Страница 23 из 37
Государь в феврале 1914 г. утвердил строительный комитет по постройке домов причта Федоровского Государева собора под общим руководством дворцового коменданта В.Н. Воейкова, генерал-майора Свиты Его Величества. В комитет входили архитектор С.С. Кричинский, священник Федоровского собора Алексий Кибардин, капитан Собственного Его Величества Сводного пехотного полка А.А. Андреев, а также один из основных жертвователей А.К. Воронин. Председателем назначили ктитора Федоровского собора полковника Д.Н. Ломана, штаб-офицера для особых поручений при дворцовом коменданте.
Дмитрий Николаевич Ломан (1868–1918), потомок выходцев из Швеции, был разносторонне образованным и обладал выдающимися организаторскими способностями, к тому же отличался набожностью и благочестием. Еще в бытность его службы в Павловском полку сослуживцы о нем говорили, что у них капитан Ломан печется о душах солдат, а полковой священник об их дисциплине. Он был организатором, участником и попечителем различных обществ – трезвости, народной грамотности, Палестинского. Будучи знатоком и ценителем русской старины, он являлся одним из инициаторов «Общества возрождения художественной Руси» и его вице-председателем. Еще он известен как автор брошюр о Царствующем Доме и о достопримечательностях Петербурга, начальник лазарета № 17 великих княжен Марии Николаевны и Анастасии Николаевны в Федоровском городке, организатор художественных вечеров в Собственном Ее Величества лазарете. Также ему была свойственна широкая деятельность по организации помощи раненым на фронтах Первой мировой войны. Он оказывал покровительство Сергею Есенину, состоял в переписке с В.М. Васнецовым, М.В. Нестеровым, А.В. Щусевым… Д.Н. Ломан расстрелян как заложник в ходе красного террора после покушения на Ленина и убийства Урицкого, сказав перед арестом: «Я христианин, смерти не боюсь».
Для обсуждения художественно-исторических вопросов император назначил совещательные заседания под председательством А.А. Ширинского-Шихматова в составе художника В.М. Васнецова, архитекторов В.В. Суслова и П.П. Покрышкина. К участию в них пригласили также архитектора Высочайшего двора В.Ф. Свиньина и художника Н.И. Кравченко[49]. В марте 1914 г. в лицейском корпусе Большого Екатерининского дворца состоялись два соединенных заседания строительного комитета и совещания по художественным вопросам. На них рассматривались основные принципы дальнейшей работы над проектом. Согласно указанию государя, необходимо было следовать стилю ярославского зодчества, но с тем важным условием, чтобы новые постройки не нарушали общего художественного впечатления с ближайшим по местоположению Александровским дворцом в стиле ампир. Участники совещания пришли к заключению, что чистота форм древнерусского зодчества в домах причта и строгая стильность построек могут быть достигнуты без ущерба для Александровского дворца, если их решение будет удачным, (особенно – группировка зданий, от которой во многом зависит общее впечатление).
Из нескольких предложенных С.С. Кричинским вариантов все же предпочли Высочайше одобренный проект. В нем главные здания, выходящие фасадами в сторону собора – Трапезная и дом для священников, – решались в русском стиле XVII столетия, а второстепенные и служебные постройки – в духе гражданских сооружений Новгорода и Костромы. По вопросу убранства интерьеров, которое предполагалось создавать по образцу подлинных предметов старинной утвари, пришли к мнению, что в его форме важно сочетать красоту древнерусского художественного мастерства с требованиями современных условий жизни. Образцы же предлагалось искать в музеях и древлехранилищах, в этом могли помочь печатные издания. Модели можно было изготовить русскими исполнителями в Царском Селе. При обсуждении вопроса о древесных посадках рекомендовалось произвести их по особому плану[50].
Второе заседание состоялось через несколько дней с участием Ломана. На нем рассматривалось внутреннее убранство зданий, главным образом Трапезной палаты, для которой было признано необходимым расширение площади здания, что могло привести к увеличению его высоты. Для сохранения пропорций относительно Федоровского собора, сочли целесообразным пристройку со стороны наружного фасада сделать одноэтажной, с покатой крышей. В результате изменения проекта, произведенного, когда строительство уже шло, потребовалось расширить и участок в Александровском парке. Высочайшее указание об этом последовало незамедлительно.
Работы по строительству всех домов причта завершили, в основном, за летний строительный период 1914 г. Все рисунки и чертежи составлялись С.С. Кричинским[51]. К росписям интерьеров привлекли художника Н.П. Пашкова, лепные работы выполнил художник-керамист П.К. Ваулин.
Ансамбль домов причта, или Федоровский городок, обнесен кирпичными стенами и в плане представляет собой неправильный шестиугольник, углы которого оформляют шесть башен. Стены с зубчатыми парапетами и разнообразно решенные башни – шатровые и зубчатые – играют большую роль в организации пространства и силуэта, создавая образ древнерусского кремля. Все здания включены в прясла стен, и только дом дьяконов и канцелярии собора или Розовая палата (название дано по окраске фасада, как и большинству других построек) находится в центре двора.
Здание Трапезной палаты выделяется богатством решения в формах московской Грановитой палаты. Оно находится в заломе прясла стены против Федоровского собора. Асимметричный Г-образный в основе план напоминает древнерусское палатное строение глаголем. Разновысотные объемы усложнены многочисленными ризалитами и выступами. Отдельные крыши – шатровые, вальмовые, односкатные придают выразительность силуэту, акцентированному шатровыми башнями. Большая восьмигранная двухъярусная башня, полностью облицованная старицким камнем, увенчана прорезным золоченым диском с изображением Святого Георгия Победоносца. В ее обработке – резные барельефы из камня, балясины, витые колонки. Основание опоясывает аркада с открытой террасой на уровне второго этажа, где находится главный вход с ведущим к нему красивым каменным крыльцом на ползучих арках. Эта башня фланкирует центральный объем двусветного трапезного зала, с другой стороны к нему примыкает пониженная круглая башня домовой церкви, соединенной двухъярусным переходом в прясле стены с домом священников.
Каменная резьба наличников Трапезной палаты. Фото 1950-х гг.
Трапезная палата Федоровского собора. Фото 1930-х гг.
Главный фасад целиком оформлен белым старицким камнем. Тесаный «бриллиантовый» руст, примененный в обработке первого и второго этажей, придает ему сходство с прототипом – Грановитой палатой, как и аркатурный пояс и другие декоративные детали. Углы фиксированы на высоту двух этажей трехчетвертными колонками. Арочные окна с резными обрамлениями и сандриками декорированы во втором этаже двухлопастными перемычками с гирьками. Они объединены с проемами верхнего света большими трехлопастными сандриками на резных колонках с кронштейнами.
В здании предполагалось размещение трапезной Федоровского Государева собора, квартиры ктитора (ее занимал некоторое время Д.Н. Ломан) и канцелярии собора, а также служебных помещений различного назначения. Парадная часть состояла из трапезного зала, домовой церкви Святого Сергия Радонежского, гостиной палаты, библиотеки, их отделке уделяли наибольшее внимание. Перед квартирой ктитора со стороны двора разбили Ктиторский сад, обнесенный высокой кирпичной стеной. Обронные украшения, встречающиеся на дворовых фасадах, частью вырублены из камня, частью лепной работы. Крышу покрыли зеленой поливной черепицей кремлевского типа, как и некоторые другие здания. Применялись и другие типы покрытий – дранкой старинного рисунка, железом в шашку.
49
РГИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 45. Лл. 3–9; Зодчий, 1916, № 51, таб. 47–49.
50
РГИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 45. Л. 9–19.
51
Кричинский С.С. Постройка домов при Федоровском Государевом соборе в Царском Селе // Зодчий, 1916. № 16. С. 451–453.