Нить на запястье

Впрочем, сейчас повышать ставку никто не торопился.

— Двадцать тысяч — раз, двадцать тысяч — два, двадцать тысяч — три! Продано! Итак, на ужин с Аленой Витальевной идет Николай Коваленко, — с воодушевлением быстро завершила торги Яна.

— Вот это человеку нужна консультация врача, — насмешливо бросил кто-то из-за другого столика, вызвав легкий смех в зале.

Возможно, та самая брюнетка, которую ее брат оставил на коллег.

А вот Коля не обратил внимания и даже расслабился, впрочем, как и Алена в чем-то. Хотя насчет подруги Маша не стала бы заявлять уверенно. Но улыбнулись все.

— Так, если и ты мне обойдешься в круглую сумму — ужинать пойдем в «Макдональдс», девочки, — с этой бесшабашной улыбкой подмигнул ей Николай.

Но Маше было не до смеха:

— А теперь переходим к ужину с Марией Ивановной, — уже открывала торги Яна. — стартовая цена — пять тысяч. Посмотрим, кому и насколько нужна консультация нотариуса, — поддержала предыдущую шутку.

— Шесть тысяч, — тут же предложил кто-то, не дав Яне договорить. — У меня проблемы с родней в тяжбе по квартире, — ввернул с юмором один из адвокатов, с которым она когда-то училась вместе.

Все происходило как-то слишком быстро, Маша не успевала сориентироваться.

Коля тут же поднял руку и уже даже открыл рот, чтобы предложить свою ставку, но его перебили:

— Не волнуйтесь, Николай, я тут с удовольствием вас выручу, — неожиданно вмешался в их разговор Александр. — Отведите Алену в хороший ресторан, — подмигнул Ольшанский. — Двадцать тысяч, — подняв руку, громко предложил он ту цену, на которой финишировали торги по Алене, пока Маша пыталась пристойно возмутиться и заметить, что не стоит.

Поднял руку и давешний адвокат, похоже, не собираясь сдаваться. Да, они общались время от времени, но она и не представляла, что ему вот так прямо хочется с ней на свидание.

Просто кошмар!

Наверное, не так и сильно она хотела собрать деньги, раз эта идея Яны повергла ее в негодование.

И тут, до того, как Яна успела бы хоть раз огласить сумму Александра, сзади прозвучал уверенный и властный голос, однозначно привлекший к себе все внимание:

— Сто пятьдесят.

Олег. Она его обожала. Но сейчас Маша скорее ощутила отчаяние — ей совсем не хотелось вот так подставлять любимого. Обернулась, встречая любимый взгляд. В ее глазах, совершенно точно, отражалось это отчаяние и вина. Но Олег внезапно подмигнул ей с довольной, чуть кривой усмешкой.

В зале стало тихо. Теперь Горбатенко заметили все. И смотрели на них с Машей тоже все, кажется. О том, что семья Коваленко на ножах с губернатором, пусть никто и не афиширует этого, присутствующие были в курсе. И в данный момент у всех точно возник вопрос: для чего ему понадобилось это делать?

— Простите, — в этой тишине как-то резко прозвучал неуверенный голос Яны. — Сто пятьдесят… чего? — ведущая растерялась.

И неудивительно. Это было больше всей суммы, которую они уже выручили за аукцион.

Олег посмотрел на Яну.

— Тысяч, разумеется, — хмыкнул он с легкой насмешливой улыбкой. — Торги шли в гривне, как я понимаю. Но если нет — пусть будет в долларах… Мне сегодня позарез нужна консультация нотариуса, — ухмылка Олега стала шире.

В зале раздались смешки, которые все же не сняли общего напряжения. И потому, наверное, как-то резко прозвучало раздраженное покашливание Петра.

— Продано, — даже без повторения предложения, ошарашенно заявила Яна. Видимо, опасалась, что Горбатенко передумает.

А Маша, честно говоря, устав от этой дурацкой ситуации и не желая оглядываться на родных, сидящих рядом, или на других соседей по столику, поднялась и направилась к Олегу. Да, на них смотрели абсолютно все в зале. И каждый присутствующий, точно, пытался понять, что же сейчас происходит?

Олег сделал шаг ей навстречу. Он уже и так стоял совсем недалеко. И Маша точно знала, что у нее на лице расплывается улыбка. Он завладел ее рукой и медленно, даже немного демонстративно, явно на публику, легко поцеловал пальцы, обжигая вечно холодные ладони горячим дыханием.

— Олег, зачем? — тихо, почти одними губами, прошептала она, все еще испытывая непонятную растерянность и вину перед любимым.

Он улыбнулся шире. Однако ответил так же тихо, как и она:

— Не собираюсь делиться ни с кем нашими ужинами. Я же тебе сразу предлагал перевести деньги на…

Но до того, как Олег успел продолжить, за ее спиной заскрежетал еще один стул по полу, и Маша почти физически ощутила злость старшего брата. Да и то, как Петр печатает шаг в раздражении, нельзя было не услышать.

Зал вновь замер, определенно предвкушая скандал.

— Олег Игоревич, — вроде поздоровался, тон даже приветливый. Но резкий кивок и этот взгляд, полный бешенства, четко выдавали истинные чувства Пети.

— Петр Иванович, — в тон кивнул Олег.

А ее руку так и не отпустил, продолжая греть ладонь Маши своими горячими пальцами. Она всегда тихо млела от этого ощущения его тепла.

— Я не позволю втягивать мою сестру в наши… дела. Ее это не касается, — вот теперь, снизив тон, Петр явно позволил просочиться в голос ярости. Слова выходили отрывистыми и резкими, будто рублеными.

Маша с удивлением оглянулась на брата. Не похоже на него. Не сдержался? Неужели Олег настолько выводит его из себя, что Петя забывает про контроль и впечатление на людях?

— О чем вы, Петр Иванович? — в противовес этому, голос Олега звучал расслабленно и легко, все с той же усмешкой. — Здесь аукцион для помощи детям, разве не так? Вот и помогаем, — причем он точно не позволял появляться ноткам сарказма в голосе. Но она это будто внутри него ощущала. — Поздравляю с назначением, кстати, судья, — Олег твердо встретил и выдержал взгляд Петра.

Маша увидела, как чуть прищурился брат, глядя на Олега с напряжением. Забавно, но, похоже, он настолько был разозлен, что действительно замечал лишь Горбатенко, приписывая тому какие-то свои мотивы. И совершенно не допускал того варианта, что Маша сама по себе была весьма счастлива стоять подле него. Окружающие, казалось, разве что не вставали с мест, пытаясь расслышать, о чем здесь говорят. Однако, и за это Маша была им благодарна, мужчины тона не повышали.

За спиной послышался звук еще одного отодвинутого стула. К ним кто-то шел. Маша могла бы поспорить, что это Коля. Напряжение в воздухе можно было рукой пощупать, ей-Богу!

— Зря триумф ощущаете, Олег Игоревич, — ещё тише вдруг добавил Петр, его лицо даже побелело от испытываемой ярости, что он пытался подавить. Она мельчайшие признаки знала, это всегда было в ее интересах. — Сегодня днем вы одержали тактическую победу, не спорю. Но война только началась. И не стоит пытаться ухудшать ситуацию, втягивая в это Марию. Чего бы вы ни хотели достичь, это вам не поможет, я не допущу…

Коля действительно подошел, кивнул Горбатенко и остановился рядом с Петей. Так, что не дал бы брату глупости сделать, показалось. И создав импровизированный «кружок», изолирующий их от окружающих. Но при этом он внимательно и с вопросом смотрел на Машу, будто интересуясь, не нужна ли ей помощь.

— Все, чего я хочу, Петр Иванович, это спокойно поужинать, — а вот Олег, похоже, чувствовал себя все свободней. — А компания такой… дорогой для меня женщины, определенно, сделает ужин еще лучше, — он все ещё широко улыбался и говорил уже громче, выделив паузой слово «дорогая».

Все вокруг рассмеялись. И Мария, на секунду замершая, потому что не могла предсказать реакцию Пети, вдруг осознала, что заявление Олега можно истолковать двояко, учитывая окончательную стоимость ее лота. И именно это, похоже, все окружающие и сделали. И Петр тоже. А вот Коля так и смотрел на нее, словно бы взглядом уточняя, все ли нормально? Маша прикрыла на миг глаза, «говоря» брату, что все хорошо.

— И поскольку вечер уже не ранний, вы нас простите — но не хочу ужин откладывать, — Олег повернулся к ней, чуть настойчивей потянув за руку. — Пусть мне на телефон сбросят номер счета, куда деньги перевести, — он кивнул в сторону Яны, которая, как и все, с напряжением и интересом следила за происходящим.