров, когда в подобных ситуациях находят себе новых супругов - море. Да и дееспособный он. До сих пор сам все дела тянет.

Она, конечно, не взялась бы утверждать насчет интимной стороны вопроса, диким казалось гадать, что там и как у родного отца. Да и не ее это дело. Но в его жизни не появилось за эти годы никакой близкой женщины. И Марине казалось сейчас, что она знает этому причину. А понимание того, что она не столь уж справедливо делала его сосредоточением своей ненависти все это время - начало давить на душу укором.

Родные люди, а ведь даже не говорили толком за эти годы!

И ее вины в этом не меньше, чем отца. Особенно в последнее время. Да, поначалу можно было попрекнуть, что он сам отстранился от решения любых вопросов, связанных с родной дочерью. Самоизолировался в личном кошмаре, самобичевании и боли, не пытаясь даже наладить хоть какой-то канал общения между ними. Чем только укрепил тогда Марину в мысли, что она имеет полное право считать его виновным в своей разрушившейся картине жизни. Но после… Да и теперь в особенности, когда Марине удалось хоть как-то с собственными демонами справиться… Им точно стоит поговорить. Тихо и спокойно. Возможно, впервые «по душам» за эти годы. Без упреков и обвинений.

Не была уверена, что все получится сразу. Однако и слова Миши о том, что вечности среди людей нет - не прошли мимо. Любимый прав. А от горечи давней злости и обиды никому из них не легче.

Очень много «долгов» тянулось за ней из прошлого. За каждым из них. Целый «гордиев узел». И, наверное, так же, как год назад, осознав, что просто не выдерживает больше, сейчас Марина поняла, что одним побегом и переоценкой - всего не исправить. Да, она получила возможность перезагрузки и передышку. Набралась сил. Переоценила события. Однако теперь было необходимо решать все проблемы. Рубить этот узел. Иначе никому из них спокойно не жить.

Погруженная в такие мысли, она с горем пополам обошла дом. Не то чтобы детально осмотрела, так, по верхам. В какой-то момент, после года жизни в однокомнатной съемной квартире, у Марины появилась немного испуганная мысль - для чего они тогда такой размах затеяли? Зачем им такие масштабы? Да и Миша, вон, все это время жил в небольшой комнате…

Однако потом одернула себя. Положение Миши и их семей в какой-то мере обязывало. И приглашать надо будет немало гостей, проводить вечера и праздники, она это помнила и уже делала ранее с помощью матери Миши. Да и дети… Ведь будут же у них дети, даст Бог… Внезапно подумалось, что она этого очень хочет. Да и Миша никогда не говорил, что может быть иначе. Со здоровьем бы разобраться и…

Странно, всего сутки, как вернулась, а на все смотрит и воспринимает иначе. Так мало времени прошло, а Марина словно всю жизнь и приоритеты под микроскопом разглядывает, что-то укрупняя и понимая - важно, а что-то просто убирая из-под стекла объектива. То, что раньше казалось таким весомым, а сейчас появлялось понимание - лишь душу травило.

Обошла в доме все, кроме чердака. Порадовало, конечно, что черновые работы везде закончены. А декоративная часть не займет много времени. И она это оговорит, и Миша, тут и капли сомнения не имелось, четко даст понять подрядчикам, что в их же интересах все завершить максимально быстро. Он это умел. Иногда одним взглядом. Марину всегда дико злило, когда Миша на ней подобное использовал. А потом, переехав и устроившись на фирму работать, вдруг поймала себя на том, что сама делает то же самое по отношению к подчиненным. И у нее выходит не хуже… Замечательный Миша учитель и наставник, как ни крути. Пусть и не хотел, чтобы она работала, а научил ее всему.

Вся ее жизнь, по сути, в нем. И так тяжело было искать иные причины просыпаться по утрам, когда любимый находился далеко! Да, Марина с этим заданием справилась тоже. Но не без внутренней боли. Видимо, потому сейчас внутри теплился какой-то уютный и объемный “ком” ощущений, помогающий ей держаться и осознавать все, на что раньше в своей жизни не обращала внимания или просто не знала. Понимание, что они оба переоценили свои отношения. И оба приложат все силы, чтобы эти бесконечные месяцы разлуки и боли одиночества, претензий и обид - не повторились больше.

Добралась до кухни, которая, к счастью, была полностью укомплектована техникой. Еще раз детально изучила небогатое содержимое шкафов, мысленно составляя список необходимых продуктов…

Водителя нашла в комнате «отдыха», которую и предназначали для персонала, видимо. Смотрел какую-то передачу про автомобили. Здесь также «отделка» имелась больше условно: мебель хорошая, да; а стены, как и у Миши в кабинете, лишь оштукатурены, полы уложены… Но уюта и в помине нет. А тут ведь дальше и не только водитель отдыхать будет. Надо решать.

Стоило Марине появиться на пороге, Кирилл тут же подскочил.

- Куда-то ехать хотите? - поинтересовался до того, как она успела бы что-то сказать.

Марина улыбнулась:

- Я - нет, не хочу. Я ездить вообще не люблю. Но мне продукты нужны. Собиралась вас попросить в магазин съездить.

- Да, конечно, - кивнул парень с невозмутимым выражением лица.

А может, Миша его и предупредил о ее фобии касательно автомобилей. Но вопросов больше не последовало. Да и не было похоже, что он против поездки в магазин.

Марина его не знала, он был явно из новых сотрудников Миши. И еще утром, когда вез на кладбище, поглядывал на них с Мишей. Видно, тоже присматривался к новому человеку в уже привычном окружении. Но корректно, не нарушая никаких правил или границ.

- Хорошо, я вам сейчас напишу список. Есть ручка и бумага? Не нашла в кухне, - Марина осмотрелась, прикидывая, не придется ли за своей сумкой идти.

- Есть, - парень тут же подал ей блокнот с ручкой, достав из ящика в столе, стоящем у стены.

Она написала перечень продуктов, и парень, еще раз кивнув и заверив ее, что вернется минут через сорок, пошел в гараж. Напомнив ей про коммутатор и номер вызова охраны, на всякий случай. Видимо, и со стороны ощущалось, что она еще привыкала и чувствовала себя немного не в своей тарелке в этом доме.

Марина поблагодарила его. А сама пошла в кабинет Миши - вот где-где, а здесь и в его импровизированной спальне, она чувствовала себя действительно «дома». Потому что все в этой комнате было буквально пропитано его характером и такой привычной ей натурой любимого! Хотелось наверстать это ощущение, упущенное за год.

Сама не заметила, как по-привычному стала сортировать разбросанные везде документы, укладывая их стопками на столе, раскладывая по датам и важности, насколько получалось навскидку разобраться в делах Миши. Параллельно прибирала вещи, наводя порядок. Не в тягость было - словно этим настраивалась на одну волну с любимым, проникалась им.