Страница 14 из 165
Эйрин пожала плечами:
- Нет, вовсе нет. Вот, возьмите, - и она протянула ей серый комок.
Старуха почмокала, так как была совершенно беззуба, и сунула паутину в карман.
- Спасибо, голубушка, - сказала она и пошла дальше.
Пройдя несколько шагов, Эйрин остановилась. Затем оглянулась через плечо, но старуха уже исчезла из виду. Эйрин отвернулась и поспешила к себе в спальню. Там она обнаружила Лирит, которая пестиком что-то молола в ступке. В комнате стоял свежий горький запах.
- В замке происходит нечто необычайное, - промолвила Эйрин, закрывая за собой дверь.
Лирит, не отрываясь от работы, таинственно улыбнулась.
- После рассвета прибыло пять колдуний, когда я последний раз разговаривала с Трессой.
- Я так и знала! - сказала Эйрин, опускаясь в кресло. - Я знала, что это колдуньи. Каждая из них по-своему была странной. - Ей в голову неожиданно пришла мысль. - Но как же они могут приезжать в замок, когда Иволейна только вчера вечером объявила о предстоящем Верховном Шабаше?
- Ты хочешь сказать, что только вчера вечером она сообщила нам о Верховном Шабаше. Не исключено, что она отправила послания несколько недель назад.
По телу Эйрин пробежала нервная дрожь, и она выпрямила спину.
- Да, но какие послания?
Лирит молча высыпала в ступку несколько сухих листьев. Эйрин этого ответа было достаточно. Иволейна действительно отправила послания о шабаше, однако не те, что пишут чернилами на бумаге. И, быть может, поэтому и приехали Мелия и Фолкен. Возможно, леди Мелия случайно услышала об этом.
Почему же ты не услышала, Эйрин? Или Лирит?
Скорее всего послания не предназначались для их ушей. А Эйрин обладала лишь ограниченной способностью общаться при помощи Паутины жизни, хотя, конечно же, хотела достичь в этом деле большего совершенства. И Лирит собиралась помочь ей вне зависимости от того, желает она того или нет.
Вздох сестры привлек внимание Эйрин. Пестик замер в руках Лирит. Ведьма рассеянно глядела перед собой.
- С тобой все в порядке, сестра? - заботливо поинтересовалась Эйрин.
Лирит в ответ лишь улыбнулась.
- Леди Тресса разыскивает тебя. Полагаю, хочет дать тебе еще одно поручение.
Последующие дни пролетели очень быстро. Как оказалось, до начала шабаша леди Тресса приготовила еще много заданий для них обеих. Они помогали проветривать дюжины свободных комнат замка, а также провели долгие часы в рискованных вылазках в прилегающие к Ар-Толору рощи в поисках золотолиста, лунного колокольчика и других трав, которые приказала им найти Тресса. Каждую из этих трав можно было растереть, превратив в дурманящее благовоние, полезное для очистки воздуха и более острого зрения.
Однако были и такие поручения, смысла которых Эйрин просто не понимала. Девушкам приказали сжечь три свечи: одну до основания, вторую наполовину, а третью было велено зажечь лишь на одну минуту - затем ее погасили и завернули в лоскут красного полотна. В самый темный час ночи они наносили воды из колодца, расположенного во дворе замка, хотя Эйрин с трудом понимала, чем та может отличаться от воды, принесенной при свете дня. Влага есть влага. Она обнаружила это, когда, сонная, опрокинула на себя ведро со студеной водой.
- По крайней мере это разбудило и взбодрило тебя, - смеясь, бросила Лирит и опустила ведро в колодец.
Самое необъяснимое случилось тогда, когда Тресса приказала с помощью придворных дам Иволейны сшить три женских платья. Первое соткали из шерсти белого ягненка. Второе было сверкающее, зеленое, украшенное тростником. Третье - черное, как дым, выкрашенное древесной золой. Для чего понадобились три разных платья?
Когда Эйрин спросила об этом, Тресса лишь улыбнулась:
- У нее три лица, и потому она надевает три платья: одно для пробуждения, другое для полноты, третье для убавления.
- Кто надевает? Для кого эти наряды? - спросила Эйрин, сбитая с толку более обычного.
Тресса улыбнулась еще шире.
- Послушай, Лирит, - потребовала Эйрин за ужином в большой зале, пытаясь говорить как можно тише, поскольку королева сидела всего в нескольких метрах от нее. - Что же на самом деле такое этот самый Верховный Шабаш?
- Увидишь, - ответила Лирит и сделала глоток вина. Эйрин едва не застонала вслух. Снова двусмысленность!
Затем глаза ее прищурились.
- Ты ведь сама этого не знаешь, верно? Лирит отвела взгляд.
- У меня есть... одна мысль.
Эйрин была не вполне уверена в природе этой мысли: являлось ли это случайностью, инстинктом или невысказанным словесно посланием, переданным по Паутине жизни. Тем не менее она без труда угадала слово, вертевшееся в мыслях Лирит.
- Разбиватель Рун, - прошептала она.
На этот раз Лирит все-таки пристально поглядела на нее.
- Больше не произноси это слово вслух, сестра. Не раньше, чем его другие произнесут при тебе. Ты поняла меня?
Эйрин никогда не слышала, чтобы Лирит разговаривала с ней так грубо. Она резко кивнула и до конца ужина не промолвила ни слова.
Когда стемнело, в Ар-Толор стали прибывать все новые и новые колдуньи. Некоторые появились в замке еще раньше, причем открыто, при ярком свете дня, остальные - с наступлением сумерек. Временами Эйрин просыпалась среди глубокой ночи, подходила к окну и видела, как во дворе замка появляются едва различимые фигуры и, склоняя головы, безмолвно общаются друг с другом. Вскоре казалось, будто каждый камень крепости эхом повторяет каждый шепот, а слуги и стражи замка стали перемешаться быстрыми шагами с боязливостью мышей, хорошо знакомых с проказами кота.
Эйрин принялась считать дни. Ее никак не оставляла мысль о том, что, если Верховного Шабаша придется ждать еще долго, она просто лопнет от любопытства. Немного скрасить время помогало общество Мелии и Фолкена. Они рассказывали ей истории о былом величии королевства Малакор и о Таррасе, когда он все еще был процветающим городом великой империи. Но хотя истории казались ей интересными, они всего лишь отвлекали от главного. Не прошлое интересовало Эйрин, а то, что произойдет в ближайшие дни.
Это случилось утром того дня, когда должен был начаться Верховный Шабаш. Эйрин обнаружила, что морниши окончательно покинули Ар-Толор. В одну из ночей они свернули свои яркие навесы, уложили их в причудливые кибитки и двинулись в путь.