Страница 20 из 62
Тогда же произошла их с Андреем первая крупная ссора.
Усольцев, весь день где-то пропадавший, вернулся вечером. Стал рядом с Ольгой. И стоял, пока та не обратила на него внимание.
— Оль, на соседней улице открылось новое кафе. Я хочу тебя пригласить.
— Прямо сейчас? Нет, сейчас не могу.
— Ага. Дай угадаю — ты работаешь. И обеспечиваешь наше настоящее. И наше будущее. Верно? Я ничего не упустил?
Ольга демонстративно отвернулась к компьютеру. Усольцев захлопнул крышку ноутбука.
— Ты что творишь?! — Ольга со злостью выдохнула в лицо Андрею.
— Что я творю? Я?!
Андрей силой сунул в руки Ольге зеркало.
— Посмотри на себя. Ты бледная, худая, с синяками под глазами… На тебя смотреть без слез нельзя. А еще нервная и злая. Может, пора остановиться?
— Я отлично себя чувствую, — раздраженно бросила Ольга.
— Не похоже. Поэтому, сейчас ты оденешься, и мы пойдем в это чертово кафе. Или я тебя туда силой отнесу.
— Силой? Ну-ну, хотела бы я на это посмотреть. Попробуй! Принесу тебя обратно!
Усольцев сжал кулаки. Как для женщины, Ольга была непозволительно сильной. Он отвернулся к окну.
— Ты ведь можешь быть другой, — грустно произнес он. — Я ведь знаю. Видел.
Андрей смотрел сквозь стекло на темную улицу, расцвеченную вечерними огнями, на проезжающие мимо машины…
— Где она? Где та девушка, что прыгала вместе со мной в колодце в Сахаре? Которая гоняла на солокаре на перегонки. Та, которая стояла вот здесь возле окна и с восторгом говорила, как нам повезло оказаться в этом времени. Которая собиралась объехать весь мир? И посмотреть на тигра.
Андрей повернулся к Ольге, взял ее за плечи и несильно встряхнул.
— Где она, Оль? Что ты с ней сделала?
Ершова отстранилась.
— Между прочим, мог бы и спасибо сказать. У тебя есть документы, деньги, машина. Ты можешь сутками пропадать неизвестно где и заниматься чем угодно. И это все благодаря мне! Благодаря тому, что кто-то сидит и работает.
— Да к черту машину! Я могу и на автобусе ездить. Жизнь проходит мимо тебя. Девять месяцев, Оль. Мы здесь девять месяцев! Почти год! А вдруг завтра надо будет возвращаться в будущее? Ты представь. Столько времени пробыла здесь. И что ты видела? О чем сможешь рассказать? Ты ни разу не ходила к океану. Не забиралась на гору. Я даже не уверен, знаешь ли ты, какого цвета стены в других комнатах! Ты зациклилась на деньгах и работе.
— Это не так. Мне надо еще несколько дней и все. Я уже заканчиваю. Мы поедем путешествовать, как я и обещала.
Андрей с сомнением покачал головой.
— Я не верю в это. Нет, мы, конечно, можем поехать. Если ты поставишь себе цель, все распланируешь и занесешь поездку в свой рабочий распорядок. Но… пойми. Поездка не должна быть еще одной задачей в списке твоих дел. Она должна приносить радость. Ехать куда-то, потому что хочется, а не потому что «надо» или «обещала».
— Вот именно. Я хочу куда-нибудь поехать.
Андрей вдруг рассмеялся. Едко, с горечью. Глаза прищурились. Губы сомкнулись. В этот момент вдруг он безумно напомнил Ольге Колина. Что-то такое в выражении лица, в прищуре глаз. Как будто в парне что-то сломалось…
— Ничего ты хочешь, Оль! Давай смотреть правде в глаза. Ты не умеешь быть счастливой. И в этом не жизнь виновата. Ты не умеешь расслабляться. Ты не умеешь отдыхать! Когда ты закончишь с устройством своего будущего на ближайшие десять лет, ты начнешь его устраивать на следующие двадцать. Это ненормально! — голос парня сорвался на крик. Ольга отшатнулась. Стоящий рядом незнакомец не был похож на вечно улыбающегося, милого Усольцева.
— Я умею расслабляться! — рыкнула она в свою очередь.
— Нет! Сколько раз я пытался тебя куда-нибудь вытащить? Я бы силой вынес тебя из комнаты! Но ты права — не факт, что у меня получится. Или компьютер твой разбить? Так через час у тебя новый будет! Что?! Оль, что мне сделать, чтобы расшевелись тебя?!
— Я в порядке! В порядке! — упрямо повторила Ольга, слишком обескураженная и обиженная словами Усольцева, чтобы придумать более достойный ответ.
— Оль, а помнишь, ты обещала пойти со мной на карнавал?
— Конечно! — мгновенно выпалила та, хотя совершенно не помнила этого. — И пойду!
— Ага. Карнавал был два месяца назад!
Ольга запнулась. Красноречие покинуло ее окончательно. Слова Андрея и его тон задели. Хотелось ответить что-то такое… такое… да она сама не знала, какое. То ли уязвить в ответ, то ли накричать, то ли доказать, что он неправ, и она совсем не такая…
— Ладно, я пойду в кафе! — наконец выкрикнула она. — Вот видишь? Я в состоянии выйти из дома!
— Спасибо, не надо. Я уже не голоден.
Андрей вдруг подошел ближе, уверенным жестом зарылся пальцами в волосы Ольги, наклонился и поцеловал. Затем на мновение прижал девушку к себе. И прежде чем она успела опомниться, вышел.
— Андрей? Усольцев! Вернись, мы не договорили! Вернись немедленно!
В ответ послышался стук входной двери.
АПД 24.11.17
Дата — древность
Южная Америка
Таис проснулась первой. Совсем не удивилась, увидев спящего рядом Волошина. Странным скорее показалось то, что он не пыталсяя приставать ночью. Девушка встала, села у крошечного окошка, выходящего в сторону леса. Пока есть свет, надо этим пользоваться. Она снова взялась за машину времени.
Через полчаса чуть сдвинулся полог двери, и местный мальчишка, почтительно склонив голову, просунул в щель поднос с завтраком.
Когда проснулся Ярик, Таис все еще сидела у обломков «ромашки». Молодой человек приоткрыл глаза, не торопясь вставать, и молча наблюдал за работой девушки. Рядом с ней, тихо урча, примостилась Фахитос, потершись носом о бок девушки. И Волошин вдруг позавидовал кошке — он и сам не отказался бы побыть на ее месте.
Делать было совершенно нечего. К деталям прибора его не подпускала Таис. Наружу к недружелюбным дикарям выходить без крайней надобности не хотелось. Взгляд постоянно натыкался либо на кровать, либо на Орейро. Орейро — кровать, кровать — Орейро… В мозгу рождались соответствующие ассоциации. Волошин встал, походил туда-сюда. Если бы он мог хоть чем-то занять себя в этой чертовой крошечной хижине! Но нет, заняться было нечем, кроме как смотреть на девушку. Смотреть и хотеть, чувствуя себя озабоченным подростком. Сама Таис, если и чувствовала его взгляд, то никак этого не показывала.
У нее длинные растрепанные волосы, в которые так хочется зарыться руками… А еще на ней нет белья. Только плотная юбка из какой-то местной соломы. А вместо топа бусы. Бусы! Сквозь которые временами мелькают горошинки сосков. Ярик лег на кровать и уставился в потолок, жалея, что днем не видно Васю. К желанию быстро примешалось раздражение, затем знакомая злость. Волошин мысленно выругался и демонстративно отвернулся, уткнувшись в плетеную стену хижины. Несколько минут рассматривал прутья, шумно дыша. Затем попытался расслабиться, вспомнил, как совсем недавно был Раски Шиноном. Почтенным, уважаемым человеком. Вспомнил свою носатую экономку, которую Рикар обозвал Цербером. Вспомнил, как вел иногда лекции у студентов. Чаще всего после своих путешествий. Делился новыми находками и исследованиями…
— А знаете ли вы, что название правителя «дент», дошедшее до нас, на самом деле является сокращением от слова «президент»…
Ярик расслабился, усмехнулся. Потянулся привычно почесать несуществующую бороду… Бороды не было.
Помедитировал еще минут десять. Затем обернулся. Таис сосредоточенно вытачивала из дерева очередную деталь. Волошин смотрел на девушку и понимал, что весь самоконтроль и напускное спокойствие снова летят к черту. В груди снова заклокотала злость. И не ясно даже, на кого именно — на нее или на себя. Ярик снова встал.
— Скажи, Таис, зачем? — прошипел он, подвинувшись к девушке почти вплотную.