Страница 5 из 154
Через секунду зазвонил телефон. Макс так стремительно к нему бросился, что Тревис даже не успел сдвинуться с места.
- "Шахтный ствол", - произнес Макс в трубку и наградил Тревиса ехидной улыбочкой. - Нет, но я являюсь совладельцем, и смогу вам помочь... - Затем он повернулся к Тревису спиной и заговорил так, чтобы тот его не слышал.
Тревис застонал. Теперь, когда Макс стал его партнером, жизни ему не будет.
Ну что ж, делать нечего. Он занялся грязными стаканами. У него за спиной звучала музыка: древние звуки, летящие по сверхсовременным проводам. После громоподобного грохота рекламного ролика мелодичная песня ласкала слух. Тревис улыбнулся, подумав о том, как старое и новое легко сосуществуют друг с другом. А вдруг два совершенно разных века могут встретиться друг с другом? Словно два разных мира.
Он почувствовал, что кто-то смотрит ему в спину, и резко обернулся.
Она наблюдала за ним. Зеленые с дымчатым отливом глаза сияли под идеально очерченными бровями. Тревис поставил стакан, который держал в руке, и женщина, удобно устроившаяся на табурете у стойки, улыбнулась ему. В ее коротко остриженных темных волосах искрились огненные отблески. Черная кожаная куртка, джинсы и сапоги. Он разглядел татуировку на шее - змея в форме восьмерки, вцепившаяся в собственный хвост.
- Дейдра? Дейдра Атакующий Ястреб?
- Мой нежный рыцарь, - проворковала она.
Затем потянулась через стойку и поцеловала его, заставив почувствовать себя оленем, застигнутым врасплох яркими огнями прожекторов.
ГЛАВА 4
Тревис познакомился с ней три года назад.
Июль подходил к концу, когда обезумевшие от счастья насекомые, только появившиеся на свет, слегка успокоились и тянули свою заунывную песнь, а облака лениво проплывали по ослепительно синему небу, вспоминая время от времени о своих обязанностях и наполняя долину оглушительными раскатами грома.
Как-то вечером она зашла в салун под медные литавры разбушевавшегося ветра. Тогда у нее еще были длинные волосы, которые сияющим водопадом омывали плечи. Тревис сразу заметил, что на ней все те же черная кожаная куртка и сапоги с квадратными носами, а на плече висит тот же деревянный футляр с инструментом.
Она сообщила, что ее зовут Дейдра Атакующий Ястреб и что она бард.
Она участвовала в Средневековом фестивале. Фестиваль подошел к концу, и Дейдра решила немного подзаработать в Касл-Сити, прежде чем снова отправиться в путь.
- Горы дарят мне песни, - заявила она. - Мне так трудно с ними расстаться.
Когда она доставала старенькую мандолину и принималась наигрывать какую-нибудь мелодию, у Тревиса захватывало дух - ничего красивее он никогда не слышал. Тревис убрал коробки с небольшой эстрады у пианино, когда-то служившей чем-то вроде сцены для водевильных номеров, и поставил посередине стул. Следующие две недели Дейдра Атакующий Ястреб играла на своей мандолине в "Шахтном стволе". В ее жилах текла ирландская кровь и кровь американских индейцев, и завораживающая своей простотой музыка сочетала в себе традиции и тех, и других ее предков. После представления, устроенного в вечер ее появления, молва о Дейдре быстро облетела город, и каждый вечер в бар набивались желающие послушать мадригалы тринадцатого века, кельтские баллады и мифы индейских племен, которые она рассказывала нараспев поразительным, таящим в себе волшебство голосом.
Тревис редко виделся с ней в те дни; Дейдра оказалась такой же неуловимой, как и ее музыка. Пару раз она останавливала свой мотоцикл, когда встречала его на Лосиной улице.
- Садись, мой нежный рыцарь, - говорила она.
Мой нежный рыцарь.
Она стала называть так Тревиса после того, как он поведал ей историю про старые очки, принадлежавшие когда-то гангстеру по имени Тайлер Кейн и подаренные ему Джеком.
Он устраивался у Дейдры за спиной, мотор издавал душераздирающий рык, и они летали по каньону, склоняясь на поворотах к самой земле. Как-то раз вечером они остались после закрытия салуна, разговаривали, пили виски, делились друг с другом мечтами. В какой-то момент, когда повисло смущенное молчание, Тревис протянул руку, чтобы погладить ее волосы. Но на полпути замешкался и неловко подхватил свой стакан.
Потом даже самому себе он не смог объяснить, что ему помешало; почему он не позволил своим пальцам коснуться мягкого шелка ее волос, почему не прижал к себе, не поцеловал, и они не занимались любовью на одеяле, брошенном на усыпанный свежей стружкой пол салуна. Но ведь любовь это сила, верно? А Тревис прекрасно знал, что сила штука опасная.
Вечером следующего дня Дейдра выступила перед теми, кто пришел ее послушать, а потом Тревис услышал рев ее мотоцикла, мчащегося по Лосиной улице. Больше он се не видел.
И вот она появилась вновь.
- Мне следовало догадаться, что это твой скакун, - сказал Тревис, глядя на нее через стойку бара.
- Если честно, он новый. Я купила его прошлым летом. - Потом, весело усмехнувшись, проговорила: - Выиграла в покер у парня из "Ангелов ада", в Лос-Анджелесе.
- Напомни мне, что я дал себе слово не садиться играть с тобой в карты, - прищурившись, попросил Тревис.
- Не волнуйся, Тревис, я тебе поддамся. Пару раз.
Он посмотрел на деревянный футляр у нее на плече.
- Ты будешь у нас играть, Дейдра?
- Может быть. Все зависит от ставок.
Тревис открыл древнюю кассу, вытащил ящичек для денег и высыпал мелочь на стойку.
- Пятьдесят два доллара и семнадцать центов подойдет?
Дейдра встала, собрала деньги и засунула в карман.
- Считай, что оплатил одно выступление, Тревис, - заявила она и грациозно, точно лесной олень, направилась к маленькой сцене у пианино.
Примерно тогда же Макс положил трубку, хотя Тревис догадался, что разговор закончился несколько минут назад.
- Твоя подружка? Ты хорошо ее знаешь?
Тревис налил две кружки обжигающего кофе.
- Едва ли.
- Ну конечно, - заметил Макс. - Поцелуй выдал тебя с головой. В Нью-Йорке малознакомые люди приветствуют друг друга именно так.
- А я не сказал, что совсем ее не знаю.
Макс ехидно улыбнулся, и его усы сделали нахальную стойку.