Страница 44 из 62
Он забежал ненадолго к Райдеру и Валентине, поделился новостями. Затем пошел в дом, где жила его жена, надеясь, что она уже остыла, и они смогут поговорить. Но Джессику не застал. Узнал, что она собрала вещи и ушла. Куда? Неизвестно. Мартин снова бросился к Райдеру, но тот Джессику не видел. Самого Мартина тем временем отвлекли — накануне отправки в будущее работы было по горло.
— Ладно, позже поищу…
Валентина через окно посмотрела отцу вслед, дождалась, когда он скроется за поворотом и отдернула ширму.
— Он ушел. Выходи.
Джессика прошла на кухню, присела за стол, взяла предложенную чашку чая. Валентина с укоризной на нее посмотрела.
— Мам, он твой муж, он тебя любит. Ты его любишь! Неужели ты не будешь бороться за свое счастье?
— С кем бороться, Валь? — устало выдохнула Джессика. — С беременной девушкой?
— Да, с беременной девушкой! Здесь каждая вторая беременная! А если не беременная, то с грудным ребенком! Тоже мне проблема!
— Нет, я не смогу остаться.
— Тогда забери его отсюда! За ребенком мы с Джоном присмотрим.
— Валь, ты тоже врач. И психолог. Сама подумай, хорошее ли это решение… Я не могу настаивать. Я вообще ничего решать не хочу. Если ему дорог наш брак, пусть сам думает. А я устала. Я хочу домой. Хочу в Университет. Зря я сюда напросилась.
Валентина села рядом, обняла маму за плечи.
— Все уладится. Я уверена, все уладится.
До самого вечера Джессика где-то пряталась. Мартин знал, что вещи она перенесла к Валентине. Но ее самой там не было — Мартин лично проверил каждый уголок. Где она собиралась ночевать, он тоже не знал — с нее станется вообще в лесу устроиться. А еще он, адмирал Аскер, столько раз решавший проблемы своих людей, в том числе личные, всегда знавший, что он делает и почему, едва не впервые в жизни чувствовал себя настолько растерянным. Поехать с Джессикой на Землю — все же не вариант. И не только из-за ребенка. Да, она права — из-за ответственности. За всех этих людей. Не за одного, а за пятнадцать тысяч детей, которых каждых год становится все больше! Благодаря ему, все эти дети в последние годы, наконец-то досыта наедаются, ходят одетыми и спят в тепле! Вся административная система на соплях держится. Он не уверен, что Райдер сможет со всем справится. За эти десять лет, они могли бы подготовить не только инженеров и ремесленников, но и хороших управленцев. Да что там — уже на примете есть несколько. А там уже и не страшно будет их здесь одних оставить. И нынешние дети вырастут — будет молодая смена. Его жена права — он не сможет не думать, а как там без него. Он не простит себе, если получит плохие новости. Если будет знать, что мог бы кому-то помочь, кого-то спасти. Он будет винить себя, винить ее. Ему придется остаться. Если бы только Джессика была с ним в это время! Но она точно решила уехать. Не держать же ее силой! Если она будет здесь несчастна…
Впрочем, был еще один вариант. Здесь пройдет десять лет, а там на Земле всего два-три месяца. Рикар и его команда разберутся с новоприбывшими и вернутся за остальными. Джессика ждала его тридцать лет… Он меньше. Если нужно, подождет еще десять… еще десять лет без нее. И вернется к ней. Но тогда Джессика будет ревновать. Вот бы поговорить с ней. Они же взрослые люди. Они могут все решить! Ну что за ребячество? И где же все-таки прячется эта чертова женщина? Мартин снова прошелся по улицам поселка, не заметив, как из-за занавески одного из домов выглядывает заплаканное лицо его жены. Из дома, в котором он бы искал ее с последнюю очередь — из дома Луши.
ЗЕМЛЯ
21 век. Весь мир.
Шри-Ланка
Андрей лежал на белоснежном песке, закинув руки за голову. Прямо над ним мерно колыхались широкие пальмовые листья.
— А я раньше пальмы только на картинках видел, — тихо проговорил Андрей, — брал книги в библиотеке… И еще в учебнике географии. Правда, я школу не закончил — война началась. Меня в первом призыве не брали в армию — восемнадцать не исполнилось еще. А в деревне все друг друга знают. Тогда я в область сбежал, соврал, что мне уже восемнадцать. Я всегда рослым был, поверили. Мамка тогда так плакала… пускать не хотела.
Андрей вздохнул. Ольга молчала, не перебивая парня — у того редко возникало желание поговорить о прошлом.
— А пальмы казались не просто далекими… Они казались такими же фантастическими и выдуманными, как… Дед Мороз, например, — Андрей вдруг улыбнулся, — а они… совсем настоящие. Просто такое дерево. До сих пор поверить не могу…
— Ты не жалеешь, что попал к нам?
— Нет, не жалею, конечно. Жизнь дала мне такой шанс, — Андрей внезапно нахмурился, — кроме того, к кому мне там возвращаться? Ни мамы, ни сестренки…
Парень помолчал пару минут, затем расслабился и принялся улыбаться.
— А бежим купаться? Давай наперегонки? А? Давай! — Андрень вскочил на ноги и принялся пританцовывать от нетерпения, снова напоминая Ольге непоседливого мальчишку.
«Ну как ему можно отказать?» — с теплотой подумла Ольга. Быстрым обманным движением сделала Андрею подсечку, свалив того на песок, а сама вскочила на ноги и без предупреждения бросилась к морю.
— Давай!
— Стой! Так не честно!
В Редвуде они прожили четыре месяца. Затем Андрей нанял вместо себя управляющего, и поехал с Ольгой смотреть мир. Они хотели все увидеть, все попробловать, все почувствовать… Они никогда не говорили о том, что за ними могут вернуться. Но каждый по-отдельности ждал этого. Ольга с надеждой, Андрей с внутренним страхом. Тем не менее, каждый спешил взять от жизни все. Лишь однажды, задумавшись, Ольга вдруг сказала:
— Это не страшно, если мы никогда не вернемся в будущее. Но я боюсь, что это произойдет только в том случае, если с людьми, которые мне дороги, тоже что-то случится. Например… Если та машина времени забросила невесть куда не только нас и Ярика, а всех, кто был в комнате?
Ольга покачала головой. В ответ Андрей обнял ее.
Ольга с Андреем валялись на кровати, пялясь в монитор ноутбука. Комната для туристов. Не такая безликая, какими бывают номера гостиниц. Аккуратная и уютная, как и должно быть в маленьком гестхаузе. За окном море. Лазурное, солнечное. С белоснежным пляжем, с длинными изогнутыми пальмами, с цветными пятнами шезлонгов.
— Сюда! — выкрикнула она, тыкая в фото с отражающими небо солончаками.
— Нет, сюда! Здесь интереснее.
Андрей в ответ открыл картинку с великой китайской стеной.
— Возможно, интереснее. Но я там была.
— Правда?! Когда успела?..
Девушка замялась.
— В будущем. Великая стена сохранилась и до наших дней. А солончаки пропали. Поедем?
— Ок. Но потом в Китай. И как минимум на три месяца.
— Да-да. Только в Париж по дороге заскочим.
Андрей мученически закатил глаза, затем посмотрел в окно. Пальмы… Просто деревья…
Спустя месяц. Париж
— Как у тебя это получается? — спросил Усольцев, тыкая кисточкой в картину Ольги.
Они стояли рядом с мольбертами, срисовывая выбранную картинку. Мастер-класс «Открой в себе художника». Кажется, Андрей художника в себе открыл. Его море с парусниками выглядело вполне прилично. А вот Ольга…
— Хм… не знаю. Совсем плохо, да?
— Даже не знаю. Я в современном искусстве не разбираюсь. Для абстракции, наверное, неплохо.
— Это пейзаж, а не абстракция! Лавандовые поля в Провансе! Вот! — Ольга ткнула пальцем в распечатанную картинку.
Они хором рассмеялись. Картина Ольги напоминала что угодно, только не лавандовые поля. Сама же Ершова — смеющаяся, растрепанная, со следами краски на руках — выглядела… счастливой. Да, именно счастливой. Такой, какой Андрей ни разу ее не видел раньше — в будущем.