Страница 51 из 51
Чапман и второй телохранитель с чемоданчиком оглядывались по сторонам, ничего не успев понять. Капитан вскинул пистолет, раздался лишь хлопок капсюля и щелканье затворной рамы, а звук самого выстрела ушел в глушитель. Первая пуля попала охраннику в шею, вторая - прямо в открытый рот и он рухнул, как подкошенный.
Полковник стал лихорадочно расстегивать пальто. Фрост сбежал по ступенькам ниже, чтобы не промахнуться, и услышал крики прохожих. Он увидел, как Чапман выхватывает дрожащими руками свой инкрустированный браунинг и усмехнулся - тот так никогда и не научится быстро с ним управляться. Он выстрелил ему в локоть, потом - в колено и Чапман закричал от боли.
Хэнк сдернул защитные очки и подбежал к извивающемуся на ступеньках полковнику. Браунинг валялся в нескольких шагах. Изо рта Чапмана текла кровь он разбил губы, когда упал на лестницу. Обеими руками, даже простреленной, он держался за колено.
- Неужели больно, полковник? - сочувствующе спросил Фрост и показал на свой выбитый левый глаз. - Помнишь меня?
Тот дернулся и пополз к пистолету. Когда Чапман подхватил оружие и стал поворачиваться, капитан громко сказал:
- Ты расстрелял сто пятьдесят моих товарищей, думал, что и я погиб? Подыхай сам!
И он в упор выстрелил ему в грудь. Тот упал головой вниз. Хэнк подошел к нему, опустился на одно колено и, приставив ствол к затылку, хладнокровно нажал несколько раз на спусковой крючок.
Вокруг начали собираться люди. Фрост поднял валяющийся рядом кейс и побежал вниз по лестнице. Зеваки в страхе кинулись от него прочь.
Глава девятнадцатая
- Не могу сказать, что как блондин ты мне нравишься больше, - заявила Бесс, когда Хэнк постучался в ее гостиничный номер. Он закрыл за собой дверь на замок, положил чемоданчик на журнальный столик и открыл его. Внутри находились - он быстро сосчитал - пятьдесят слитков золота, каждый весом в один фунт. "Вот и миллион в кармане, а счастья все нет", - пришло ему на ум.
Он снял солнечные очки и прошел в ванную, где отклеил накладные усы и смыл грим, но оставил светлые волосы.
- Зато я богат, - с опозданием ответил он на колкое замечание, - по крайней мере, на день или два.
- А сколько здесь твоих денег? - спросила Бесс, устраиваясь поудобнее в кресле у столика и расчесывая волосы. Из одежды на ней был лишь белоснежный кружевной пеньюар.
- Двадцать тысяч за устранение Кубинды, и еще тысяч шесть-семь - долг Чапмана.
Девушка поднялась, прикурила ему сигарету и села на край кровати.
- А сколько всего ты потратил, чтобы добраться до Конго и проникнуть в Нугумбве?
Хэнк взглянул на нее, снял пиджак и положил браунинг на столик рядом с ее расческой.
- Около пяти тысяч.
- Значит, у тебя остается двадцать две тысячи чистыми. Да, придется еще заплатить за лечение спины. Капитан затушил окурок сигареты.
- Ты бы лучше замолчала и ложилась на свою собственную спину.
Элизабет захохотала. Смеялась она долго, неудержимо, до слез.
- В чем дело? - подозрительно осведомился Фрост.
- Ты... Ты... - еле выдавила Бесс, трясясь от смеха, - ты, учителишка несчастный. Филолог паршивый! Прелесть!
- При чем здесь моя педагогическая карьера и филологическое образование? А?
- Старик Шекспир... "Ромео и Джульетта"!
- А-а-а-а!..
- "...А подрастешь - на спинку будешь падать..." Какое это действие, кстати?
- Не помню, - чистосердечно признался Фрост. - Одно из первых.
- Он не помнит! - грозно произнесла Элизабет. - Остатки былой культуры корова языком слизала...
- Чуток есть, - вздохнул Фрост, расстегивая пуговицы. Он разделся и лег рядом с ней, о чем-то задумавшись.
- Спасибо за то, что дождалась меня, девочка, - прошептал Фрост.
Он повернулся к девушке, привлекая ее к себе, и услышал, как она чуть слышно произносит одно и то же слово - Бесс неустанно повторяла его имя.