Страница 11 из 16
Таким образом, мы исповедуем Христа единым и Господом не так, чтобы мы поклонялись Слову и вместе с тем поклонялись еще какому-то человеку; никакого представления о раздельности здесь не вводится при слове «вместе», но поклоняемся Единому и Тому же, потому что не есть что-либо особое от Слова Тело Его, с которым Он сидит вместе с Отцом, не два сына сидят вместе со Отцом, но один, соединенный со Своею плотью. Если бы мы стали отвергать ипостасное соединение как что-то непонятное и странное, то мы должны бы были признать двух сынов, потому что тогда необходимо было бы сделать разделение и одного называть собственно человеком, удостоенным звания Сына, а другого – собственно Словом Бога, как имеющего имя и достоинство сыновства по Своему естеству. Посему не должно разделять единого Господа Иисуса Христа на два сына. Правое учение веры нисколько не поддерживается и тем, что некоторые считают за лучшее допустить соединение лиц, потому что Писание говорит, что «Слово плоть бысть» (Ин 1, 14), а не то, что Слово соединило с Собою лицо человека. Выражение «Слово плоть бысть» [Слово стало плотью]означает только то одно, что Слово приискренне приобщися нашей плоти и крови (Евр 2, 14); наше тело Оно усвоило Себе, и от Жены произошел человек, не перестав быть Богом, рожденным от Бога Отца, и при восприятии плоти пребыв тем, кем Он был.
Таково учение правой веры, повсюду исповедуемой. Так мыслили святые отцы, как находим в их писаниях. Они дерзновенно говорили, что
Святая Дева есть Богородица не потому, что естество Слова или Божество Его началось по бытию от Святой Девы, но потому, что от Нее родилось Святое Тело, имеющее разумную душу
таким образом, Слово, соединившись с ним ипостасно, родилось по плоти
Одобренное Эфесским собором Второе послание Кирилла Несторию ясно утверждает ипостасное единство человечества Христа со Словом Божьим, то есть субстанциальное единство. В послании говорится не о природном соединении, но об ипостасном. В нем четко и многократно говорится о том, что нет двух сынов, но один Сын. Из такой христологии делается вывод о Марии, что она – Матерь этого Сына. (Кирилл не поднимает здесь вопроса о том, верно ли именование Christotokos.) Второе послание Кирилла Несторию оставляет непроясненным вопрос о взаимном отношении обоих естеств во Христе.
Кроме этого послания в деяния Эфесского собора были включены анафемы Кирилла против Нестория. Они сыграли значительную роль в истории богословия. Их часто принимали за учение Эфесского собора, хотя он не утвердил их как собственное учение.
Через четыре дня в Эфес прибыл Антиохийский патриарх Иоанн с 50 сирийскими епископами, которых называли «восточными» (всего в эту группу входило ок. 100 епископов). Их очень задела поспешность Кирилла. На оппозиционном соборе они низложили как Нестория, так и Кирилла. Они осудили Кирилла за поведение, несогласное с канонами, а также за арианские и аполлинаристские заблуждения, содержащиеся в Анафематствованиях. 10 июля снова собралось большинство Собора, сторонники Кирилла. Они призвали Иоанна присоединиться, однако он ответил, что нужно подождать нового комита императора. Кириллово большинство с этим не согласилось и отлучило Иоанна вместе с его сторонниками. У Собора не было права распуститься без императорского чиновника. Тот прибыл вскоре (в начале августа), и не будучи в состоянии примирить стороны, представил декрет императора о низложении и Кирилла, и Нестория, вместо которого поставил Максимиана. Кирилл бежал в Александрию, а Несторий должен был вернуться в свой монастырь. Его изгнали оттуда в оазис Ибис в Ливийской пустыне. Папа принял назначение нового архиепископа Константинополя и утвердил решения кириллова большинства.
3. Продолжение Эфесского собора в Александрии (433)
Эфесский собор завершился, скорее, исторически, чем содержательно. Он оставил непроясненным вопрос о соотношении двух природ во Христе. После низложения Кирилла и Нестория меньшинство отцов, сторонники Иоанна Антиохийского, выработало краткий христологический текст, вероятно, под руководством Феодорита Кирского. Это своего рода малое исповедание веры было предложено посланнику императора:
Итак, мы исповедуем, что Господь наш Иисус Христос, Единородный Сын Божий, есть совершенный Бог и совершенный человек, (состоящий) из разумной души и тела, что Он рожден прежде веков от Отца – по Божеству, а в последнее время, ради нас и ради нашего спасения – от Марии Девы по человечеству; что Он единосущен (homoousios) Отцу по Божеству и единосущен (homoousios) нам по человечеству; ибо (в Нем) совершилось соединение двух естеств. Почему мы и исповедуем одного Христа, одного Сына, одного Господа. На основании такого неслиянного соединения мы исповедуем Пресвятую Деву Богородицею (Theotokos), потому что Бог Слово воплотился и вочеловечился и в самом зачатии соединил с собой Храм, от нее воспринятый10.
Император посчитал этот текст хорошим богословским основанием для примирения. Многочисленные попытки привели к успеху. 12 апреля 433 года Кирилл подписал это исповедание с добавлением, касающимся богословских высказываний о свойствах Христа как Бога и как человека:
Известно, что знаменитые богословы одни из евангельских и апостольских изречений о Господе обыкновенно делают общими, как принадлежащие одному лицу, другие же, по причине различия двух естеств, принимают раздельно, и те из них, которые приличны Богу, относят к Божественности, недостойные же Бога – к Его человечеству11.
Орос, подписанный в Александрии, вошел в историю под именем Формула согласия (Formula unionis)12. С богословской точки зрения, она завершила Эфесский собор. Папа Сикст III утвердил Laetentur Coeli 12 апреля 433 года как формулу объединения, а впоследствии – и все вероопределение, которое вновь подтвердил Халкидонский собор 451 года как Эфесский символ веры. Поэтому иногда говорится не об Эфесском соборе, а об Эфесско-Александрийском. Кирилл сделал значительную уступку, соглашаясь ясно говорить о двух природах во Христе. Менее чем через двадцать лет, к этому вопросу вернулся Халкидонский собор. Если Эфесский собор подчеркнул единство Христа, то собор в Халкидоне – двойственность природ во Христе следующими словами:
все согласно поучаем исповедовать… одного и Того же Христа, Сына Господа, единородного; в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого, – так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно лицо и одну ипостась, – не на два лица рассекаемого или разделяемого, но одного и Того же Сына и единородного Бога Слова, Господа Иисуса Христа, как издревле пророки и как Сам Господь Иисус Христос научил нас и как передал нам символ Отцов наших13.
4. Дополнения
4.1. Эфесско-Александрийский собор – богородичный?
Часто об Эфесском соборе говорят как о посвященном Марии. История и богословие этого собора указывают на то, что это был исключительно христологический собор. В нем отразились и решались споры о единстве и двойственности во Христе. Защита Его единства (один Сын!) привела к выводу, что Мария – Матерь Бога (Слова, ставшего человеком). Это возымело огромное значение для мариологии и для христианского благочестия, вдохновило глубокое почитание Богородицы.
10
Деяния вселенских соборов, т. 2, с. 143.
11
Там же, с. 150.
12
Греческий и латинский текст ороса – см. COeD 69–70.
13
Деяния вселенских соборов, т. 4, Казань 1908, с. 48.