Смерть после полудня

Того быка, который погубил шестнадцать и ранил шестьдесят человек, убили весьма нетрадиционным образом. Одной из его жертв оказался цыганенок лет четырнадцати. Брат и сестра парнишки решили отомстить, затеяв прикончить быка, скажем, когда он будет сидеть в своей клетке после очередной капеи. Дело трудное, так как за столь ценным животным тщательно присматривали. Они ходили за ним по пятам целых два года; ничего не предпринимали, просто появлялись на всех представлениях. Когда капеи вновь запретили – а их то и дело запрещают, раз за разом, особыми правительственными указами, – владелец быка решил сдать его на мясо где-то в Валенсии, тем более что и возраст подходил. Цыгане пришли на эту бойню, и молодой человек испросил разрешения умертвить быка, объяснив, что тот убил его брата. Начал он с того, что выковырял быку оба глаза, пока тот находился в своей клетке, после чего старательно наплевал в пустые глазницы и, перерубив наконец шейный позвонок кинжалом (правда, не без трудностей), отрезал быку тестикулы. Разведя костер на обочине пыльной дороги, брат и сестра насадили бычьи гонады на прутики и, поджарив, съели их. После чего развернулись к скотобойне спиной и покинули город.

Глава третья

В современном церемониальном бое быков, или corrida de toros, обычно участвуют шесть быков, которых убивают три человека. На каждого по два быка. По закону, быкам должно быть от четырех до пяти лет, физические недостатки не допускаются, средства вооружения – рога – острые. Животных перед боем осматривает муниципальный ветеринар. Ему предписано отбраковывать слишком молодых или недостаточно «вооруженных» бычков, да и вообще всех тех, у кого что-то не так со зрением или рогами, заметны болезненные симптомы или телесные недостатки, например, хромота.

Люди, которые их убивают, именуются матадорами, а какие именно быки им достаются, решает жребий. На каждого матадора работает команда-квадрилья из пяти-шести человек, исполняющих его приказы; их труд он оплачивает из собственного кармана. Трое из этих людей, которые ассистируют ему пешими, подают плащи и по его отмашке втыкают бандерильи (трехфутовые дротики с гарпунным наконечником), которые называются пеонами или бандерильеро. Остальные двое, которые работают на арене верхом, называются пикадорами.

В самой Испании слово тореадор не в ходу. Это устаревший термин, и относился он к тем аристократам, которые до появления профессиональной корриды убивали быков из спортивного интереса, к тому же верхом. Любой, кто участвует в бое быков за деньги, будь то матадор, бандерильеро или пикадор, именуется тореро. Тот, кто убивает быка копьем, сидя в седле чистокровной и специально обученной лошади, называется рехонеадор или кабальеро де пласа. На испанском бой быков называется коррида де торос, дословно, «бег быков». Арена именуется пласа де торос.

Утром в день боя представители каждого матадора, как правило, их старшие или облеченные наибольшим доверием бандерильеро, встречаются на скотном дворе арены, где уже расквартированы быки, предназначенные для вечернего зрелища. Они осматривают животных, сопоставляют их размеры, вес, высоту в холке, длину, ширину захвата и остроту рогов, а также состояние шкуры. Последний из перечисленных показателей вполне надежно позволяет оценить общее физическое состояние и, в какой-то степени, боевитость. Признаков, дающих возможность точно определить боевитость, не существует, в то время как симптомов возможной трусости имеется немало. Доверенные бандерильеро расспрашивают скотника-вакьеро, который сопровождал животных во время их доставки с фермы (и который, пока они находятся в его ведении, называется майораль), о качествах и норове каждого быка. По итогам обсуждения животные делятся на три лота по два быка; при этом в каждом лоте желательно иметь по одному хорошему и одному плохому быку – хорошему и плохому с точки зрения тореро. Хороший бык не слишком велик, не слишком силен, не слишком рогат, не слишком рослый в холке; самое главное, чтобы у него было хорошее зрение, хороший отклик на цвет и движение, он должен быть боевитым и атаковать в лоб. Плохой бык, опять-таки с точки зрения тореро, слишком большой, слишком старый, слишком мощный, со слишком широко расставленными рогами; плохим быком прежде всего считается такой, кто не реагирует на цвет или движение, кому недостает отваги, или его свирепость быстро угасает, так что тореро не может сказать, как и когда тот бросится в атаку. Представители – по большей части коротышки в кепках, еще небритые с утра, со всевозможными акцентами, но с одинаково жестким взглядом – спорят и совещаются. У номера двадцать рога шире, чем у сорок второго, зато сорок второй весит на две арробы (полсотни фунтов) больше шестнадцатого. Сорок шестой ростом с кафедральный собор; если его окликнуть, он вскидывает морду от кормушки, а у восемнадцатого шкура в крапинку, и он может оказаться робким как вол. Когда, после долгих пререканий, лоты определены и номера быков, проставленные у них на пашине, записаны на трех бумажках для самокруток, бумажки скатывают и бросают в кепку. Крапчатого труса поставили в пару с черным быком среднего веса, обладателем лоснящейся шкуры и не слишком длинных рогов. Ходячий кафедральный собор оказался в компании с номером шестнадцать, который хоть и невелик (его едва пропустил ветеринар) и не обладает яркими характеристиками, воплощает собой идеал полубыка, то есть животного, которое выглядит как бык-мечта, но без его развитой мускулатуры и знаний, как пользоваться рогами. Широченные и острые, как шило, рога двадцатого скомпенсированы скромностью габаритов сорок второго, которому своей миниатюрностью уступает лишь номер шестнадцать. Мужчина, кому доверена кепка, трясет ее, каждый представитель запускает туда смуглую руку и вытягивает плотно скрученную папиросную бумажку. Листочки разворачивают, зачитывают вслух, порой бросают последний взгляд на вытянутую парочку и, отправившись в гостиницу, сообщают матадору, кого именно тот должен убить.

В каком порядке сражаться с быками, решать матадору. Он может взять худшего на затравку, надеясь при этом реабилитироваться за счет второго быка, если поначалу дела пойдут неважно. Или, выступая последним по счету, он может поставить лучшего быка в начало, поскольку знает, что когда к шестому животному наступят сумерки и зрителей потянет разойтись, ему простят быстрое, незатейливое убийство, если бык окажется трудным.

Матадоры убивают своих быков в порядке старшинства, которое определяется по дате посвящения в матадоры де торос на мадридской Пласа. Раньше, если матадор получал настолько серьезную рану, что не мог вернуться к бою, его быки переходили к самому старшему из остальных матадоров; сейчас их делят между обоими оставшимися.

Обычно бой быков назначают на пять или половину шестого вечера. В тридцать минут пополудни происходит апартадо. Это разводка отобранных быков по индивидуальным загонам-чикеро, где они дожидаются своего выхода на арену в уже установленном порядке. Вопреки утверждениям кое-каких путеводителей по Испании, быков вовсе не лишают корма и воды, да и не заставляют несколько дней кряду томиться в темноте. В сумраке чикеро животные содержатся не более четырех часов. После вывода со скотного двора их не кормят лишь потому, что и боксеру перед схваткой не дают утяжелять себя пищей, а что касается тесноватых и полутемных загонов, то это делается для упрощения их вывода на арену, и, кроме того, чтобы они в такой обстановке отдохнули и успокоились.

Обычно на апартадо присутствуют сами матадоры, их друзья и представители, администрация арены, сотрудники органов власти и незначительное число обычных зрителей. Чаще всего матадор именно в ходе апартадо знакомится с быками, которых ему предстоит убить через несколько часов. В большинстве случаев численность зрителей удерживается ценой пригласительных билетов, по пять песет. Причина в том, что администрация не хочет, чтобы зрители «заводили» быков своими выкриками, не то те возьмутся разносить двери, загородки, а то и вовсе бросаться друг на друга. Подобные беспорядки на скотном дворе могут закончиться сломанными рогами или даже увечьями, так что администрации придется менять быков за собственный счет, а это обходится в пару сотен долларов за животное. Многие ценители и зеваки убеждены, что способны разговаривать с быками ничуть не хуже, а то и лучше тореро-профессионалов. Стоя в безопасности за высокой загородкой или стеной скотного двора, они пытаются привлечь к себе внимание, подражая гортанным «гху! гху! гху!», которыми пользуются пастухи и тореро. Если бык в загоне вскидывает громадную голову, увенчанную мощными заостренными рогами, если мышцы загривка и лопаток, спокойно лежавшие тяжелыми пластами, вдруг начинают ходить волнами под черным, заволошенным глянцем шкуры, если ноздри раздуваются и он принимается дергать головой, поводя рогами и отыскивая глазами источник звука, то любитель бычьего говора считает, что добился удачи. А вот когда бык ринется в атаку по направлению к этому зрителю, вопьется рогами в доску, то здесь и вовсе триумф. Чтобы ограничить успехи и не допустить триумфов, администрация распродает билеты по пять песет, исходя из теории, что любому, кто способен заплатить пятерку, чтобы увидеть, как сортируют быков, чувство личного достоинства не позволит окликать животных до начала боя.